Разыграть чувства (СИ) - Лестова Ксения Алексеевна - Страница 9

- Конечно, - покорно кивнула я.

- Идите, матушка Илиина, - наконец подала голос Магрэс. – Мы сейчас потолкуем с сестрой Марианной о ее умениях, о ее поведении на территории монастыря и о ее обязанностях. После ужина я все подробно вам расскажу.

- Рада слышать, - все так же безэмоционально ответила Илиина и в этот раз уже не смогла сдержать вздоха облегчения: - Подумать только, изо дня в день у меня столько работы…

                Последние слова она произнесла очень тихо, и мы с сестрой Магрэс сделали вид, что ничего не слышали. Мать-настоятельница плавно развернулась и направилась прочь из кельи. Когда же за ней закрылась входная дверь, мы с Магрэс смогли спокойно выдохнуть. А еще я смогла получше рассмотреть собственную надзирательницу.

                Напротив меня стояла довольно молодая сероглазая женщина с бледным лицом, фигура которой никак не могла угадываться под бесформенной грубой рясой. Широкоплечая, однако не толстушка, с выражением отрешенности на непритягательном лице. На первый взгляд сестра представляла собой точную копию той матушки, что недавно удалилась из моей кельи. Да-а…  если вспомнить сестру Латарину, можно  смело сделать вывод, что в этом монастыре все такие…с чудинкой.

- Ну-с, - первой заговорила Магрэс. – Давайте познакомимся поближе, сестра Марианна. Как вы оказались здесь и при каких обстоятельствах, нам всем уже известно. И знайте, мы не потерпим подобного поведения на территории нашего монастыря. Для начала, без уважительной причины ни одна душа мужского пола не имеет право находиться в этих стенах.

- Да, конечно, - я изобразила на своем лице полную покорность. Хотя в душе все клокотало от возмущения.

                Ах, если бы они только знали, что мне самой до боли неприятна ситуация, в которой я оказалась. И оказалась не по своей воле, но по глупости и из-за стороннего магического вмешательства. Но они не знают всей правды, а потому считают меня развратной девицей, которую сердобольный отец выставил подальше из родового имения и, скорее всего, лишил наследства. Они, наверное, уже посплетничали обо мне, обсудили, перемыли мне все косточки и вынесли единственно верный по их мнению вердикт – виновна. И это отчасти правда. Я сама позволила обмануть себя… но это знаю опять же только я.

- Я слышала, вы знаете древнекараонский, - тем временем продолжила сестра Магрэс. – Что ж, тем лучше для вас. После утренней молитвы и завтрака вы ежедневно будете проходить самостоятельно по три главы писания жрецов великой праматери Эште, а по вечерам перед последней молитвой я буду принимать у вас весь пройденный материал. Все ясно?

- Да, сестра, - изобразив кротость на лице, утвердительно кивнула я. – Как скажете.

- В оставшееся свободное время идете молиться нашей богине, - добила моя мучительница.

- Х-хорошо, - пытаясь сдержать нарастающую нервозность, откликнулась в ответ.

- Запомните, если удумаете учинить какие-либо непотребности в стенах монастыря, гнев матушки Илиины будет очень силен, - непонятно к чему добавила Магрэс.

- Да, сестра, - кротко промолвила я.

                А в душе неожиданно захотелось сделать все наоборот: устроить балаган, растормошить этих черствых серых монахинь и доказать всем им, что я вовсе не такая, какой они меня себе обрисовали за глаза. Что за отношение у них ко мне? И работу наверняка не дают, так как думают, что я белоручка, которая ни с чем не сможет справиться. А если и не умею, то обязательно научусь. Я не из тех, кто будет ныть в случае неприятности. Да я уже перестала тосковать о потере собственной невинности…

- Вам что-то не нравится, сестра Марианна? – осведомилась Магрэс, заметив, как мое лицо непроизвольно зажило собственной жизнью.

- Нет, все в порядке… - промямлила я, пытаясь выкрутиться из положения. – Просто мне немного странно, что меня не хотят обременять какой-либо работой.

- Пока не ясно, насколько вы выносливы, сестра Марианна, - немного высокомерно заявила моя собеседница. – Вам бы сначала прорастить в себе семя кротости и смирения, а уж потом строить из себя усердную, работящую, сердобольную и умудренную опытом женщину. Кстати, у вас, как я посмотрю, не так много этого самого опыта имеется.

- Я поняла вас, сестра Магрэс, - обреченно выдохнула я. – Кротость и смирение. Я буду стараться, сестра.

- Отлично, - чуть улыбнувшись впервые за весь наш разговор, проговорила надзирательница. – Пойдемте, я отведу вас в читальню. Запоминайте дорогу. Начиная с завтрашнего дня, вам придется ходить туда одной.

- Да, сестра, - в очередной раз смиренно откликнулась я.

                Моя собеседница удовлетворенно кивнула и направилась к входной двери. Мне ничего не оставалось, как последовать следом за ней. Покорность, смирение, кротость…да, пожалуй, этого мне действительно не хватает в последнее время. Когинс-младший, признаюсь, совершенно выбил меня из колеи. Ведь теперь из-за него на мне ужасное клеймо позора, которое может в любой момент распространиться и на остальных членов нашей семьи. И да, думаю, монахини отчасти правы, составив обо мне подобное нелицеприятное мнение. Но я докажу им, что я иная. Пусть меня не пожалеют, не полюбят, нет…но я мечтаю об их уважении.

                Мы прошли по коридору к лестнице и спустились на нижний этаж. Ума не приложу, каким образом в общежитии может еще и читальня помещаться? А где же тогда кухня и столовая?  Насколько я смогла рассмотреть здание с улицы, тут едва ли помещались кельи всех послушниц и монахинь монастыря. Но пройдя еще немного, я уловила носом аппетитные запахи еды. Не поняла, у них кухня в подвале? Наверняка вся гамма эмоций отразилась на моем лице, потому как сестра Магрэс невозмутимо взялась пояснять:

- Не удивляйся, у нас кухня находится на цокольном этаже. Сама понимаешь, места мало, мужской силы отродясь не было, так что сооружать всевозможные пристройки нам не под силу, - женщина кинула на меня быстрый взгляд и продолжила: - И читальня поэтому у нас очень маленькая, сейчас сама в этом убедишься.

                Сестра внезапно остановилась у непримечательной двери, совсем как та, что вела в мою келью. Взявшись за ручку, моя надзирательница потянула ее на себя, открывая проход в…самую обычную келью, в которой вместо кровати, стола и шкафа имелись только книжные стеллажи.

- Вот это и есть наша читальня, - пожала плечами Магрэс. – Тут только все самое необходимое.

- А где же вы сидите при прочтении книги? – задала вопрос я. – Тут совершенно нет стульев!

- А вот так и сидим, - сестра указала рукой на широкий подоконник. – Зимой, когда от оконной рамы дует, мы кутаемся с шерстяные платки, которые сами и вяжем. Придет время, и ты научишься.

- Я умею, - пробормотала я, все еще отходя от шока. – А вот прясть – нет.

- Научим, - утвердительно кивнула Магрэс. – А также готовить, шить, убирать, стирать, сажать, пропалывать и, самое главное, молиться. Завтра начнешь изучать писание о создании жизни в нашем мире.

- Буду только рада, - не очень убедительно откликнулась я.

                Одарив меня скептическим взглядом, сестра Магрэс покачала головой и тут же скомандовала:

- А теперь ужинать, - сказала она и, повернувшись на каблуках, покинула помещение.

                Отставать не хотелось, поэтому я поспешила за сестрой. Покидая читальню, плотно прикрыла за собой дверь и отправилась навстречу долгожданному ужину, ведомая строгой надзирательницей.

- Поднимаемся мы рано, в шесть утра, - не оборачиваясь, оповестила меня Магрэс. – Ложимся, соответственно, в девять.  Перед завтраком и перед ужином молитва нашей богине. Продолжается она примерно час. Я из-за тебя все пропустила, но завтра…ты будешь молиться вместе со всеми. Кстати, ты хотя бы одну молитву знаешь?

- Да все знаю… - подумав, ответила я, продолжая следовать за ней.

- Хорошо, - похвалила Магрэс. – Завтра проверю.

                Дошли до лестницы, ведущей в подвал и стали спускаться вниз, откуда все более аппетитно пахло похлебкой, а также…боюсь представить, чем же там конкретным пахло, если вспомнить, что монахини всегда соблюдают пост. Употребление мяса в пищу наверняка сведено к минимуму.