В ярости (СИ) - "Alexis Opsokopolos" - Страница 21

– Просим прощения за случившийся инцидент! Надеюсь, он не смог испортить вам впечатление от обеда! Дижестив за счёт заведения!

Администратор убежал к другому столику, а официант остался, чтобы принять заказ на дижестив.

– Моему другу ещё пятьдесят метаксы… – Соломоныч на секунду призадумался. – Хотя, лучше сто, а мне пятьдесят водочки. Холодной. К ней огурчик, но не маринованный, а бочковой!

Официант склонил голову в знак того, что принял заказ и быстро побежал его выполнять. Соломоныч проводил его взглядом, после чего обратился ко мне:

– Сейчас выпей, успокойся и подумай, надо ли тебе это всё.

Меня поразили его слова.

«Что значит, надо ли? Вообще-то Катя для меня …» – и мысль остановилась.

Я поймал ступор. Потому что не знал, кем Катя для меня была, если это, вообще, была Катя, а не Даша или Настя. Выпить было просто необходимо. Соломоныч, видимо, поймал моё настроение.

– Ты действительно этого хочешь? Она сделала свой выбор. И, судя по всему, осознанно. Шансов ей помочь, скажу честно, не много. А если уж совсем честно, я их просто не вижу. Она зарезала на виду у всех одного из самых уважаемых на Точке представителей блатного альянса. Тут за меньшие провинности убивают. Не подумай, что я тебя отговариваю, просто хочу, чтобы ты знал, шансов ей помочь нет. А испортить себе жизнь можно. Она прошла свой путь, а твой только начинается. Не торопись. Подумай об этом!

– Да какой путь-то? – возмутился я. – Ей всего двадцать пять лет! Это начало пути!

– Значит, такой путь. Она была готова к такому финалу. А вот готов ли ты? – Соломоныч посмотрел мне прямо в глаза. – На что ты готов, ради её спасения? Готов ли рискнуть всем и всё потерять?

– А у меня ничего и нет! – огрызнулся я, мне был неприятен этот разговор.

– У тебя есть твоя жизнь! – не согласился со мной Соломоныч. – Для многих это всё ещё ценность!

– А разве это жизнь?

– Ну уж какая есть, – огрызнулся в свою очередь Соломоныч, видимо, я опять надавил на больную мозоль. – Сходи к Генриху, попроси блатных об одолжении, думаю, тебе не откажут. Если объяснишь, что это близкий тебе человек, то они убьют её безболезненно и не дадут своим быкам над ней надругаться. Умрёт достойно.

Сама мысль о такой просьбе была для меня дикой, видимо, всё это отразилось на моём лице, но Соломоныч не правильно трактовал мои эмоции.

– Если тебе самому трудно разговаривать на такие темы, я могу попросить. Мне не откажут. Ты посиди тут подумай, я велю тебе ещё сто грамм метаксы принести, но только больше не пей.

Соломоныч ушёл, а я остался один со своими мыслями и метаксой. Я сидел и мучительно думал, что же мне делать? Трусливо сидеть и ждать, пока убьют Катю? Или всё же предпринять попытку её спасти? Мой новый знакомый сказал, что это было бы спряжено с риском для жизни. И я ему верил. Только вот Катя решила отдать свою жизнь, чтобы отомстить за друзей, а я так боялся за свою шкуру, что опасался даже просто рискнуть.

Я выпил метаксы. Такое количество разных событий произошло за последние несколько дней, что я уже начинал опасаться не столько за свою жизнь, сколько за рассудок. И какое это было дикое совпадение, что в тот момент, когда Катя пришла убивать своего кровника, я оказался в том же самом месте.

Или это было не совпадение. Как-то слишком много в последнее время стало различных совпадений. А если это всё было частью плана? Возможно, по этому плану я как раз-таки и должен был броситься отбивать Катю, и в этой суматохе ей бы удалось скрыться. А я бы и бросился, если бы не Соломоныч. Неужели, таков был замысел? Возможно, Катя была обычным наёмным убийцей. Но она передала убитому привет от ребят. Хотя, я не знал точно, что это были за ребята. Возможно, те, кто просто её нанял.

Я пытался отогнать тяжёлые мысли, но они лезли в голову с новой силой. Ведь если посмотреть трезво, мы действительно с Ольгой в своё время разрушили её план, каким бы он ни был. А потом всё происходило слишком странно. Катя тащила меня на Точку, но при этом постоянно конфликтовала с Ольгой, явно не желая, чтобы та шла с нами. И эта засада и расстрел машины, может, может не случайно так вышло, что ранили только Ольгу? Может, только в неё одну и стреляли? Ведь была вероятность, что весь этот конфликт Кати со Слоном был разыгран только для нас. Ольга ведь изначально не хотела ехать в Свободный Город. И в любой момент могла меня отговорить, или как-то узнать правду. Да и здесь на Точке, будь Ольга с нами, всё бы было по-другому. Возможно, действительно моя миссия в планах Кати состояла не только в том, чтобы помочь ей пробраться на Точку, а ещё и в том, чтобы в день выполнения задания, сам того не ведая, я помог ей скрыться. И лишь Соломоныч спутал все карты.

На как-то слишком счастливо выглядела Катя, когда её уводили. Не было в её глазах ни намёка на то, что она на меня злится или чем-то разочарована. Хотя, возможно,, это было сделано специально. Для того, чтобы я потом сидел в «Гранде», пил метаксу и ощущал вину, что не помог.

Голова взрывалась. Я подозвал официанта.

– Скажите, у вас сто грамм метаксы сколько стоит? И что-нибудь недорогое на закуску есть?

– Ваш друг велел принимать все ваши заказы и записывать их на его счёт! – отрапортовал официант.

«Ну вот и славно, не думаю, что меня за это будет сильно мучить совесть», – подумал я и сделал заказ:

– Тогда ещё сто метаксы и какой-нибудь мясной нарезки на закуску!

Официант убежал, а я остался дальше ломать голову в догадках, кем же на самом деле являлась моя загадочная подруга Катя? И мог ли я ей хоть чем-то помочь? И был ли шанс у меня потом нормально жить, в случает принятия решения не помогать?

Глава 11

— Кем она тебе приходится? — Генрих затянулся сигаретой и посмотрел мне прямо в глаза.

— Даже и не знаю, — честно ответил я ему. — Сначала вместе бежали от шакалов, потом вместе пробивались сюда. По большому счёту, никем не приходится. А с другой стороны, едва ли не единственный близкий человек сейчас. Двое их у меня. Она да Колян.

— Что ж ты не следишь за своими близкими людьми? Это же охренеть просто! Посадила Берёзу на пику при всей братве среди бела дня!

– У них свои счёты были. Дело прошлое.

– Какие могут быть у неё к нему счёты? Кто он, а кто она?

– Я не знаю, Генрих, – соврал я. — Она не рассказывала. Говорила, что есть у неё кровник, которому он должна за кого-то отомстить, но я это всё всерьёз не воспринимал. Я сам в шоке от того, что она сделала.

— Короче, — Генрих снова надолго затянулся. – Ты никому пока не говори, что её знаешь. Мне рассказал и хватит. У нас с тобой вроде как бы нейтралитет по умолчанию, а твои люди наших авторитетов режут, нехорошо получается, некоторым у нас это может не понравиться.

– Я это понимаю. Ты мне скажи, что сейчас можно в этой ситуации сделать?

— Боюсь, что ничего. Это реально косяк. Тут кровь за кровь. Все сейчас ждут, когда Берёза или оклемается, или зажмурится.

— В смысле? Он живой что ли? — я искренне удивился услышанному, так как видел полностью распаханное ножом горло Березина.

— Не то, чтобы живой, но пока дышит. Шея у него слишком толстая оказалась для такого пера. Она ему всю гортань разворотила, но артерии не зацепила. Он сейчас в реанимации лежит.

– У вас тут есть больница с реанимацией? – не удержался я и перебил Генриха.

– У нас тут много чего есть. В общем, все ждут, когда Берёза очухается. Если выживет, то он будет решать, как с ней поступить. Если зажмурится, то соберём круг и на нём решим.

– Я не думаю, что решение круга будет сильно отличаться от решения вашего Берёзы, – предположил я.

– Не факт. Может, и будет. Мы на кругу просто решим её кончить. А если твою знакомую заберёт Берёза, то её перед тем, как завалить, все его быки будут неделю по кругу пускать. Поверь, ей было бы лучше, чтобы Берёза не оклемался. Но я тебе этого не говорил.