Женщина в сером костюме - Дарси Эмма - Страница 30

«Возрадуйтесь, небеса и люди…»

Ни один из собравшихся в парке людей не пытался ей подпевать, как они это делали во время предыдущих выступлений. Все слушали в полном молчании, пока не замерла последняя нота. Потом накатились аплодисменты. Раздались крики:

— Спойте «Аве Мария»! «Аве Мария»!

Толпа скандировала эти два слова, требуя песню на бис. Энджел беспомощно поглядела на ведущего. Она не репетировала эту вещь с оркестром. В программу был включен только один ее номер.

— Спой без оркестра! — крикнул Мэтт из-за кулис. — У тебя получится.

— Споете? — спросил ведущий.

Энн кивнула.

Ведущий взял микрофон.

— Леди и джентльмены, а также мальчики и девочки! Если вы хотите, чтобы Энджел Кармоди спела «Аве Мария», прошу успокоиться и соблюдать строжайшую тишину. Она споет соло, без оркестра.

Аудитория мгновенно затихла, раздавался лишь приглушенный гул радостного предвкушения. Ведущий вернул Энджел микрофон. У нее на глаза навернулись слезы. Эта песня несла с собой столько воспоминаний… Может быть, мама слышит ее — там, где она сейчас?

Энджел вложила в пение всю свою душу, и в тишине, напоминавшей торжественную тишину собора, сердца слушателей, казалось, вместе с ней обращались к Богу.

Затем на нее обрушилась волна восторженных аплодисментов, вторая, третья… Энджел отдала ведущему микрофон, поблагодарила оркестр и поспешила за кулисы — прямо в объятия восхищенного Мэтта.

— Замечательно! Несравненно! Они все в тебя влюбились. Но не так сильно, как я, — добавил он, глядя на нее пламенным взглядом. — Поехали скорей домой, а то я начну раздевать тебя прямо здесь.

Энн засмеялась и поцеловала его в щеку.

— Домой так домой.

И они с Мэттом поехали в Фернли, где их ждали его мать и сестра со всей семьей. Они все смотрели концерт по телевизору. На столе стояла бутылка шампанского со льдом — отпраздновать первое публичное выступление Энджел. Ее уговорили выпить по такому радостному случаю бокал шампанского. Мэтт обещал ей, что если заметит хоть малейшие признаки опьянения, то тут же отправит ее в постель.

— Вы были гвоздем программы! — восклицала Элли. — Я так и знала! А ваше платье — это просто волшебная сказка.

— Это уж моя заслуга, — самодовольно заявил Мэтт. — Если бы я позволил Энджел самой выбирать себе концертный туалет, она вырядилась бы как райская птица.

Он сидел рядом с Энджел на ручке ее кресла, и она бросила на него притворно негодующий взгляд. Он наклонился и поцеловал ее в нос.

— Ты ведь на седьмом небе, правда?

— На этот раз ты прав, — признала она.

— Ну а что у вас запланировано дальше? — спросил Брайан. — От вас не знаешь чего ждать.

— Нам самим жизнь преподнесла сюрприз, — ответил Мэтт и, улыбаясь, поглядел на жену. — Скажи им, Энджел.

Она улыбнулась. Ее глаза сияли.

— У нас будет ребенок.

Мать Филдинга расплылась в восторженной улыбке.

— Правда, дорогая? — Она вскочила с кресла и обняла свою невестку — даже горячее, чем обнимала ее на свадьбе. — Как я за тебя рада. За тебя и за Мэтта. А вы рады?

— Ну, Энджел скоро придется перестать выступать, — сухо заметил Мэтт.

— Не слушайте его, — заверила Энджел свою свекровь. — Он рад до смерти — собирается опять запрячь меня в работу в своей фирме.

— Нашей фирме, — поправил он. — Это наше общее дело. И ребенок тоже.

Элли и Брайан принялись их поздравлять, предупреждая, что родительские заботы — не фунт изюму. Интересно будет посмотреть, как Мэтт и Энджел справятся со своими новыми обязанностями.

— Справимся, не беспокойтесь, — уверенно сказал Мэтт. — Энджел все делает прекрасно, и она будет прекрасной матерью. А если я в чемнибудь оплошаю, она даст мне выволочку — это у нее тоже прекрасно получается.

— Послушать тебя, я только и делаю, что даю тебе выволочки, — возразила Энджел.

— Ну, иногда ты отпускаешь вожжи — когда это тебе выгодно, — дразнил ее Мэтт. — Но сейчас я беру вожжи в свои руки. Для будущей матери ты сегодня слишком переутомилась, так что марш в постель. И никаких возражений, а то не получишь своего рождественского подарка.

— Полюбуйтесь, какой у меня грозный муж, — засмеялась Энджел, вставая с кресла.

Все поздравили друг друга с Рождеством, перецеловались. Мэтт взял Энджел под руку и повел ее по лестнице в спальню.

Они неторопливо ласкали друг друга, пока в них не разгорелось то страстное желание, которому и в браке не было насыщения.

— А на следующее Рождество у нас будет сын или дочка, и мы будем покупать в подарок игрушки, — промурлыкала Энджел, накручивая на палец черные кудряшки у него на груди.

— Угу… Только не спрашивай, что я купил тебе в подарок, — все равно не скажу.

— А я и не спрашиваю.

— Я хочу, чтобы это был сюрприз.

— Пусть будет сюрприз.

— Так что не допытывайся.

— Мэтт, я и не допытываюсь.

— Ты вечно требуешь, чтобы я тебе выкладывал все свои секреты.

— Я тебя люблю, — прошептала Энджел.

— А ты и должна меня любить, — ответил Мэтт и куснул ее за ухо.

— А я купила тебе потрясающий костюм цвета морской волны.

— Спасите! — простонал Мэтт. — Я его буду надевать на ночь. В твою честь.

— Я все хотела тебя спросить, Мэтт, — чтото я ни разу не видела на тебе тех трусов, что я тогда тебе купила.

Мэтт зарычал.

— Я и правда не люблю, когда ты от меня что-нибудь скрываешь, Мэтт.

— Так я и знал!

Он перевернул ее на спину, наклонился над ней и наградил долгим поцелуем.

— А теперь спи.

— Нет, теперь я уж не усну, пока не узнаю.

Он вздохнул.

— Я купил тебе ожерелье, в котором бриллиантами выложено слово «сокровище».

— Мэтт! Надо же такое придумать!

— А что? — невозмутимо спросил он. — Разве ты не мое сокровище?

Энджел засмеялась и положила голову ему на плечо.

«Сокровище».

Да, Мэтт доказал ей своей любовью, что она ему дорога. Она его сокровище! Какое счастье! Как прекрасна жизнь! Как прекрасна любовь! И она замужем за самым прекрасным человеком на свете.

Как много он ей дает. Нет, не только подарки. Он отдает ей свое время, свою поддержку, свою преданность. Хочется верить, что и она дает ему не меньше. Энджел вспомнила, как счастлив он был, узнав, что она беременна, и все сомнения исчезли. «Ребенок — тоже наше общее дело, — вспомнила она. — Дар любви».