Красный чех (Ярослав Гашек в России) - Антонов Станислав Иванович - Страница 8

— Какое имеет значение. Если интересно, учтите. До свидания.

Короткие гудки. Я даже не успел поблагодарить. А может, разыгрывают?

Звоню в Бугульму, в краеведческий музей. Все верно. Узнаю адрес, пишу. Вскоре приходит письмо из деревни Митрофановка Азнакаевского района. Александр Михайлович Гермогентов служил в Политотделе Пятой армии, в Сибири, хорошо знал писателя.

— Чуткий, внимательный человек был, — рассказывает он. — Никогда не унывал. Случались неуспехи на фронте, он сразу выезжал на этот участок, помогал поднимать настроение, подбадривал. Любил с людьми говорить. Казалось, он никогда не оставался один.

Как самую дорогую реликвию долго хранил старый воин пожелтевшую от времени фотографию, на которой запечатлена большая группа сотрудников Политотдела. В 1961 году передал ее Бугульминскому музею.

И снова сомнения: фотография и тогда была мне знакома. Откуда она у него? Да и кем служил — не написал. Роюсь в своем архиве и нахожу выписку из приказа по хозчасти от 2 ноября 1920 г. Точно: Гермогентов — казначей ячейки Поарма 5. Тогда задаю вопрос в письме.

— Мы провожали Гашека в 1920 году на родину. Вот и сфотографировались на память. Каждый получил снимок.

Теперь все понятно. Значит, сколько людей изображено (их 14), столько может быть и оригиналов. Кто же сидит и стоит в этой группе?

— Рядом с Гашеком (он третий справа в первом ряду) слева начальник Политотдела Моисей Абрамович Вольфович[1]. Других не помню, знаю, что были из Питера, Москвы, с Украины, Латвии… Я сзади Гашека, совсем молодой.

Кто знает, может быть, где-то хранятся другие оригиналы и когда-нибудь удастся установить всех запечатленных на снимке, а значит, и выявятся новые интересные факты, подробности из жизни Я. Гашека в Сибири.

Рассказ А. М. Гермогентова напомнил, что где-то уже слышал фамилию Вольфович. Может быть, жив начальник? Вот была бы удача: непосредственный руководитель, которого иногда заменял Гашек, есть документы, подписанные им как начальником Политотдела. Но где, где искать? Стоп, кажется слышал, называли эту фамилию в Казанском государственном музее ТАССР. Обращаюсь туда: да, есть на учете ветеран гражданской войны Вольфович. Живет неподалеку от Казани, в городе Зеленодольске. Но только она — женщина. Спешу выяснить. Оказывается, Афанасия Афанасьевна знала Гашека по Красноярску, служила там в Политотделе агитатором-организатором, а муж ее был начальником.

— Помню, очень хорошо помню и его самого, и его пламенные выступления на митингах, собраниях. А еще запомнила его внимание, чуткое отношение к людям.

Жили Вольфовичи в просторной комнате при Политотделе. Время тяжелое, продовольствия не хватало, топлива — в обрез. Где тут обогреть помещение. А на руках пятимесячная дочка. Красноармейцы иногда принесут немного овощей. Тогда Афанасия Афанасьевна приготовит суп да угощает им сотрудников. Гашек понимал, как трудно живется им, и потому, приезжая из командировок, обязательно привозил что-нибудь съестное, с удовольствием преподносил Вольфовичам. Видно, ему самому доставляло удовольствие делать приятное другим. Однажды даже курицу преподнес.

Очень, любил ребятишек. Бывало, подойдет к детской кроватке, поиграет немножко, а потом начинает фантазировать, какая счастливая, светлая жизнь ждет нашу дочку в будущем. Кто знает, может быть, в эти моменты вспоминал и о своем сыне, Рихарде, Рише, которому тогда уже было 9 лет, а он так и не знал своего отца.

Ровесник века, А. А. Вольфович до своей кончины в 1984 г. жила в Казани. Долгое время была на профсоюзной, партийной работе. Награждена орденом Ленина.

Вот и еще стали известны некоторые моменты. А ведь как это важно знать по возможности больше подробностей о пребывании Я. Гашека в Советской России, о его окружении, дружбе с нашими людьми! Вот оно, конкретное проявление пролетарской солидарности, интернационализма. Да и кроме того, каждый, кто знал его, пусть не помнит многого (все-таки десятки лет прошло), но какую-то деталь, какую-то черточку хранит в памяти. А тут все ценно.

Разве неинтересны сведения, которые сообщил Ахмед Валеевич Чанышев из Энгельса. Он работал в 1919 году в типографии, выпускавшей газету на татарском языке «Кзыл Яу» («Красная Армия»), Когда все типографии вместе с Пятой армией, разместившись в вагонах-теплушках, двинулись на Урал, а затем в Сибирь, Ахмед обратил внимание на такой момент. Во время длительных остановок, после выпуска очередных номеров, все наборщики, печатники уходили на квартиры, оставляя одного дежурного. Но Гашек никогда не покидал типографию. А вместе с ним в вагоне жила и Шура.

— Почему не уходите? — спрашивали его.

— Не могу. Мне кажется, если уйду из вагона, может что-то случиться. Спокойнее, когда здесь. Мало ли что…

И еще запомнил Чанышев:

— В Челябинске, где долго находились, все сотрудники Политотдела, в том числе и типографские, проходили обязательную строевую подготовку. И наш заведующий, хоть и не отличался выправкой, четким шагом, но очень старался, был дисциплинированным, выполнял все команды добросовестно. Иногда даже слишком усердно. Смешно получалось. А, может, шутил, чтобы нам веселее шагалось.

Изучая архивные-документы, нашел приказ по Политотделу, в котором говорилось, что Гашек переводится в организационный подотдел с 20 августа 1919 года. И здесь же сказано, что типографию принял В. Михайлов. Знакомая фамилия, часто встречалась в списках рабочих типографии. Интересно, жив ли? Задал этот вопрос С. В. Ганцерову, а тот сразу, да еще с какой-то нескрываемой радостью:

— Жив он, только вот тяжко болен. Друг мой хороший.

Вскоре принес странички его воспоминаний. Правда, не ахти какие (болезнь дала себя знать), но кое-каким фактам, известным от других, нахожу подтверждение. Впервые увидел Гашека еще в Бугульме, да и то издали. Видел, как помощник коменданта вел женщин мыть полы в казармы. В руках револьвер, что-то резкое говорит им, потому как отказываются идти. Вот еще одно свидетельство очевидца об эпизоде, описанном в одном из произведений Гашека. Оно убедительно хотя бы потому, что В. Михайлов не знал о рассказах писателя: большинство впервые в нашей стране появилось в моих переводах в периодической печати в начале шестидесятых годов, а воспоминания датированы 8 сентября 1958 года.

И еще сообщил такой любопытный факт. В Красноярске они вместе пришли к начальнику Особого отдела. Тот вел допрос перебежчика. Гашек заинтересовался, очень уж хотелось потолковать с человеком «с того берега». Как только начальник сделал паузу, Ярослав начал спрашивать. И тут в нем взыграл сатирик. Вопросы были такие ядовитые, ехидные, что на некоторые из них арестованный отказался отвечать. И хоть начальнику по душе были вопросы Гашека, но допрос есть допрос. Он поблагодарил Ярослава за помощь и постарался поскорее распрощаться с пришедшими.

Пути поисков друзей писателя приводят в разные места. С помощью историков нашелся след бывшей телефонистки и рассыльной бугульминской комендатуры Елены Леонтьевны Никифоровой. Встретились в Куйбышеве. С бывшим наборщиком Михаилом Николаевичем Егоровым познакомились в Белебее. С одним из бугульминцев-старожилов, знавших Гашека, Ильей Георгиевичем Снегеревым, мы ходили по городу. Побывали в домах стариков, подбирали для музея мебель, домашнюю утварь тех лет. Особенно интересно прошла наша экскурсия по гашековским местам. Илья Георгиевич показал сохранившееся здание типографии, лавку купца Телегина, в которой Гашек с красноармейцами делал обыск, допрашивал хозяина, его подручных о разного рода проделках, нарушениях. Постояли у Народного дома, где помощник коменданта выступал на митингах, собраниях. Побывали и у бывшего женского монастыря, сохранившегося до наших дней.

Друзья Гашека — это друзья братской социалистической Чехословакии. Как часто знакомства, дружба советских и чехословацких людей начинается с разговоров о бравом солдате и его авторе. Вспоминаются памятные эпизоды, смешные сценки, меткие словечки, афоризмы, факты из жизни писателя. И пошло, пошло… Сразу найден общий язык, общие интересы.