Токио не принимает - Дасгупта Рана - Страница 21

– Что случилось? Я так крепко спала…

Имран кивнул, не произнеся ни слова. Она взяла его руку и встала. По широкому, надежному стволу дерева они спустились на землю и ушли прочь от странного места.

Рано утром вдалеке от центра города начальник полиции проснулся от настойчивого телефонного звонка. Вскоре все имеющиеся в наличии силы были мобилизованы, однако было поздно. Небольшое подразделение полицейских, охранявших лечебницу, не сумело остановить поток убегающих пациентов, которые устремились в город. Тысячи людей в белых одеждах на рассвете заполнили улицы: они сидели рядами на обочинах и наблюдали за тем, как торговцы устанавливают свои палатки. Некоторые раздевались наголо, бросались в фонтан и начинали радостно плескаться и брызгаться, весело призывая прохожих. Иные больные заходили в дома и усаживались за столы, удивляя людей, собравшихся к завтраку. Многие беглецы устраивались поспать на прохладном мраморном полу мечетей и буддистских храмов. Другие играли с бездомными собаками, проливали искренние слезы при виде разбитого автомобиля, стоящего у края дороги, залезали в повозки рикш и требовали отвезти по указанному адресу, беззаботно пробовали фрукты с лотков, пока владельцы были заняты торговлей и не обращали на них внимания. Двое стариков взялись за руки и прыгали, словно дети, спорили, обсуждая маршрут, временами вели неспешную беседу, будто два пенсионера, вышедшие на утреннюю прогулку, при этом неестественно высоко задирая вверх головы и помахивая воображаемыми тростями. В такой суматохе Имрану и Сапне не составило труда затеряться в толпе и исчезнуть в пригородной зоне, пропахшей запахом теплого навоза.

Они укрылись на заброшенной ферме в домике с обвалившейся крышей. Лежали под роскошным звездным небом. Имран вспоминал серебряные луны и неведомые планеты, мелькавшие над ним в раннем детстве.

Они торопливо и страстно занялись любовью, которая на миг разъединила их, а потом вновь сковала в сладком нектаре наслаждения.

Потом любовники спали, а когда наконец проснулись в самый разгар жаркого дня, то оказались в благословенной тени зарослей манго и гибискусов.

Пока дети Раджива Малхотры – про Имрана он никогда не вспоминал – росли, сам богач осунулся, так и не оправившись после постигших его испытаний. Он стал худым иссохшим стариком; плоть свисала с его костей подобно забытому белью на веревке. Его больше не волновал бизнес, и Раджив жил лишь надеждой на то, что скоро отойдет от дел и передаст свою обширную империю любимому сыну.

Но вот однажды другой сын, от которого Раджив в свое время отказался, вернулся, чтобы похитить его дочь из хорошо укрепленной башни, расстроив привычный порядок установленных вещей.

В течение трех дней, милостиво выделенных ему на размышление представителями власти, Малхотра пытался осмыслить обстоятельства, приведшие к встрече Сапны с Имраном. Когда взошло солнце четвертого дня, миллиардер осознал свою вину перед отвергнутым сыном и уже был готов звонить министру внутренних дел и согласиться с любыми требованиями. Если нужно, он построит две новые башни.

Однако все вышло не так, как предполагал Малхотра. Когда он уже собирался набрать номер министра, зазвонил телефон. Полиция сообщала о том, что один из его сыновей погиб после того, как застрелил нескольких ни в чем не повинных людей, а двое других детей исчезли.

– Ужасная трагедия, сэр. Вы лишились единственного сына и наследника. Мы разделяем ваши чувства.

Той ночью скорбь наполнила все его существо, и Раджив был вынужден признать, что никакого будущего у него нет. В то время как оставшиеся в живых дети, Сапна и Имран, предавались любви в ветхом сельском домике, в экстазе сливаясь друг с другом и наслаждаясь дарованной им свыше близостью, Раджив почувствовал нечто похожее на облегчение. И наконец-то впервые в жизни уснул крепким мирным сном.

О Боже, Боже, Боже!

Мы всю ночь можем рассказывать истории!

Он просто светился от радости.

– Когда я был студентом в Токио, мы частенько проводили ночи таким же образом. Самый дешевый вид развлечения в студенческие годы! Но мы рассказывали совершенно другие истории. Боже, какая чудесная притча о красивой девушке и уродливом карлике! Они так и не поняли, что приходились друг другу братом и сестрой! Любовь – странная штука. Разве вы не согласны со мной? Со стороны она кажется банальной и обычной, однако в каждом отдельном случае происходит нечто особенное. По крайней мере мне так кажется. Поверьте, я не психолог и не эксперт в любовных делах. Вовсе нет.

Он вынул из кармана брюк фляжку, отвинтил пробку и сделал большой глоток. Потом предложил выпить соседям. Все вежливо отказались, кроме одной девушки, которая с благодарностью приняла фляжку.

Дом картографа из Франкфурта

Четвертая история

Жил когда-то во Франкфурте картограф по имени Клаус Кауфман. Всю жизнь он коллекционировал всевозможные карты, компилируя их по электронному плану в соответствии с особенностями нашей планеты:

Воздушные маршруты

Археологические раскопки

Системы каналов

Климат

Урожаи

Демография

Электросистемы

Строительные проекты

Законодательство

Природные ресурсы

Почта

Индекс цен

Образцы камней и почвы

Морские пути

Сети телекоммуникаций

Ну и так далее.

Он встречался с разными людьми, которые знали хоть что-то о разных, пусть крошечных частях мира. Удалось добиться даже беседы с министром путей сообщения и с чиновниками, занимающимися муниципальным планированием. Кауфман добился у функционеров разрешения подключиться к их компьютерным системам, чтобы его карта постоянно отражала новые сведения по любой интересующей теме. Компьютеры отвечали на вопросы, имеющие отношение к картографии, пересматривая и корректируя по ходу уже существующие документы. «После того как я закончу составление своей карты, – шутил Клаус, – моим коллегам придется заняться другими планетами!»

Однажды он отправился в Турцию, где надеялся получить от официальных лиц полную и достоверную информацию о передвижении судов по Черному и Средиземному морям. Здесь тогда происходили значительные изменения, и в его карте региона обнаружились неточности, что крайне раздражало владельца.

– Вы прибыли по адресу, – заявил холеный чиновник министерства транспорта, сидящий в кабинете, где гудели большие желтые вентиляторы, а секретарь подавал стаканы с чаем, который Клаус недолюбливал. – Знаете, мою родину называют перекрестком трех континентов. Турция является единственной страной, омываемой Средиземным и Черным морями, а подсчет кораблей на Босфоре – наше любимое занятие. Разумеется, я предоставлю информацию, в которой вынуждаетесь. Нет проблем. Пейте чай, пожалуйста.

Клаус проигнорировал его предложение.

– Однако я хочу извлечь небольшую пользу и для себя, оказывая вам услугу. Понимаете, что я имею в виду?

Клаус старался не поддаваться на фамильярность чиновника и терпеливо ждал, каковы будут условия сделки.

– Видите ли, Босфор просто переполнен кораблями, которые приходят из Средиземного моря, чтобы забрать нефть в странах, омываемых Черным морем. Вследствие этого безопасность нашего побережья находится под угрозой. Мы уже многие годы пытаемся воздействовать на международную общественность, чтобы она способствовала созданию прямого нефтепровода из Баку к турецкому средиземноморскому побережью. Нам просто необходимо разгрузить отечественные порты. Мы весьма благодарны за поддержку нашим американским друзьям, которые, естественно, не хотят, чтобы нефть оставалась в руках таких изгоев, как Россия и Иран. Дискуссии по этому поводу идут уже не первый год. Полагаю, если вы обозначите нефтепровод на вашей карте, это сыграет нам на руку, и дело сдвинется с мертвой точки. Не стоит откладывать предприятие в долгий ящик. Предлагаю нанести визит моим южным коллегам, чтобы вы смогли лично увидеть, как ведутся работы по сооружению нефтепровода. Вы также извлечете пользу и для себя: такая информация сделает вашу карту, как бы лучше выразиться, более предсказуемой. Разве я не прав?