Убийство Серай (ЛП) - Редмирски Дж. А. - Страница 13

Я ловлю его взгляд на цифровом планшете, лежащем на столе рядом с ним. Смотрю на планшет доли секунды, задаваясь вопросом, как много тайн он содержит. Виктор встает из-за стола, и мои глаза следуют за ним, пока он идет ко мне.

— Повернись, — говорит он, стоя надо мной.

Я поднимаю голову и смотрю ему в лицо. Он стоит слишком близко, заполняя мое личное пространство, и это пугает.

— Что?— спрашиваю перепуганная я, предчувствуя худшее.

Он наклоняется, достает спортивную сумку, лежащую между кроватями, и отыскивает там веревку, такую же, какой я привязывала Изель к стулу.

— Повернись, — снова говорит он.

Я яростно трясу головой.

— Нет, — говорю я и отползаю назад по кровати.

Он хватает меня за талию и переворачивает на живот.

— Мне нужно поспать, — говорит он, прижимая колено, хоть и бережно, к моей спине.— Придется потерпеть. Мне жаль.

— Не связывай меня! Пожалуйста! — Я пытаюсь высвободиться, но он хватает мою руку и прижимает к спине. Я борюсь, пинаюсь, извиваюсь, но он слишком сильный. Чувствую себя ланью в лапах льва.

— Тебе жаль!? Тогда не делай этого! Пожалуйста, Виктор!

Он хватает мои запястья, которые удерживает у меня за спиной, сжимает сильнее, и я не могу не думать, что это происходит из-за того, что я назвала его по имени, а не из-за моего сопротивления. Вжимаясь лицом в матрас, я чувствую, как Виктор обматывает мои запястья веревкой и завязывает несколько крепких узлов. Он удовлетворен тем, что я не могу освободиться, встает с кровати и хватает меня за лодыжки. Я подтягиваю ногу и ухитряюсь лягнуть его прямо в живот, но он не обращает на это внимание. Просто смотрит на меня, ловит мою ногу в воздухе во второй попытке лягнуть его и сжимает мои лодыжки рукой.

Слезы текут из моих глаз, и я прекращаю бороться.

Виктор осторожно переворачивает меня на бок лицом к стене, спиной к кровати, на которой он будет спать. Мысль о том, что он будет находиться за мной всю ночь и что я не смогу видеть его, ужасно нервирует меня.

Лампа между кроватями гаснет, частично погружая комнату в темноту. На улице еще не темно, только что село солнце, но я достаточно вымотана и мне кажется, что сейчас два часа утра.

Какое-то время я тихо плачу в подушку, раздумывая о маме и всех тех вещах, о которых Виктор заставил меня вспомнить. Думаю о Лидии и миссис Грегори, которая жила через два трейлера от меня; они были моей единственной семьей. И когда неудобное положение рук начинает причинять мне боль, я переворачиваюсь на другой бок. Вглядываюсь в темноту и вижу на другой кровати Виктора, лежащего на боку спиной ко мне. Он полностью одет. Я замечаю, что на нем хотя бы нет обуви, вместо нее только тонкие черные носки. Интересно, спит ли он.

— Виктор?

— Спи, — он даже не шевелится.

— Когда ты вернешь меня Хавьеру, ты хотя бы дашь мне пистолет?

Между нами повисает тишина.

— Дашь? — снова спрашиваю я, потревожив тишину. — Тогда я смогу постоять за себя. Либо я убью Хавьера, либо умру, зная, что хотя бы попыталась.

Плечо Виктора медленно поднимается и опускается, когда он делает глубокий вдох.

— Я подумаю об этом. А сейчас спи.

Глава 8

Виктор

Я просыпаюсь в 3:42 утра, под прицелом своей пушки 9-миллиметрового калибра.

— Какой пароль? — требует девушка.

Она держится на значительном расстоянии. Впечатляет.

— Пароль,— повторяет она строго, кивнув в сторону стола, где лежит мой iPad.

Я не двигаюсь. Может ей и хватает смелости, но она нервничает и мне не повезет, если она меня случайно пристрелит.

— Заглавная F, шесть, восемь, маленькая k, три, ноль, ноль, пять, заглавная L, заглавная P, маленькая w, шесть. — Учитывая ее местоположение, я с легкостью могу отнять у нее пистолет прежде, чем она выстрелит, но я не готов. Пока.

Девушка пытается повторить каждую букву в точности, как я сказал. Без ее просьбы все повторяю, и даже этот жест ее смущает.

Осторожно приподнимаюсь на кровати, и она крепче сжимает пистолет. Если бы она случайно нажала на спусковой крючок, то только повредила бы мне скулу. Пуля могла пройти сквозь мою челюсть. Я был бы обезображен, но жив.

— Ты же не хочешь увидеть то, что находится на этом компьютере, — говорю я.

— Тогда признай, — нервно говорит девушка.— Что-то случилось. Ты что-то узнал, пока я была в душе.

Сейчас я стою. Она все еще не пристрелила меня. И не собирается, если я не попытаюсь к ней подойти. Хотя я уже не так впечатлен. Если бы я был ей, то уже всадил бы пулю в мой череп.

Киваю в ответ. Я лишь слегка удивлен тем, что она вообразила, что легко выберется. Мне не стоило спрашивать о ее матери. Она умная девочка, это точно, хотя все еще слишком сочувствующая и человечная, чтобы выбраться из этого живой.

Держа пистолет правой рукой, не сводя с меня взгляда, она делает три с половиной шага назад и тянется к iPad, по секунде смотрит то на него, то на меня, достаточно долго, чтобы ввести пароль. После целой минуты растерянности, не способная что-либо найти, девушка указывает пистолетом на iPad и отходит от стола ближе к стене.

— Найди это, — требует она.— Что бы это ни было.

Ее руки, сжимающие рукоять пистолета, трясутся.

— Я говорю в последний раз, ты не хочешь это видеть.

— Просто покажи мне!

Она плачет. Слезы скатываются по ее щекам. Я заметил, что с правой стороны у нее дергается губа. Вероятно, у нее больной желудок, нервы ни к черту. Мельком увидел валяющиеся на полу веревки, которыми я ее связывал. Они не были перерезаны. У нее маленькие руки, маленькие запястья. Художественная работа по освобождению от узлов. Я заметил часы между кроватями. Вижу, что ей на это потребовалось слишком много времени.

— Скорее!

Ее глаза покраснели и блестят от влаги.

Я развернул iPad на столе дисплеем к себе. Пальцем открыл мой личный почтовый ящик и в папке, где хранились полученные сообщения, нашел послание, пришедшее прошлой ночью от моего связного:

— Что ты наделал? — спросил Флейшер прошлой ночью по видеосвязи. — Девчонка не была частью сделки.— Немецкий акцент всегда пробивался через его английский.

— Дочь Гузмана была здесь, — сказал я.— Я видел ее в лагере перед тем, как вошел в дом. — Я раз заглянул в уборную, где девушка купалась, после пятнадцати минут ожидания. — Хавьер Руис провел впечатляющую операцию.

— Ты уверен, что видел ту самую девушку?

Я был оскорблен тем, что Флешер недостаточно мне доверяет, что после стольких лет совместной работы и отсутствия ошибок с моей стороны, он до сих пор меня проверяет.

— Это была та самая девушка, — спокойно подтвердил я.— Хавьер согласился, я взял половину денег и ушел, как мне и было приказано.

— И как тогда к тебе попала другая девушка?

— Она сбежала из лагеря и спряталась в моей машине.

— И ты не знал, что она там? — он выглядел удивленным.

— Да, знал, — подтверждаю я.

— Тогда объясни, почему...

— Вспомни, Флейшер, ты не мой работодатель. Было бы умнее не говорить со мной так, будто ты — это он.

Флейшер проглотил свою гордость и поднял подбородок, чтобы казаться увереннее, хотя в этот момент он был ниже меня.

— Что предложил Хавьер за убийство Гузмана?

— Не часть того, что предложил Гузман за убийство Хавьера и Изель, спасение и возвращение его дочери.

— Я мог выполнить контракт, пока был там, — добавил я.

— Да, — сказал Флейшер.— Но это не входило в план, так же как и спасение беглянки.

— Девчонка может быть полезной.

— Пока она этого не доказала, — сказал Флейшер с вернувшейся к нему уверенностью, которую я сорвал с него прежде. — Все изменилось. План. Контракт. Твои обязанности.

— Каким будет новый приказ? — Спросил я.

— Воннегут еще не отдавал приказов, — сказал он.— Он ждет связи со мной. Новый приказ будет зависеть от той информации, которую я сейчас от тебя получаю.