Таинственный человек дождя - Рэ Жан - Страница 18

— Что происходит? Что вы сделали со мной?

Старик выпрямился, и нависшая над ней фигура показалась ей гигантской.

«— Отныне вы, юная дама, принадлежите прошлому, как и я», — произнес граф суровым тоном. — Поскольку я не уверен, что вы когда-нибудь сможете покинуть это прошлое, я выдам вам одну великую тайну.

Он ударил рукой по висевшему на стене золотому диску. Послышался мощный низкий гул.

Из темноты мгновенно, словно получивший команду призрак, появился старый слуга.

— Открой шторы, — потребовал граф.

Зазвенели металлические кольца, на которых висел занавес из тяжелой ткани. Элен попятилась перед неожиданным открывшимся перед ней зрелищем.

На черной платформе стояла громадная клетка из толстых металлических прутьев. На основании клетки виднелась написанная золотыми буквами надпись на непонятном языке. В клетке сидел, скорчившись, огромный старик ужасного облика.

Ей почудилось, что она знает этого старика. Она где-то уже видела эту зловещую фигуру… Может быть, на картине? Или в виде скульптуры?

Внезапно она пронзительно вскрикнула:

— Время! Это же Время!

Граф Масконти рассмеялся:

— Вот теперь вы все поняли! Наконец-то! Действительно, юная дама, мне удалось сделать своим пленником Время! Но я скажу вам больше. Я продолжаю жить в прошлом, в том году, когда Время подчинилось мне. Это значит, что я никогда не состарюсь, никогда не умру, но при этом никогда не смогу существовать в нынешнем мире!

По его знаку слуга задвинул шторы.

— Отныне, юная дама, вам придется остаться здесь, потому что, вернувшись в свое время, вы мгновенно состаритесь на несколько сотен лет и превратитесь в пыль. Ведь вам сейчас по меньшей мере пятьсот лет!

Лунный человечек Le Petit Homme de la Lune

Луна! — фыркнул старик, украдкой посмеиваясь в усы. — Луна… Это действительно ваша фамилия? Официальная фамилия, которая принадлежала вашему отцу, получившему ее, в свою очередь, от вашего деда? Да, значит, Луна… Хе-хе-хе, мне нравится ваша фамилия. Черт побери, она даже очень нравится мне! Моя фамилия Глэдли. Она тоже нравится вам?

Луна подтвердил, что Глэдли — это весьма достойная фамилия, и старик едва не замурлыкал от удовольствия.

— Имена имеют огромное влияние на судьбы людей, — продолжал он. — Знавал я когда-то человека по фамилии Спайдер, и он женился на женщине по фамилии Флай. Паук женился на мухе! Ха-ха-ха! Забавно, не правда ли? Разумеется, через некоторое время муж убил свою жену, после чего его повесили. А что было бы, имей он фамилию Спрат[3] или Хоре[4]? Весьма вероятно, что в этом случае супруги остались бы живы. Не исключено, что они жили бы долго и счастливо… Я мог бы привести вам множество подобных примеров… Значит, вы Луна… И как вас угораздило попасть в наши края? Сток-Ньюингтон — далекий от центра квартал в Боро. Готов поспорить, что вы будете из Бермондси.

— Нет, я из Баттерси.

— Ну, разница небольшая, и я почти выиграл бы пари, если бы поставил несколько денье. Разумеется, вы прочли мое объявление

— Да, в «Кларионе».

— С чего это вы читаете «Кларион»? Эта газета сегодня никого не интересует, если не считать немногих древних ископаемых.

— Если честно, то это был кусок газеты, в который бакалейщик завернул фунт сыра.

— Вот оно что! Никогда бы не подумал, что такое бывает… Значит, вы говорите, Луна… Всю эту неделю я публикую это объявление, и знаете, сколько глупых шутников мне пришлось выбросить за дверь? Больше семидесяти! По меньшей мере у пятидесяти из них была фамилия, не понравившаяся мне. Разве меня могут заинтересовать типы с такими фамилиями, как Смит или Джонс! Меня едва не соблазнил человек по фамилии Энвиас (Завистливый, завидующий {англ.)). Но, учитывая удовольствие, с которым я услышал это имя, я подумал, что мог бы позволить себе некоторые вольности с ним, и тут же дал самому себе отрезвляющую оплеуху. Если есть в мире нечто, что я ненавижу, то это оплеухи от людей, работающих на меня. И я прогнал его. Но вы можете остаться.

— Вы хотите сказать, что нанимаете меня?! — радостно воскликнул Тед Луна, потому что он уже несколько минут назад потерял всякую надежду быть принятым на работу.

— Конечно, я нанимаю вас!

— В чем будет заключаться моя работа? Сколько я буду получать?

— Два фунта в неделю. Что касается работы, то что за вопрос? Вам достаточно вспомнить Луну.

Тед Луна осторожно огляделся, в надежде найти что-нибудь вроде дубины или кочерги, чтобы защищаться; он не сомневался, что старик свихнулся. Но его собеседник выдвинул ящик стола, достал две бумажки по фунту каждая и протянул их своему новому работнику с дружелюбной улыбкой.

«— Это аванс за первую неделю», — сказал он.

Тед не верил своим глазам. Два фунта — это весьма солидная сумма для холостяка, потратившего последний шиллинг на автобусный билет до Сток-Ньюингтона. И он отблагодарил широкой улыбкой своего щедрого работодателя.

— Я немедленно возьмусь за работу! — заявил он.

Гледли бросил на него странный и немного обеспокоенный взгляд.

— Прямо здесь? — спросил он. — Но это невозможно! Вам нужно поскорее занять ваше место луны на небе, или вы опоздаете, так как она вот-вот окажется в первой четверти. Мне совсем не хочется, чтобы всего за два фунта в неделю течение созданных Богом природных процессов было нарушено.

До свидания, господин Луна. Поверьте, я очень рад, что на службе у меня будет находиться Луна. И не забывайте появляться у меня каждую неделю за своей зарплатой.

Если бы Тед Луна не оказался в последнее время на мели, он никогда бы не взял ни одного гроша из рук этого психа. Но два фунта в неделю позволяли ему платить за квартиру миссис Бабсон, иметь каждый день на обед что-нибудь горячее в дешевой забегаловке, а вечером он мог позволить себе пару бокалов пива, чтобы запить бутерброд. Помимо всего этого изобилия, он мог теперь без ограничений курить свою любимую трубку, так как всегда предпочитал самый дешевый табак.

Такая жизнь продолжалась почти полтора месяца. Каждую субботу утром он отправлялся в Сток-Ньюингтон, чтобы повидаться со стариком Глэдли, сидевшим за письменным столом с неизменной приветливой улыбкой. И каждое субботнее утро он получал свои два фунта.

Они никогда не разговаривали, если не считать обычных формул вежливости.

Но однажды, не успел Тед запихнуть в карман свои два фунта и исчезнуть, как старик остановил его:

— Я хотел бы задать вам один вопрос весьма конфиденциального характера. Мне кажется, что я, как ваш работодатель, имею на это право. Как себя чувствует маленький человечек, живущий на Луне?

— Что, простите? — пробормотал Тед. — Ах да, лунный человечек! Но с ним все в порядке, он чувствует себя пре — красно. Немного устает, пожалуй, так как все время таскается со своей вязанкой хвороста. Но, за исключением этого, он живет лучше всех на свете.

Глэдли задумчиво покачал головой:

— Я уже несколько недель размышляю над этим вопросом и должен сказать вам, господин Луна, что чувствую тяжесть на сердце. И я должен многое сказать вам.

— Конечно, говорите, господин Глэдли, — ответил Тед, с трудом удерживаясь от смеха.

— Это крайне несправедливо! — крикнул старик. — Честно скажу вам, что это кажется мне отвратительным. Нет, голубчик, вы не имеете права заставлять этого человечка носить такую страшную тяжесть. И делать это столетиями. Нет, вы не имеете права на это, и все должно быть изменено.

— Хорошо, — пробормотал ошарашенный Тед Луна. — И что, по-вашему, я должен делать?