Таинственный человек дождя - Рэ Жан - Страница 36

Редкие запоздалые путники, выбравшие этим вечером дорогу из Хоунслоу в Твикенхэм, проходившую мимо Вудленда, славящегося своей зловещей репутацией, слышали далеко разносившиеся крики. Но у них не появилось желания подойти поближе, чтобы выяснить, что там происходило.

— Это парни из Батчервуда устроили шумную разборку, — говорили они.

И старались побыстрее отойти как можно дальше от опасного места.

***

Судебные разбирательства, проводившиеся людьми, оказавшимися вне закона, происходили гораздо быстрее, чем судебные процессы в центральном уголовном суде Лондона, но при этом были гораздо более справедливыми.

В Батчервуде, на большой поляне у костра, освещавшего происходящее вокруг колеблющимся красным светом, рассматривалось дело сержанта Муфкинса, обвиняемого в убийстве ребенка.

Освобожденные дети были отведены в безопасное место, где Фламинго обеспечил их всем необходимым, то есть питьем, едой и отдыхом.

Граф Грейбрук вышел в круг света. Возле него стоял Билл Слейд, выполнявший обязанности истца. Все, преследуемые законом, как уголовники, устроившиеся вокруг костра, должны были следить за соблюдением законов Батчервуда.

— Что касается избиения детей, мы должны учесть, что обвиняемый был достаточно наказан за это преступление, хотя кто-то может и потребовать добавки, — сообщил Билл Слейд. — Но он, помимо этого, убил отца Адриана. Око за око, зуб за зуб, и я требую осудить эту собаку на смерть через повешение!

Зрители одобрительно зашумели. Райдер, уверенный в решении суда, принялся натирать веревку салом.

— Когда веревка смазана, узел лучше скользит и хорошо затягивается, — пояснил он окружающим.

Грейбрук уже хотел выступить с заключительным словом, когда к костру подошел отец Картерет.

— Я гораздо больше вас обладаю правом участвовать в обсуждении от имени отца Адриана. Вы уверены, что из рая, где он сейчас должен находиться, он смотрит на вас с одобрением? Если вы так думаете, вы глубоко заблуждаетесь!

— Это правильно, очень правильно, мой дорогой отец, — немедленно вмешался в разговор Муфкинс. — Я же ни в чем не виноват и действовал в рамках необходимой обороны.

— Заткнись, лжец! — рявкнул Билл Слейд и отвесил сержанту оглушительную затрещину. — Отец Адриан не нападал на вас. Он всего лишь умолял не обходиться с детьми с такой жестокостью.

— Брат Адриан не требует отмщения, — продолжал отец Картерет. — Он давно простил своего убийцу. Оставьте этого человека в покое! Вы ведь не хотите причинить боль брату Адриану, находящемуся в раю?

Герберт заколебался. Искренние слова священника поразили его, и он понимал, что они произвели впечатление и на всех окружающих.

— Что скажете, Гридль? — обратился он к натуралисту.

— Разве кто-нибудь осмелится спорить с служителем Бога? — спросил Том Гридль. — Тем паче, если этого служителя зовут отец Картерет.

Таким образом, Грейбрук уже хотел позволить сержанту избежать кары за убийство отца Адриана, когда возле хижин раздался крик отчаяния.

К костру подбежал рыдающий Баг

— Оладушка только что скончалась, — пробормотал он. — Она умерла…

Все оцепенели. Казалось, что грубые мужчины потеряли дар речи, превратившись в каменные статуи, и только вспыхнувшее в их глазах бешенство говорило, что они еще живы.

Граф Грейбрук вскочил.

— Отец Картерет, — торжественно произнес он, — когда вы защищали сержанта Муфкинса от имени отца Адриана, я не мог не согласиться с вами. И я несомненно поступил бы с ним так, как вы посчитали нужным, то есть освободил бы его. Но все изменилось, когда мы узнали об этой девочке, забитой до смерти. И я не могу и не хочу простить ее палача. Сержант Муфкинс, во имя справедливости, я должен покарать вас смертью.

Муфкинс, мгновенно сообразивший, что его дело повернулось крайне нежелательным для него образом, попытался припугнуть судей:

— Бандиты, жалкий сброд, подонки… Вы не имеете права убивать меня… Вы ответите за это!

Отец Картерет опустил голову.

— Да смилуется Господь над вашей бедной душой, Муфкинс! Покайтесь, и Господь простит ваш страшный грех.

Вместо покаяния сержант принялся изрыгать ругательства:

— Оставь свои умные мысли для себя, черный ворон! Или заставь этих разбойников отпустить меня!

— Билл, займись им, — приказал Грейбрук. — Пора покончить с этим негодяем.

Отец Картерет опустился на колени и принялся читать молитвы.

Муфкинс дико закричал, почувствовав у себя на шее веревку.

Одним движением Билл Слейд вздернул его, перекинув веревку через большую ветвь дуба.

Так вершилось правосудие в Батчервуде.

***

После того как тело казненного было похоронено в наспех вырытой могиле, граф Грейбрук собрал в очередной раз всех лесных братьев.

— Мы не должны ждать, пока олдермен Росс решит отомстить нам за все, что мы сделали, — сказал он. — Отныне наше положение резко осложнится. Особенно серьезными будут проблемы с освобожденными нами детьми, которых мы не можем оставить с нами в этом лесу. Есть в этом деле и положительный момент: сюда прибыли мои помощники. Завтра они отведут детей безопасными тропами к берегу, где им нужно будет подождать появления корабля. Детей доставят в Америку или в Канаду, где они окажутся в надежных руках католических священников. А сейчас можете спокойно отдыхать.

Последовали одобрительные возгласы, посыпались благодарные слова, и только Билл Слейд, Гридль и Баг сидели молча.

— Вы останетесь здесь, милорд? — спросил Гридль.

— Разумеется! У меня еще остались дела, которые я должен закончить, дружище Том!

— Значит, я остаюсь с вами.

— Я тоже остаюсь, — заявил Билл Слейд.

— И я! — воскликнул Баг.

— Что касается меня… — начал отец Картерет и замолчал.

— Вам, мой отец, придется сопровождать детей! Кто, кроме вас, сможет указать им правильную дорогу в жизни! — улыбнулся Герберт.

Настало время расстаться с лесными братьями.

Неожиданно под ногами у графа Грейбрука появилось что-то белое. Это оказалось непонятно откуда взявшееся письмо.

Разорвав конверт, он шагнул к костру, чтобы в его неверном свете прочитать несколько строчек.

«Вы правильно поступили, оставшись здесь. С вашими друзьями поплывут другие, граф Грейбрук. Вам придется еще немного подождать свой корабль, чтобы уйти в море».

ГЛАВА VII Тайна семерки

Господин Теобальд Лампун был пьян.

В подобном состоянии он оказывался каждый вечер после продолжительного пребывания в небольшом замызганном кабаке «Пестрый лев» в Миль-Энд, куда он забирался, чтобы утолить свою неподдающуюся утолению жажду.

Его гастрономические пристрастия ограничивались хлебом с сыром, паштетом из креветок или несколькими кусками хорошо прожаренной печени с большим количеством перца; все эти дешевые блюда он орошал большим количеством крепкого сентябрьского пива.

Осеннее пиво в «Пестром льве» всегда было отличным, и господин Лампун обычно отдавал ему должное; после пива он ублажал свой желудок джином или ромом, поглощая эти крепкие напитки в невероятном количестве. Небольшое пир шество господин Лампун завершал приличной дозой чистого рома.

Отвалившись от стола, он покидал таверну «Пестрый лев» в Хэнсбери и возвращался на грязную Тэвни-стрит, на которой находилось его жилище — старый, полуразвалившийся дом, в котором хозяин держал небольшую лавочку, в которой торговал зерном.

После первого же глотка своего любимого рома господин Лампун мрачнел, становился угрюмым и начинал жаловаться на судьбу.

— Этот старый еврей… Грязный шакал… Эта свинья Гусман… — бубнил он во всеуслышание, — я мог бы отдать ему все богатства мира, не оставив себе ни одной медной монетки! Но я не могу добиться еженедельной добавки в два шиллинга, несмотря на мой адский труд!

Кабатчик, за много лет хорошо изучивший своего клиента и занимавшийся обслуживанием других посетителей, сочувственно качал головой и машинально повторял: