Горячий холод жизни (СИ) - Акилова Татьяна Александровна - Страница 38

— Ну, все равно. Это не значит, что сплошь и рядом одни стервы, которые только и смотрят на твой кошелек, — возражал Илья.

— Молодой ты еще, — и пересев, так, как ему показалось более удобным, Саша продолжил, — вот что у тебя есть? Крутая работа, богатые родители или большая квартира в наследство в центре города? У? — вопросительно хмыкнул он, — Что?

— Ничего. А что? — Илье не нравился разговор, но до конца выслушать Сашину точку зрения он все равно хотел. Какой-то мазохизм просто…

— А вот что! — как-будто Саша говорил об элементарных вещах и еще и удивляться тому, что до Ильи все так плохо доходит, ей Богу, как до маленького ребенка! Дважды два правильно помножить не может, — у Павла совсем другая картина. У его отца своя контора. Как пить дать еще и дача и машина и квартира — все имеется.

— Да что ты несешь? Во-первых, Алина не такая! Во-вторых, у нее у самой большое наследство есть! — неподдельно злился Илья.

— Да, но только ей нужно здесь и сейчас, когда она получить это самое наследство, а Паша и его денежки вот, бери не хочу!

— Да… пошел ты! — Илья вскочил с места.

Ему захотел от души проучить наглого умника, но кое-как сдержавшись, Илья вылетел, как бешеный из кофе. Ему на глаза тут же попались Паша с Алиной, которые сидели на лавочки и, кажется, о чем-то спокойно разговаривали, Алина вроде даже улыбалась. Илья моментально изменил направление своего движения и шмыгнул за угол, глубоко сожаления, что под рукой нет сигареты, или, на крайней случай, а он, наверное, уже и был крайним, полного стакана водки.

Что о себе возомнил этот Саша? Не может быть такого, чтобы он оказался прав. Но, ведь Алина сейчас сидит и разговаривает с его лучшим другом Пашкой? А он, Илья? Да он сам не пошел к ней! Вот и все! Так, это все не важно, совсем скоро приедет Аня с мамой и они поедут домой. И больше ничего не нужно.

А Паша и не хотел никуда идти, но уж так вышло. И теперь нужно было как-то приободриться и приободрить Алину. Скоро все закончиться и он сможет со спокойной совестью поехать домой. Что-то уже ему надоели все эти приключения. А с Илюхой он обязательно помириться. Глупо двум старым друзьям ссориться из-за девушки. Глупо и не разумно.

Паша легким прогулочным шагом дошел до лавочки и грациозно примостился рядышком с Алиной. Она, увидев его, тут же провела ладонями по щекам, глаза у нее оказались влажными, а лицо уставшим и побледневшим. И на фоне этой бледноты под нижним веком вырисовывались синяки. Волосы были растрепаны, небрежность в одежде. Паша тяжело вздохнул.

— Алин, ты чего, опять плачешь? — словно с младшей сестренкой заговорил он.

И до полноты картины не хватало только одного вопроса «Тебя кто-то обидел?». Алина молчала, больше всех на свете она сейчас хотела, чтобы ее никто не трогал, чтобы дали ей возможность посидеть на этой лавочке одной, услышать себя, в конце-то концов.

— Алин, ты прости меня. Я же ведь не из-за каких-то там своих корыстных целей. И, поверь мне, я не хотел к тебе приставать. У меня и в мыслях-то такого ни разу не было. Хотя, целуешься ты хорошо, но ты не в моем вкусе, а Илюхе повезло с тобой, — что за несусветную белиберду он несет! Но, что самое интересное, он так действительно думает и в данный момент нисколечко не хочет скрывать или приукрашивать, как-то выкручивать свои мысли. Забавно!..

— Что? — покосившись на Павла, хрипло спросила Алина и тут же закашляла, чтобы можно было нормально разговаривать.

— Давай только спокойно поговорим. Мне ужасно надоели все недосказы и истерики. Ну, что, мир? — протянул он свою руку и дружески улыбнулся. Алина сквозь туман своего противного не хочу, пожала своей немного вытянутой ладошкой, большую теплую ладонь Пашки и… улыбнулась в ответ. Кажется, постепенно все начинало налаживаться.

— Ну, давай, поговорим.

— Один серьезный вопрос. Ты веришь Ане?

— Не знаю. Как-то все неправдоподобно звучит. Дальняя родственница. Хотя, знаешь, когда мы шли вас спасать, она всю дорогу меня расспрашивала про мою семью, про отца, про деда, про всех, про всех. Я еще тогда подумала, зачем ей это?

— Не договаривает она. Что-то знает такое, а нам не говорит.

— Да знаешь, и не нужно мне никакое наследство. Я как-то училась, работала, а тут вдруг. Мне совсем не нравиться, как Аня говорит, такое чувство, что она знает, что ей кто-то угрожает и…

— Да, да. И молчит, — Паша поднял руку и убрал с Алининой головы листок, — с дерева упал, — покрутив его в руке и выбросив, сказал он.

— Паш, теперь мой вопрос. Ты же ведь лучший друг Ильи?

— Ну, да… — немного удивился Паша, разве такие вещи требуют словесных подтверждений.

— Скажи мне, что за Ирина звонила тебе? — тут Пашка понял дальнейший вопрос, который Алина хотела задать, но замялась на месте, застеснялась.

— Давняя история. Тебе это правда интересно? — Паше не очень-то и хотелось ворошить прошлое, поэтому он старался избежать излишних вопросов, — сказать коротко — у них нет ничего с Ильей. Все!

— Значит было? — тут же подхватила Алина.

— Ох! Тебе бы следователем работать! — отшучивался Паша. Вспоминать навязчивую Ириночку не было никакого желания. От нее отвязаться-то удалось с трудом. А тут Алина, вроде бы умный человек, а привязалась со всякой ерундой.

— А почему он ее называл солнышко? — не унималась Алина.

— А это была ирония, юмор.

— Юмор?

— Ну, да.

— Как мне надоело мотаться непонятно где, — загрустив и посерьёзнев, другим голосом заговорила Алина, — я домой хочу. Как там родители? Как у них дела? Я просто никудышная дочь! Никто так не издевается над родителями как я!

— Ну, брось! Не все так плохо. Я просто уверен, что скоро все закончиться, и мы поедем домой.

— А я уже ни в чем не уверена, — вздохнула Алина, — ой, смотри ежик! — радостно, словно маленькая девочка, воскликнула она.

Самый, что ни на есть, обыкновенный, с колючими иголками и маленьким черным носиков, словно бусина, через асфальтированную дорожку к лавочке, на которой сидели Паша с Алиной, в траву, бежал сопящий и пыхтящий зверек. Паша немедля подставил свои руки к нему и, терпя впивающиеся в ладони иголки, положил животное к себе на колени. Он никогда раньше не держал ежика в руках! Да, что там! Он видел его всего два раза в жизни. Первый раз, когда был совсем маленьким, у них на даче, но правда, Паша ничего не запомнил. Ему было лет пять, не больше. И об этом случае он знал, только из рассказов матери. И второй раз, когда на третьем курсе, он отдыхал с друзьями на природе. Но тогда ежик его особо не заинтересовал. А сейчас недовольно фыркающий комочек показался ему очень интересным и забавным. И вдруг чем-то новым и хорошим наполнялось все вокруг. И, кажется, это хорошее можно было потрогать, как-то материально ощутить.

Алина протянула руку и стала гладить ежика. А тот как свернулся в комочек, так и лежал на Пашиных ногах. Ему было не до радости, для него это был настоящий стресс. Кто меня схватил? Зачем я им понадобился? Скорее всего именно так и думал ежик.

— Какой забавный! — повторяла Алина, — я так давно не видела ежика.

— А я только третий раз в жизни его вижу, а осознанно всего второй, — пытаясь взять зверька обратно на руки, и отпустить на волю, признался Паша.

— Да ты врешь!? — не поверила ему Алина. И вдруг не с того ни с сего ей стало смешно.

— Че ты смеешься! — засмущался Паша, — я чисто городской житель в десятом поколении. Где я в городе ежей возьму!

И тут Паше тоже стало смешно. Они оба сидели на лавочке и от души смеялись. Разом стало как-то легко и свободно. Неизвестно откуда взявшийся ежик принес столько радости, что Павел вдруг, опять стал маленьким озорным мальчишкой Пашкой, а Алина веселой и задорной девчонкой Алинкой. И им было всего по пять лет. И было здорово, и было беззаботно.

Илья так и стоял за углом кофешки. Ему было решительно не чем заняться. Идти в кофе, где сидел в одиночестве Саша, не хотелось, еще опять разругаются чего доброго. В сторону лавочки трудно было даже смотреть. Вот и оставалось, прислонившись к стене стоять и ждать, когда приедет Аня. Она не сказала, куда так быстро убежала, но Илья почему-то был уверен, что совсем скоро она приедет и обязательно с ней будет его мама.