Джентльмен-капитан (ЛП) - Дэвис Дж. Д. - Страница 47

Макферран обогнал меня и уже взобрался на укрепления. Я поспешил присоединиться к нему и остановился, чтобы перевести дух. Здесь, на вершине, я, конечно, мог видеть и земли, лежащие далеко к западу. Невдалеке возвышался замок Ардверран, дым вился из его труб, а у мола стояла пара бёлинов Макдональдов. Дальше раскинулось море, и мне видны были рыбацкие лодки, растянувшиеся между берегом и островами вдалеке. Земля по большей части была пустынна — так непохоже на плоские оживлённые угодья вокруг Рейвенсдена, хотя то тут, то там можно было заметить большие стада оленей или рогатого скота с длинной шерстью, или одинокого горца. Это был чудесный вид, и я с удовольствием уселся на старую стену. Макферран предложил мне флягу с «водой жизни», или «виски», как он её называл, и хотя она была слишком жгучей для моего вкуса (как обнаружилось в замке Ардверран), я сделал большой глоток и спросил, как давно стоит здесь форт, и юноша ответил, что сказители в его деревне утверждают, будто бы пикты возвели эту крепость задолго до того, как святой Колумба принёс христианство в их земли. История этих мест была для меня новой и запутанной, ибо шотландцы, как оказалось, были когда–то ирландцами и воевали с пиктами — коренными шотландцами. Я не сомневался, что у дяди Тристрама найдётся книга, способная меня просветить, и решил по возвращении на юг отправиться в Оксфорд и покопаться в его библиотеке, несомненно, снова испытав на себе щедрое гостеприимство профессорских застолий и погребов колледжа.

Я лёг на спину, ощутил тепло солнца на своём лице, и вдохнул острый свежий воздух этой окружённой морями земли. Я думал о Корнелии и о том, как скучаю по ней. Думал о Гленраннохе, и как мы с Джаджем можем помешать его отчаянным планам. Думал о леди Макдональд, графине Коннахт. Думал о брате, задаваясь вопросом, не умер ли он и не стал ли я теперь графом Рейвенсден со всеми вытекающими из этого ужасами. И снова о леди Макдональд. Потом о смертных муках «Хэппи ресторейшн». Я думал о гибели отца в бойне при Нейзби. Думал о внезапной кончине Джеймса Харкера и в сотый раз или более отбросил вероятность убийства, а затем размышлял, что, если всё же его убили, могут ли и со мной обойтись в той же манере? Я думал, как хочу назначения в Конную гвардию, и слегка удивился, осознав, что уже много дней мысли об этом не приходили мне в голову. Думал о леди Макдональд. Я вспомнил, как Джадж объяснял мне по дороге из Ардверрана к нашим кораблям, каким образом убил её мужа. Сэр Каллум Макдональд, как выяснилось, был ранен, служа в роялистской армии графа Гленкейрна, и вернулся в свой замок поправить здоровье. Когда же эскадра лорда–протектора подошла к тем самым водам, которые я обозревал из форта, он поспешно собрал батарею пушек, чтобы задержать её, однако Джадж возглавил десант, напавший на батарею с тыла. Сэр Каллум храбро сражался, сказал он, но стал медлительным из–за ран, и когда они вновь открылись, то оставили его беззащитным перед фатальным ударом Джаджа. Меня удивляло, что леди Макдональд снова пригласила в свой замок убийцу мужа, но я уже достаточно пробыл в этих землях, чтобы понять, как высоко здесь ценятся законы гостеприимства. Похоже, даже убийство не могло их ослабить.

Должно быть, вскоре после этого я заснул, потому что помню, как очнулся, разбуженный лёгким толчком Макферрана. Он указал на бухту с двумя кораблями. «Юпитер» стоял на якоре с убранными парусами, как я и оставил его, несколько матросов рыбачили с палубы. Но «Ройал мартир» был охвачен деятельностью. На реях сновали люди, падали паруса. Корабль готовился к отплытию.

Примчавшись к берегу, я вынужден был проститься с Макферраном. Баркас Ланхерна доставил меня на борт, где лейтенант Вивиан нёс вахту. К тому моменту «Ройал мартир» поднял якорь и поворачивал с попутным вестом в направлении фьорда, ведущего к северу. Вивиан передал мне записку, доставленную, по его словам, старшиной Джаджа около получаса назад.

«Капитану Квинтону, корабль Его Величества «Юпитер».

Сэр, я получил известия о том, что корабль, похожий на разыскиваемый нами, был замечен на траверзе Сторновея позапрошлым вечером. Я намерен отправиться на север, чтобы осмотреть якорные стоянки отсюда до названного города и перехватить его прежде, чем он достигнет территории генерала Гленранноха. Мои приказы Вам заключаются в следующем: корабль Его Величества под Вашим командованием должен оставаться на якоре в готовности к немедленному выходу в море, если кораблю противника удастся избежать захвата. В этом случае, сэр, нам следует удержать его между нами и привести миссию к счастливому завершению. Вам, капитан Квинтон, принадлежит моё глубочайшее и неизменное уважение,

Годсгифт Джадж»

Я вызвал бо́льшую часть офицеров в свою каюту и изложил им приказы капитана Джаджа. Рутвен, знакомый с местными водами, проклял затею, назвав её погоней за химерами: множество островов и проливов сделают обнаружение среди них определённого корабля чудом сродни хлебам и рыбам. Я напомнил ему, что Джадж тоже знает эти места, и в любом случае, он старший капитан, и мы обязаны подчиняться его командам.

Я распустил офицеров и послал за Китом Фаррелом.

— Что ж, мистер Фаррел, — спросил я, — чем сегодня займёмся? Морской наукой для меня или словесной — для вас?

Мгновение Фаррел сомневался, но затем с улыбкой сказал:

— Морской наукой, я думаю, сэр. По крайне мере, чем–то вроде того, с вашего позволения.

Я кивнул, и мы направились к рулевому посту. В одной из крошечных деревянных кают, где спали офицеры, кто–то громко и решительно пукнул. Наверное, главный канонир Стэнтон, подумал я, а этот храп, должно быть, исходит из каюты плотника. Я неизменно оставлял верхнюю палубу в этом месте, минуя переборку рулевого поста с украшающими её резными фигурами пантеона Юпитера в человеческий рост и поворачивая, чтобы взобраться по витой лестнице к своему привычному месту на шканцах. Вместо этого Кит Фаррел повёл меня вниз по крутому трапу, ведущему из рулевого поста в самое сердце главной палубы.

Иногда я бывал здесь, но только во время капитанского смотра, с Джеймсом Вивианом и боцманом Апом у меня за спиной, когда вся команда стояла навытяжку. Теперь же палуба не знала забот. Матросы сидели за столами между пушками, играя в кости и разговаривая. Другие развесили гамаки или разложили матрасы на палубе, умудряясь спать среди постоянного гомона и смеха, не теряя ни минуты из четырёх часов до новой смены вахты, ибо мы придерживались вахтенного расписания, даже стоя на якоре. В центре палубы с десяток человек собрались вокруг большой кадки для воды, расположенной под вентиляционной решёткой, и с наслаждением курили глиняные трубки — тогда любителей этого занятия ещё не изгнали на бак или на верхнюю палубу, как станет принято в скором будущем.

Ближайшая компания заметила моё появление и вскочила на ноги, от одного к другому пробежал шёпот: «Капитан! Капитан на палубе!» Я жестом позволил им сесть, и постепенно мирный шум возобновился. Я не знал тогда, что такая атмосфера на главной палубе говорит о счастливом корабле. Никогда я не спускался таким вот неформальным образом вниз на обречённом «Хэппи ресторейшн», и мне не с чем было сравнивать. Возможно, и к лучшему, поскольку на «Ресторейшн» была грубая и опасная команда, по большей части набранная в прибрежной зоне Лондона и включавшая немало воров, пропащих людей и убийц. Наказание плетью случалось почти ежедневно, и только боцман с его исключительно безжалостными помощниками могли поддерживать что–то вроде дисциплины на том многострадальном корабле. «Юпитерцы» же были все до одного добровольцами — время стояло мирное — и в большинстве своём людьми Джеймса Харкера, верными ему и старому Корнуоллу, по обыкновению легко переносящими общество друг друга (и к этому времени, похоже, терпимыми к не гнушающемуся их общества молодому капитану). Есть нынче корабли на службе у короля, где уроженцы Норфолка и Саффолка или ирландцы и англичане готовы в любую минуту вцепиться друг другу в глотки. В военное время есть корабли, две трети или более команды которых завербованы принудительно и всегда ищут возможность бежать. Есть корабли, чьи капитаны гордятся своим жестоким обхождением с матросами и почитают порку. Мне же навсегда запомнился тот день на главной палубе «Юпитера», когда я наблюдал, как выглядит довольная команда военного корабля.