Я – другой, ч.2 (СИ) - Деев Денис - Страница 29

Дыхало косатки тоже было прикрыто прозрачным колпаком, из которого струилось полотнище искусственных жабр. Киту не надо было подниматься на поверхность, чтобы глотнуть воздуха и его прыжки обуславливались лишь игривостью характера. Но к счастью для Гвоздя, Томочка перестала резвиться и пристроилась к боку спокойно рассекающей воду Лоры.

Операция выпала на ночное время, косатки шли довольно глубоко и Гвоздь видел лишь темное пятно справа от себя и тусклое свечение с поверхности. Куда они плывут? Как скоро прибудут в нужную точку? Ни ориентиров, ни связи с Лаской или Чифом. Даже начни он размахивать руками, девушка этого все равно не заметит. Они полностью зависели от косаток, причем одна из них обладала дурным чувством юмора. Время в сумрачном «ничто» текло в каком-то особенном темпе. Час прошел с момента их старта или пятнадцать минут — Гвоздь даже примерно не мог себе представить.

Несмотря на беспокойство Гвоздева, неприятность приключилась с ними в дороге всего один раз. Косатки синхронно развернулись и, остановившись, зависли в толще воды. Гвоздев сразу почувствовал легкое удушье — ток воды через ворс костюма прекратился. Чиф об этом предупреждал, чтобы возобновить газообмен между водой и костюмом Гвоздю пришлось из себя изображать орла и махать руками так, как будто он, в самом деле, собирается взлететь со спины косатки. Киты же, беззвучно пообщавшись с помощью модов, выбрали новое направление и заплыв продолжился.

Вскоре Гвоздев заметил, что мрачное монотонное зеркало над их головами оживилось. Помимо редких волн, на поверхности появилась рябь и мелкие буруны. А его слух уловил шелест, как от легкого ветерка. Ветер… под водой?

Шелест усиливался, и скоро в этом звуке Гвоздь узнал шум работы двигателя корабля. Косатки начали подниматься, и он увидел не один, а сразу три вдавленных в толщу воды корпуса. Танкер с мутью идет под прикрытием других кораблей? Чиф ничего про эскорт не говорил.

Только поднявшись выше Гвоздь смог различить, что над ним не три разных корабля, а один огромный тримаран. Наступала самая ответственная часть операции. Томочка подплыла под днище правого корпуса и филигранно выровняла с ним свою скорость. Обросшее мшанками, колониями морских желудей и уточек днище оказалось буквально в трех метрах над головой.

Гвоздев вытянул руку. На предплечье у него была закреплена катушка с тонким, но прочным тросиком с присоской на конце. Промахнуться в цель размером с корабль было непросто, даже если отвернуться во время выстрела в другую сторону. Гвоздь плотнее сжал ногами седло, хлопнул по пряжке удерживающего его ремня и активировал механизм выброса присоски. Тот работал на обычной пружинной тяге, не используя никакой электрики. Присоска, размером с две ладони, впилась в днище. Тросик сначала растянулся, потом сжался и выдернул Гвоздя из седла.

На локтях, ладонях и коленях костюма были специальные вставки. Они были выполнены по той же технологии, что и присоска. Их поверхность была усажена десятками миллионов мелких щетинок, которые были тоньше человеческого волоса. Технологию эту инженеры «подсмотрели» у гекконов, которые спокойно бегают по потолку из полированного стекла. Благодаря немыслимому количеству щетинок, площадь контакта была невероятно большой и перчатки Гвоздева склеивались с поверхностью на молекулярном уровне. Причем насмерть.

К распластавшемуся на днище Гвоздю подплыла Томочка, и Гвоздеву показалось, что косатка ему кокетливо подмигнула, пожелав удачи. После чего черно-белая проказница отвернула от курса танкера и растворилась в бездонной серости моря. Покрутив головой, Гвоздев заметил и Ласку, раскинувшуюся неподалеку от него в виде морской звезды. И опять им двоим не оставалось ничего другого, кроме ожидания.

На вопрос о том, когда же им отцепляться от танкера, Чиф хохотнул и сказал, что они точно этот момент не проморгают. Знак, честно говоря, был так себе, но капитан подлодки не обманул. Прозевать то, что зеркало воды над головой вдруг резко посветлело и на нем заиграли зайчики от мощных прожекторов, было невозможно.

«Порт, пора отлипать!» — стрельнуло в голове у Гвоздева. Скользящим движением в сторону он оторвал «липучки» от днища судна. Набегающий поток воды мигом подхватил его тело и, завертев, понес его к корме. Если бы косатка «высадила» Гвоздева у центрального корпуса, его бы размолотило в мелкий фарш взбивающими воду кормовыми винтами. А так его просто вышвырнуло позади корабля. В поднятой танкером волне Гвоздь заметил барахтающуюся Ласку и подхватил девушку за шкирку.

Костюм имел почти нулевую плавучесть. Над поверхностью у Гвоздева торчала только макушка и глаза. Да и те ослепли, узрев после сумрака подводного мира залитую ярким светом гавань. В глазах Гвоздя плясали радужные зайчики, но он кое-как сориентировался и увидел выдающийся в море длинный узкий мол, с заброшенными строениями на его оконечности.

Гвоздь жестом указал девушке на ветхое строение. Плыть в мохнатом костюмчике, гребя ручками-ножками было занятием не из легких. До суши диверсанты могли бы не добраться и до рассвета. В кофре за спиной у Гвоздева прятался компактный ускоритель. Закинув руку за спину, он нащупал круглую клавишу пуска и с усилием вдавил ее. Из сопла ускорителя вырвалась струя воды. Рассекая волны, как живая торпеда, Гвоздь не рванул. След на воде от такого рывка был бы слишком заметен. Да и сам ускоритель работал на химической тяге, чтобы нагревом или всплеском энергии не выдать диверсанта.

Если бы не перчатки-липучки, то выбраться по мокрым скользким камням мола на берег у Гвоздева и Ласки вряд ли бы получилось. Даже с «гекконовыми» лапками девушка умудрилась поскользнуться и ткнуться лицом в бурую массу водорослей у прибоя.

— Да ну что за гадость! Мерзость! А воняет-то как, — едва выбравшись на мол, девушка начала тереть свое лицо, стремясь избавиться от неожиданного пахучего макияжа.

Говорят, что у женщин более высокий болевой порог, и они могут переносить тяготы и лишение наравне с мужчинами. Но вот в разведку баб с собой Гвоздь точно брать бы не стал. Испачкала личико и на тебе непредвиденную никакими планами и стратегиями истерику. Причем истерика эта настигла Ласку не где-нибудь в кустах в укромном месте, а на пристани хорошо охраняемого форта Кроншлот. После того, как Джо подтвердил, что в сам Кронштадт соваться было чистой воды самоубийством, он предложил цель, где процент «самоуничтожения» был все-таки пониже.

В один из цепочки фортов в Финском заливе тоже заходили танкеры с мутью, и имелся небольшой склад. Но самое главное — там был небольшой административный корпус, где можно было попробовать раздобыть данные о маршрутах перевозки мути. Охрана форта не была такой многочисленной, как в Кронштадте. Но это не означало, что припадки надо было устраивать прямо на пирсе. Мощные прожекторы превращали ночь в день, причем не все они были стационарными — по темной воде и берегу скользили световые пятна сразу от пяти поисковых лучей.

— Сюда, — прошипел Гвоздь, сбивая сидевшую на корточках девушку на землю и проворно отползая под прикрытие ближайших кустов.

— Нашла время красоту наводить! — продолжил он нравоучения, разглядывая заходящий в гавань корабль. А тот впечатлял — высокий пирамидальный центральный корпус, выкрашенный в темно-серый цвет, в ярком искусственном свете смотрелся как диковинный громадный кристалл, поднявшийся из глубин морских, — ты зачем маску раньше времени сдернула? Вышла бы на берег, а потом бы сняла.

— Свежего воздуха глотнуть хотела! — тихо огрызнулась девушка.

Хоть костюм и насыщал воздух кислородом, но не очищал. Атмосферка внутри была еще та, носик было от чего наморщить.

— Так и мы не на прогулку вышли розы понюхать, — Гвоздь еще раз убедился, что представительницы прекрасного пола для рейдов по вражеским тылам мало приспособлены. Сам-то он во время боевых операций в городах не один раз по канализационным коллекторам путешествовал. Ароматы ощущал такие, что ни один фильтр их заглушить был не в состоянии. Но терпел. На войне вообще такой общий принцип: «Хочешь жить — терпи!». Не смог переждать артобстрел в окопе, выскочил с воем наружу — отправили все, что от тебя осталось родственникам в пакете. Захотел по маленькому, ломанулся не разбирая дороги в кусты, а там для тебя нетерпеливого растяжечка уже радушно расставлена. И придурков-командиров терпеть надо, а то наорешь на такого в боевой обстановке, а в финале трибунал с расстрелом.