Ключи и тени (СИ) - Бахтиярова Анна - Страница 55

Дебра не поняла, как вышла к дому Марко. Она туда не собиралась, но сама не заметила, когда поменяла направление. Бывший пристав не спал. Сидел на крыльце с толстой книгой в руках. Лучи солнца игриво перебирали темные пряди, даря задорный рыжеватый оттенок.

— Я всегда встаю рано, — парень потянулся. — Со школы стражей. Сложно избавляться от старых привычек. Что-то случилось? Выглядишь встревоженной.

Дебра кивнула и поймала себя на мысли, что они так недолго знают друг друга, а Марко чувствует любые изменения её настроения.

— Я вчера говорила с Ингрид… — и Дебра пересказала услышанное от ведуньи об ушедших хранителях и отношении к сородичам её дяди Арэна.

Марко отреагировал спокойно.

— Я ждал чего-то подобного. Не удивлюсь, если владыка сам наворотил дел в прошлом и захватил власть силой. Но он прав, вмешиваться нельзя. Наша задача — вернуть украденный ключ. Всё остальное должно идти своим чередом. Дебра, — парень осторожно взял ее за руки. — Помни, я сдержу обещание, пройду этот путь с тобой, чем бы он для меня не закончился.

В душе развязался узел. Или, как минимум, ослаб. Не из-за уверенности, прозвучавшей в голосе бывшего пристава, а от тепла сильных ладоней. Сердце Дебры заметно ускорилось, но это был приятный стук, согревающий кровь.

…Во второй половине дня состоялось традиционное собрание у владыки. Ингрид выглядела бодрой. Брови, как в предыдущие дни, не хмурила. Но это ничего не значило. Теперь Дебра знала: ведунья отлично умеет притворяться.

— Вы думаете, проще рассказать всё сразу, — произнес Квитон, едва гости устроились за столом. — Но важную информацию легче переваривать частями. Сегодня поговорим о виновниках разрыва во времени. О шестёрке.

Голос хранителя звучал одновременно и пафосно, и трагично. Дебра невольно подумала, что ему бы в театре выступать, а ещё лучше — в цирке. Осточертел излишний драматизм, фальшивый до невозможности. Она и раньше недолюбливала владыку, а после подслушанного разговора испытывала откровенную неприязнь.

Квитон разложил на столе шесть фотографий: пяти мужчин и одной женщины. Марко удовлетворенно кивнул. Мол, так и думал. Дебра тоже не удивилась.

— Абрахам Уинфри, — с ненавистью процедила она, глядя в глаза верховному правителю планеты, запечатленному за рабочим столом.

Седой холеный мужчина выглядел привлекательным, но общее впечатление портили большой нос с горбинкой и жесткий (чересчур жесткий для спасителя планеты!) взгляд. Как люди могут быть настолько наивными? Верить, что с многочисленных фотографий смотрит благородный человек, которому человечество обязано всем. Впрочем, еще недавно она сама верила…

— Значит, это Уинфри воспользовался украденным ключом?

Квитон пожал плечами.

— На Уинфри нет четкого отпечатка путешественника во времени. Как и на остальных пятерых. Есть одинаковые следы на аурах. Каждый приложил руку к созданию нового мира. Неважно, кто открывал дверь. Они все виновны.

Дебра с отвращением вглядываясь в суровые, уверенные лица противников. Помимо Абрахама Уинфри и Присциллы Грей, с фотографий высокомерно взирали еще четыре человека, приближенные к верховному правителю. Генрих Вайтман был правой рукой Уинфри, его заместителем и советником. Герберт Керр отвечал за сферу образования. Марио Фернандес и Томаш Артис работали на Присциллу. Один возглавлял центр Хайди и сеть клиник, в которых лечили подконтрольных. Второй курировал проведение тестов на «неизлечимый» недуг по всему миру.

— Кем они были девятнадцать лет назад? — спросил Марко. — Какая связь с Гивиреной?

Квитон сконфуженно крякнул.

— Мы проверяли биографии шестёрки. Неоднократно. Но не обнаружили и намека на связь с главным космическим центром Земли. Мужчины были простыми чиновниками. Присцилла работала в больнице. Жаждала повышения, но не получала его. Она уже тогда была подругой Уинфри. Близкой подругой.

Дебру передёрнуло. Ну и парочка! Мерзость!

— Энн Ди может узнать кого-то из шести, — предположила Ингрид, впервые заговорив на сегодняшнем собрании.

— Из пяти, — поправила Дебра, вспомнив ночной кошмар. — Присциллу можно исключить. Не она путешествовала в прошлое. В снах на нас с Энн Ди нападает мужчина.

— У меня есть идея на этот счёт, — объявил Квитон. — Дебра, задержись. Проведем эксперимент. Возможно, сны помогут установить личность путешественника. Ты не видела его лица, но голос-то слышала десятки раз. Я записал выступления пятерых подозреваемых по радио.

Увы, энтузиазм, с которым Дебра преступила к «эксперименту» Квитона, не помог. Она два часа прокручивала записи голосов — одну за другой. Но не поняла, кого из пятерых мужчин годами слышала в общем с Энн Ди сновидении. Все голоса казались обычными и не вызывали страха.

— Во сне голос усилен и отдается эхом, — оправдывалась Дебра.

Но хранитель не скрывал разочарования.

Ночью опять приснился кошмар. Не о седьмом ключе, надоевшем до тошноты за годы «просмотра», а крыша Центра. Неподвижные тела, распластавшиеся перед мрачной женской фигурой, с ног до головы закутанной в чёрные одежды. Она стояла неподвижно, скрестив руки на груди. Выглядела неестественной, призрачной. Но Дебра точно знала: женщина смотрит на неё сквозь прорези маски. Пристально и насмешливо.

Голос — хриплый и беспощадный — разорвал невыносимую тишину.

«Боишься, Дебра Рид? Правильно делаешь. Думаешь, они помогут тебе? Не рассчитывай. Они бросят тебя одну. Ведь твоя жизнь имеет для них значение лишь до поры до времени».

«Лжёшь!» — закричала девушка. — «Ты лжёшь!»

«Может быть», — бросила Кассандра почти безразлично. — «Но разве хранители говорят правду? Они дали повод доверять им, избранное человеческое дитя?»

…Жуткий голос продолжал звучать в голове, пока Дебра умывалась, пытаясь сбросить остатки липкого сна, готовила крепкий кофе и пила его маленькими глотками на балконе, подставляя лицо теплому июльскому ветру. Избавиться от мысли, что ведьма права, не получилось. Дебра не могла верить Квитону. Как и остальным хранителям. Не считая Ингрид, которая сама теперь не знала, где ложь, где правда.

Дебра столь явственно представила сердитую ведунью, что ни капли не удивилась, когда та помахала снизу — не выспавшаяся, но решительная. Белое платье Ингрид было короче тех, что она носила прежде, на руке красовался браслет из разноцветного бисера.

— Это протест. Мутит от белого и старомодного. Мама взбесится, ну и пусть, — объявила Ингрид, переступая порог гостиницы. — Я хотела поговорить с тобой до встречи с Квитоном. Всю ночь не спала. Думала о Кассандре. Вдруг я однажды стану злой, как она.

Дебра, готовящая новую порцию бодрящего напитка, чуть не выронила кофеварку. Посмотрела на Ингрид как на умалишенную, но пальцем у виска крутить не стала. Не по-дружески.

— У тебя нет ничего общего с Кассандрой, — заверила, усаживаясь напротив мрачной одноклассницы.

— Ведьма поняла, что я чувствую, и какие выводы сделаю, раньше меня, — Ингрид насупилась. — Значит, сама через это проходила. Вспомни их с мамой разговор на крыше Центра. Кассандра сказала: «Вы бросили её». В этой фразе было что-то личное. Дебра, пообещай, что присмотришь за мной в прошлом. Что бы мы там ни увидели, не дай мне озлобиться. Я не хочу превратиться в Кассандру. Напоминай мне об этом. Каждый день, если придётся.

Дебре ничего не осталось, как согласиться. Иное бы ведунью не устроило.

…Вечером в дом Квитона Ингрид пришла взвинченная. Хмурилась и теребила край подола. От вчерашнего притворства не осталось следа. Услышав, что Квитон хочет поговорить о Кассандре Гордон, ведунья взорвалась и затрясла кулаками.

— Так и знала, что это она! Кассандра украла ключ!

— Всё сложнее, Ингрид.

Владыка заговорил медленно, аккуратно подбирая слова, чтобы не сказать лишнего. Было в истории нечто такое, что хранители хотели похоронить навсегда.

— Кассандра была… эээ… свободолюбивой. Вздорная девчонка много времени проводила вне Земель. Общалась с обычными людьми, гуляла, развлекалась. Элиот закрывал глаза на ее отлучки. Кассандрой многие восхищались. Она умела очаровывать. Хранители и люди сами не замечали, как начинали доверять ей больше, чем себе…