Отпуск (СИ) - Безымянная Ольга Батьковна - Страница 100

Дёрнулась. Значит, действительно, больно. Ничего, потерпит, красота требует жертв. Внимательно наблюдал, как заживлённые проплешины на голове начали вытягиваться вверх и заостряться. Рога будут как новые, правда, с какого-то перепугу поменяли цвет с чёрного на серебристый. И даже удлиннились. Странно, но мне без разницы.

— Всё, здорова. Это — указал на жёсткую повязку на руке — тоже можешь снять.

Сидит, молчит. Ну и хорошо.

— Господин ректор, мне необходимо с вами поговорить — обернулся к Рикспэрсу — у вас есть пара свободных минут?

Не реагирует, уставился на новые рожки Пэл. Тоже ценитель, блин. Жду, когда налюбуется. Наконец, повернулся ко мне, глаза по пятаку. Вздохнул, повторяю вопрос:

— Господин Рикспэрс, у вас есть пять минут? Нам надо обсудить дальнейшую судьбу Пелисейры.

— Да, конечно — отмер — Слушаю вас.

— Я освободил её от клятвы верности, теперь она бесклановый демон. Вы не могли бы принять её в свой клан? Она утверждала, что бесклановым выжить очень сложно.

Ректор глянул на Пэл, задумался. О чём? Сказал бы «да». Или «нет». Хочет что-то выторговать за эту услугу? Ну, подожду.

— Демон, однажды принёсший клятву верности, другим кланам не нужен — заговорил — Перед советом старейшин мне будет сложно обосновать полезность подобного приобретения.

Всё ясно, будем торговаться.

— И что могло бы помочь вам обосновать это сомнительное приобретение? — подбодрил его.

— Не представляю — развёл руками — Вы можете объяснить, что именно произошло?

Типа не знает. Ещё один хитропопый на мою голову. Хочет услышать от меня? Ладно.

— Пелисейра напала на меня, попыталась убить — хмуро.

Пелэс снова дёрнулась, но ничего не сказала.

— Она? Попыталась вас убить? — изобразил недоверие — Сумашедшие тем более никому не нужны. Боюсь, я ничем не могу вам помочь — покачал головой.

Мда. Печалька. Посмотрел на Пелэс.

— Ты никому не нужна — обрадовал — Даже с рогами.

Молчит. Боги, за что мне это?!

— Вы имеете право её продать — подсказал Рикспэрс — Я мог бы заняться поиском покупателя, если желаете.

Нет, до такого я ещё не дошёл. Уже недалеко, но нет.

— Что с тобой делать? — обратился к демонице — Хватит отмалчиваться, отвечай!

Расскрыла рот, попыталась что-то сказать, и вдруг разрыдалась. Чёрт. К этому я не был готов.

— Извините, господин ректор, мы сами разберёмся. Благодарю вас за помощь — пытаюсь избавиться от него.

— Если вы желаете, я сегодня же найду покупателя — явно не желает уходить.

— Да, спасибо, я к вам обязательно обращусь. До встречи, господин ректор.

Едва выпроводил. Закрыл за ним дверь и задумался. Что с ней делать? Навязалась на мою голову, и не избавиться теперь. Похоже, придётся мириться. Дурдом. Так, без паники, Галя. Для начала надо её успокоить. И я даже знаю, как.

Рыдания после лёгкого аурного воздействия быстро прекратились. Ещё несколько всхлипываний, и наступила благословенная тишина. Уф. Немного подождал, и позвал её:

— Пелэс.

Вскинулась, оторвала руки от лица и с надеждой посмотрела на меня. Настроился, произнёс:

— Прости, я виноват. Не сдержался.

Замотала головой:

— Нет, господин, это я виновата. Я забылась. Пощадите меня, умоляю вас! Простите!

И снова признаки надвигающихся рыданий. Да что такое, твою же мать! Опять успокоил. Поехали дальше.

— Пелэс, ты помнишь, что я тебе говорил о моей клятве?

— Что вы не перестанете заботиться обо мне, господин. Я знала! — собачья преданность во взгляде.

Знала она. Я сам пять минут назад не знал. Но слёзы великое оружие, зря я ими почти не пользовалась. Всё равно не понятно, к чему были эти подначки, зачем доводила меня? Искала границы своей свободы? Ну, нашла. Я не позволил насмехаться над собой. А почему не позволил? Ну вот если серьёзно, что мне слова какой-то демоницы, даже если я с ней сплю? На посмеяться только. Мало ли, с кем я сплю. Чувств же к ней нет? Нет. Почему тогда так взбесился?

Хороший вопрос, жизненный. Ведь я первым вышел из себя, помню. Или сам подсознательно считал себя её господином, или её мнение мне действительно небезразлично. Или два в одном. Скорее всего. Поэтому, действительно, сам и виноват. Надо было просто уйти, раз уж так сильно не понравились её слова. А не демонстрировать, кто в доме хозяин. Но хозяин я, и это не обсуждается. Не её, а в своём доме. А она может валить. Но не хочет. Блин. Какого чёрта!

Глянул в окно, ещё светло, но скоро начнёт темнеть. Материализовал в шкафу выбранные нами вместе наряды для бала, подошёл к нему и распахнул дверцы. Вот они, готовые к употреблению. И даже не опоздаем. Правда, приглашения отсутствуют, ректор со всеми этими претуберациями забыл занести или отдать, но обойдёмся и без них.

— Не желаешь переодеться? Пора, бал скоро начнётся — не глядя на Пэл.

— Но… — растерянно уставилась на мою спину заплаканными глазами.

— Мне было бы приятно сопровождать тебя. А потом сразу вернёмся в академию. Договорились? — повернулся к ней.

Не может решиться. Добавил уверенности в себе, помогло. Встала, медленно подошла к шкафу. Увидела своё платье и по лицу снова потекли слёзы. Проклятье, что опять не так?! С ума меня сводит.

— Пэл?

Повернулась ко мне, губы дрожат.

— Мар, я… прости меня, прости…

И упала мне на грудь. И опять рыдания. Ну вот сейчас с чего?! Не продаю ведь. Так. Это то, на что похоже? А ведь очень похоже. Нет, не может быть. Показалось. Стою, поглаживаю Пэл по спине и мрачно размышляю о тщетности и изначальной наивности всех моих планов развлечься и отвлечься во время отпуска. Отвлёкся и развлёкся, ага. Даже весёлый хохот Карины почудился. А может, и не почудился.

Снова пришлось успокаивать. Как бы не перестараться с воздействиями. Заставил переодеться, подвёл к зеркалу. И тут она замерла, смотрит, и совсем не на платье.

— Что это? — осторожно потрогала своё многострадальное украшение на голове.

— Рожки — пояснил — Симпатичные. Не заметно?

— А почему серебрянные? — обернулась ко мне.

Смотрит, как ребёнок на взрослого, показавшего фокус. Типа объясняй давай, в чём прикол. А я знаю? Развёл руками:

— Такие выросли, не виноват. Цвет не менял. Давай покрасим в чёрный — предложил — раз не нравятся.

— Подожди. Если они серебрянные, то сейчас — вытянула руку — должна…

Бабах! Из её пальцев мимо меня в стену ударил голубоватый разряд. И сделал в ней немаленькую такую дыру.

— Появиться молния — прошептала и немедленно зажала рот ладошкой.

— Ты эта — нервно проговорил — Осторожней. Сделаешь меня заикой, потом лечить заставлю. Всеми мыслимыми и немыслимыми способами.

Обернулась ко мне, глаза распахнуты на поллица:

— Мар, я стала серебророгой!

— Рад за тебя — покивал — Я тоже заметил. Постой — задумался — Подавители же включены. Как у тебя получилось?

Изредка мелькавшие перед глазами разноцветные и чёрные искорки никуда не делись, подавители работали. Странно.

— Ты не понимаешь! Я стала серебророгой!

— Молнии теперь можешь, вижу. Ты их и раньше умела. Поясни лучше про подавители — терпеливо.

— Это не магия! Это теперь моя способность! Серебророгие никогда не обучались искусству, им было достаточно захотеть! — восторженно.

Так, где тут пауза? Ах да, в яви нет. Но и уходить в ментал передумал, уже начал догадываться. Походу, при лечении я неосознанно передал ей немного силы. Натянуто на глобус, но другого объяснения нет. Разве что… Да ну, Карине-то это зачем? Оккама явно против. Хм. Ладно, уже не важно.

Божественная сила сконцентрировалась в рожках, и вот результат. И моя подруга не первая такая, Искисер походу тоже наделял преданых ему демонов силой, отсюда и эти легенды о серебророгих. Забавно. Надеюсь, что действительно легенды и живых не осталось. Но это уже не мои заботы, пусть Карина разбирается.

— Мар, ты меня слышишь?! — требовательно.

— А? Что? — сфокусировал взгляд на Пелэс — Что ты сказала?