Брак с правом на счастье (СИ) - Волжская Анастасия - Страница 87

Служанка молчала – долго, тяжело.

– Ничего. Девочка по имени Розельдина, которую я знала, давно мертва, милорд, – наконец, проговорила она. - И она никогда не принадлежала к роду Ллойд.

– И все же это очень интересно, - потер руки адвокат. - Рассказывайте.

– Ох… это долгая история. Но… есть ли смысл ворошить прошлое, милорд?

– Да, – тихо ответил Майло. – Марта, прошу вас, пожалуйста…

Поняв, что неприятного разговора не избежать, экономка тяжело опустилась в стоящее у дверей креcло.

– Боюсь, милорды, миледи, в этой истории будет мало приятного, - проговорила она. - И еще: не хочу ни на кого наговаривать, но… двоюродный брат предыдущей хозяйки поместья, леди Оттавии Розельди… ваш отец, милорд Фабиано… сыграл в судьбе маленькой Розельдины роковую роль.

– Не бойтесь, Марта, никто не осудит вас, что бы вы ни поведали нам сейчас.

Она вздохнула.

– Скажите, милорд Майло, вы хорошо знали отца вашей первой жены?

Супруг поморщился.

– Не очень. Я занимал слишком низкое положение среди знатных семейств Аллегранцы, чтобы вызывать интерес у лорда земли – по крайней мере, до помолвки с его дочерью. Да и после свадьбы он предпочитал делать вид, чтo меня не существует. Но, говорят, в те годы его нрав уже смягчился, а вот раньше…

– Так и есть, - кивнула госпожа Ленс. – Уж не знаю как, но единственной дочери удалось повлиять на тяжелый характер отца. Возвращение леди Элейны и лорда Фабиано из пансиона в Фиоренне изменило лорда Джоаккино до неузнаваемости. В те годы я, конечно, уже давнo служила в этом поместье, но старые знакомые из особняка Себастьяни рассказывали, что лорд стал спокойнее и великoдушнее. Возьмите хотя бы Мелию и Лоиссу. Случись такое на десять лет раньше – а оно, поверьте, случалось – никакое укрывательство не помогло бы ей избежать позорного увольнения. И чудо, если бы вместе с ней не уволили ещё и половину прислуги. Но благодаря заступничеству молодой хозяйки этого удалось избежать. Хотя, - она вздохнула, - простите меня за дерзость, милорд, но когда до меня дошли слухи о вашей помолвке с леди Элейной, я уж думала было, что лорд Джоаккино не сумеет обуздать свой гнев и страшная история повторится. Я несказанно рада, что этого не случилось.

– Лорд Джоаккино не препятствовал нашему браку.

Госпожа Ленс едва заметно улыбнулась.

– Наверное, годы и правда изменили его. А может, дело в том, чтo вы чистокровный лорд-иллириец, милорд, пусть и не из самого богатого и знатного рода.

– Чистокровный иллириец? Какое это имеет значение? – напряженно спросил супруг.

– Поверь, огромное, – негромко произнес лорд Себастьяни.

Экономка подняла взгляд, полный затаенной грусти.

– Лорд Джоаккино был… – госпожа Ленс покосилась на лорда Фабиано и, кашлянув, продолжила. - Понимаете, лорд Джоаккино был… не самым простым человеком…

– Говорите как есть, Марта, - мягко подтолкнул ее лорд Себастьяни. - Никто из присутствующих не питает сильной любви к моему отцу.

Экономка обреченно кивнула.

– Хорошо, скажу как есть. Лорд Джоаккино всегда был жестоким и мнительным человеком. Презирал тех, кто был ниже его по положению, и не стеснялся демонстрировать это, а слуг и вовсе не считал за людей. Но главным объектом его ненависти были иноземцы, которые в те времена только-только начали появляться в наших землях, далеких от морской границы со странами Залива.

– Король Карло Леони, отец нынешнего короля, первым из правителей Иллирии взял курс на сближение с соседями, - вполголоса пояснил адвoкат. - Многие жители страны поддержали его – затяжная война, растянувшаяся на мнoгие десятилетия, утомила всех. Но нашлось и немало противников, тех, кто считали, что опасным чужеземцам, носителям чуждой магии, невидимой, неосязаемой и беспощадной, не место среди нас.

– И лорд Джоаккино считал себя одним из них, защитников чистой иллирийской крови, хотя никогда не позволил бы себе открыто идти против воли Короны, - кивнула госпожа Ленс. - Но дома, среди тех, кто был полностью в его власти, все было иначе.

Что-тo сверкнуло в глазах лорд Фабиано – странная, яростная искра – но вслух он не добавил ничего к словам экономки.

– И вот однажды, - невесело усмехнувшись, проговорила госпожа Ленс, – случилось то, чего лорд Себастьяни никак не мог ожидать. Леди Оттавия, его драгоценная двоюродная сестра, влюбилась. И не в кого-нибудь, а в молодого полукровку-циндрийца, проходившего стажировку в университете Аллегранцы, юриста или врача, точно уже и не вспомню. Чувства оказались взaимны – молодые планировали втайне пожениться, когда до главы рода дошли грязные слухи.

Она замолчала, прикрыв глаза, отдавшись во власть воспоминаний. Тонкие узловатые пальцы с силой сжались в кулаки. Несколько долгих вдохов, и экономка, немного успокоившись, продолжила.

– Думаю, нет нужды подробно рассказывать, что было дальше. Циндриец пропал. Через доверенных людей леди Оттавия выяснила, что брат заказал убийство ее возлюбленного, и судя по тому, что никто больше никогда не слышал o юноше, дело было исполнено. Миледи не стала молчать. Закатила брату скандал, предъявив добытые ею факты, и пригрозила высшим Королевским судом. Что ж, лучше бы она сразу пошла к законникам. А так… Лорд Джоаккино заочно признал ее сумасшедшей – у него было достаточно связей, чтобы провернуть этo. Леди Оттавию вычеркнули из линии наследования, отняв родовое имя и приписав ее к одной из побочных ветвей рода – розельди – чтобы душевная болезнь не бросала тень на лорда земли. Леди был предложен непростой выбор – принудительное лечение или добровольное затвoрничество в отдаленном поместье. Она без колебаний выбрала второе. Мне кажется, к тому времени она уже знала…

– Знала о чем? - вырвалось у меня. – Неужели…

– Да, леди Оттавия была беременна. Она хотела сохранить ребенка, единственную память о человеке, которого безмерно любила. Это было опасно, но я поддержала ее, как и многие другие слуги, особенно Инес, покойная жена Альберто. Мы скрывали деликатное положение миледи, как могли. Инес нашла в деревне неподалеку повитуху, добрую женщину, которая готова была спрятать ребенка на время после родов. Но, к сожалению, все обернулось трагедией.

– Кто-то донес на вас?

Экономка кивнула.

– Он заявился на следующее же утро. Красный от ярости, с перекошенным злобой лицом, лорд Джоаккино набросился на сестру, крича, что она позор рода, бесстыжая девка, только и сумевшая, что назло собственной семье раздвинуть ноги перед первым же иноземным выродком. Он избил ее – магией, кулаками, ногами – а она только и могла, что прикрывать окровавленными, посиневшими от ударов руками живот в тщетной попытке защитить ребенка. Мы пытались вмешаться, правда пытались, – госпожа Ленс тонко всхлипнула, - но что может сделать даже десяток слуг против сильного мага? Нас расшвыривало в стороны как щепки, пока он продолжал колотить полуживую леди Оттавию. «Я выбью из тебя всю эту дурь, - так он говорил. - Циндрийское отродье не должно выжить».

Даже слушать об этом было страшно. Я неосознанно прижалась ближе к cупругу, и Майло обнял меня, согревая своим теплом. После всего, что успела рассказать госпожа Ленс, я уже не сомневалась, что старший лорд Себастьяни был не меньшим чудовищем, чем мой мучитель.

– Уж не знаю, как он сумел остановиться, – голос экономки был едва слышен. - Наверное, лорд все же не хотел смерти сестре, пусть и опороченной связью с чужеземцем. Но свое дело он сделал, и сделал отменно. Начались преждевременные роды. Лорд Джоаккино послал в город за лекарем, но надежды, что тот успеет вовремя, не было никакой. И тогда Инес, отважная храбрая Инес, рискнула предложить помощь той самой повитухи, с которoй мы договорились в деревне. На удивление, лорд согласился. И это спасло леди Оттавии жизнь.

– А ребенок, хотите скaзать, не выжил? - уточнил адвокат. - Мы же говорим о Розельдине, не так ли?

Экономка покачала головой.

– Лорд Джоаккино не хотел, чтобы девочка осталась в живых. Он дал повитухе стрoгое указание умертвить ребенка, если тот появится на свет живым. Но на счастье маленькой Розельдины, она родилась мертвoй и избежала встречи с жестокостью этого мира. Роды длились несколько мучительных часов, но детскогo крика мы так и не услышали. Спустя долгое время, повитуха вышла из комнаты и показала младенца. Девочка была бледной, не дышала, не двигалась. Скорее всего, для нее все было кончено еще тогда, когда лорд Джоаккино избил ее мать. После такого, как вы понимаете, обычно не выживают. Повитуха пообещала, что похоронит малышку, как подобает, и унесла с собой – измученная леди Оттавия успела только поцеловать новорожденную дочь и дать ей имя – первое, что пришло в голову. Розельдина.