Рыцари Гирты (СИ) - Фиреон Михаил - Страница 57

— Мои искренние поздравления, Борис! Отличный выбор. Если бы я не был женат на моей прекрасной леди Марии, я бы сделал точно такой же — возможно слегка фамильярно, по-дружески компанейски, вмиг разрядив накалившуюся обстановку, сделав благородный жест открытой ладонью, объявил военный комендант Гирты.

Агнесс Булле быстро наполнила чаши и поднесла им. Борис Дорс, что сидел во главе стола поднялся со своего места, вежливо, благодарно, но со скромным достоинством, поклонился графу. Они взялись за руки и, обнявшись, стукнулись локтями. Отпили игристого напитка.

— Моя леди! — торжественно отсалютовал герцогине и маркизу граф Прицци — долгих лет вашей семье и всей Гирте!

— Долгих лет семье Прицци, друзьями семьи Булле и верным защитникам Гирты! — поднялась от стола принцесса, поклонилась ему в ответ. Мария Прицци протянула руки, обняла ее и, как мать выходящую замуж дочь, поцеловала ее в лоб. Эмилия Прицци крепко взялась за запястья с принцессой и улыбнулась ей. Кристоф Тинвег только торжественно склонил косматую голову и уважительно отсалютовал маркизу ножнами с мечом зажатыми в натруженном многократно перебитом кулаке.

— Слава Гирте! — держа руку на эфесе меча, приложил ладонь к груди коротко и грозно поклонился, кивнул, барон Марк Тинвег.

— Вы прекрасны, Вероника! — придерживая рукой полу длинной мантии, сделала глубокий выразительный книксен, улыбнулась баронесса Тинвег и обменялась быстрыми веселыми взглядами с дочерью барона, Региной, что была моложе мачехи едва ли больше чем на несколько лет.

— Мои поздравления, брат! — по-солдатски весело и добродушно улыбнулся, оскалился усатый Пескин и, поклонившись Борису Дорсу, тоже стукнулся локтем и обнялся с ним.

— Борис, славная была охота! — поздравили маркиза Эльса Гутмар и майор Вритте.

— Уступаю вам как лучшему, мой друг! — сдержанно кивнул Рейн Тинкала, что подошел следом за майором, тоже обнялся с маркизом, и отсалютовал ему сжатым кулаком.

— Славно, славно! — поздравил Бориса Дорса и принцессу Веронику, улыбнулся, склонился в изящном благородном поклоне, приложил красивую тонкую ладонь к груди, юный барон Визра.

— Я так рада за вас, моя леди! — сделала книксен, радушно улыбнулась Регина Тинвег и крепко, по-сестрински, обняла герцогиню.

— Мы охраняем правопорядок и законную власть вашей семьи — подошла, кивнула Хельга Тралле и тоже поклонилась принцессе и маркизу — рассчитывайте на нашу верную службу. Слава Гирте!

Следом вставали от столов, потянулись и остальные. Подошли и герцог Вильмонт Булле, и министр Динтра, и владыка Дезмонд.

— Борис, а вы молодец! — весело поздравляя маркиза, с игривым намеком заявил Герцог.

— Вероника, это очень важный день в вашей жизни, вы же понимаете это? — глуховато прикладывая растопыренную ладонь к виску, словно не слыша еще несказанного ответа, дрожащим, но торжественным голосом заявил министр — вы молодые у вас все получится. Ах, Вероника, я так рад, что на этот раз у вас такой толковый славный юноша! А как ваше имя?

— Борис Энтони Дорс — представился маркиз и поклонился столичному министру.

— Очень мило, но я все равно не запомню! — примирительно махнул рукой тот — а ну-ка, быстренько посчитайте-ка мне в уме, сколько будет логарифм из тысячи семидесяти трех по основанию девять? Числа это очень важно для герцогов, как танцы, охота и хорошие манеры!

— Христос Воскрес! — строго, но с улыбкой приветствовал племянника дядя, епископ Гирты, владыка Дезмонд.

— Воистину Воскрес! — радостно ответил ему Борис Дорс, следуя древней церковной традиции, трижды обнимаясь с ним.

Даже граф Тальпасто, Биргер Гамотти, магистр Роффе, барон Тсурба и принц Ральф подошли и сдержанно поздравили нареченных. В стороне остался только маршал Георг Ринья. От него пришел Патрик Эрсин.

— Сэру Жоржу немного нездоровится! — в знак приветствия, без всякого поклона хлопая раскрытой ладонью, как будто давя муху у себя по груди, на грани нахальства и фамильярности громко объявил Поверенный — но я передаю вам мои искренние поздравления с вашей блестящей помолвкой! Желаю вам счастья, всего, всего, всего и побольше! А главное любви, и не только к Гирте!

Борис Дорс со злостью сжал кулак, но все же сдержанно поклонился и поблагодарил его за поздравления.

Уже поздно вечером, когда было уже совсем темно, принцесса и маркиз со свитой покинули общество старших и перешли к отдельному столу, установленному под аркой, соединяющей Малый и Большой дворцы. Тут в свете белых и желтых фонарей уже ждали те, кого по рангу, или иным причинам не допустили на основной банкет. Модест Гонзолле, Майя Гранне, Давид Гармазон, Элла, Вертура с Марисой, Корн и остальные младшие фрейлины и рыцари.

Борис Дорс сел на скамейку верхом, принцесса Вероника подвинулась к нему, устало склонила голову ему на грудь, маркиз обхватил ее за плечо рукой властным жестом мужчины обладающего своей предназначенной ему Богом женщиной, привлек к себе. Обвел присутствующих за столом внимательным угрюмым взглядом поверх ее головы.

Гости тихо переговаривались, стараясь не нарушить торжественный момент. Курили трубки, ели салаты и бутерброды, наливали в фужеры бодрящие напитки, юво, грушевое вино и яблочный сидр.

Из темноты явился граф Прицци. От его торжественного благодушия не осталось и следа. Отодвинув властным жестом за плечо Фарканто, чтобы освободил место, он сел поперек скамейки напротив маркиза, подался вперед, облокотился о стол, пристально и долго смотрел в глаза Борису Дорсу, потом сказал прямо без предисловий и всякого снисхождения.

— Если вы еще не поняли, Борис, что там, за столом, только что чуть не случилось, я поясню. Если завтра будет мятеж, за вами не пойдет ни один из тех, от кого вы только что ушли, и вы будете первым, кого они поднимут на пики вместе со всеми, кого вы сейчас собрали за этим столом в качестве своих приближенных и друзей. И если такое начнется, я первым приеду и заколю вас, а леди Веронику, ради ее собственной безопасности, назначу своей приемной дочерью и сам стану править Гиртой в качестве регента. Борис, вам ясно это?

— Что без вас, Август, Гирты не будет и что вас надо слушать, считаться с вашим мнением, делать так, как вы настоятельно советуете, и таков закон, это мне очевидно и нарушать его я не намерен — ничуть не смутившись сурового тона графа, глядя в глаза оппоненту, твердо ответил маркиз — если вы хотели напомнить мне именно об этом, то благодарю вас за заботу и оказанное доверие.

— Рассчитываю на ваше благоразумие, Борис — сухо кивнул граф с мрачной серьезностью и чуть подернул уголком рта, как будто бы хотел улыбнуться. В его глазах промелькнула горечь.

Маркиз протянул руку к столу, наполнил три фужера. Принцессе Веронике налил игристого грушевого вина, себе и графу юва. Тот принял из рук маркиза напиток, они отсалютовали друг другу и сделали по глотку.

— Вот и славненько — подняв голову от своей прозрачной пластинки, нащупал на столе рядом с ножнами с мечом свой фужер, отпил из него, коротко отсалютовал графу, Борису Дорсу и принцессе барон Визра и продемонстрировал Майе Гранне свою пластинку на ладони — вот смотри, помнишь, я рассказывал тебе?

— Ага — рассеянно и весело ответила та, не глядя на то, что он демонстрирует ей, поджала локти, сжала кулачки и весело заулыбалась принцессе Веронике и маркизу.

Вечер закончился. На Гирту опустилась прохладная и сумрачная ночь. Все вокруг как будто притихло, словно внезапно решив отдохнуть от первой части торжества и, собравшись с новыми силами приступить ко второй части праздника, менее официальной, более веселой, пьяной, но такой же восторженно-торжественной. Где-то на другой стороне дворца забил барабан, отдавая по округе, ударил бас, страшно загудела волынка. Столичные музыканты заиграли свою новую, никем доселе наслышанную, тяжелую и торжественную, написанную уже здесь в Гирте, под впечатлением суровых скал, улиц, холодной реки и черных стен, песню. Из-за деревьев парка полыхнуло зарево: тусклая багровая звезда с резким сухим шелестом медленно поднялась в небо, озарив все вокруг зловещим красным светом. Начался праздничный фейерверк.