Змеиное варенье (СИ) - Дорогожицкая Маргарита Сергеевна - Страница 12

— Оставьте в покое мои вещи!

— Почему? Вам есть что скрывать? — он пролистал и отложил в сторону справочник по редким ядам и потянулся за книгой Матушки Ген, укутанной в шелк. Если он увидит письмена на ткани, то…

— А вы знаете, кажется, получается, — выдохнула я, с тревогой следя, как инквизитор разматывает шелк. — Особенно, когда я стала соразмерять дыхание в такт более приятному занятию. Зачем представлять море, если можно представить… да, страницу восемь в той книге, которую вы держите в руках…

Кысей недоуменно нахмурился и поспешил раскрыть книгу, даже не взглянув на шелк.

— Это гаяшимский? Вы разве знаете этот язык?

— А зачем знать, если там есть картинки… Восьмая страница, господин инквизитор…

Он послушно пролистал и застыл, уставившись на откровенный рисунок. Стыдливый румянец проступил на его щеках. Кысей возмущенно скомкал страницу в кулаке и вскочил на ноги. Фолиант полетел на пол вместе с шелком.

— Какая гадость! Как вы можете!..

— Почему же гадость, — выдохнула я с облегчением, что опасность миновала, а потом удивленно обнаружила, что тошнота действительно отступила. — Вы же не пробовали. Или я чего-то о вас не знаю?

Он прикрыл глаза на несколько секунд, пытаясь успокоиться, но я не собиралась давать ему такую возможность.

— Хотя неважно. В моем воображении вам придется составить мне компанию в этих… упражнениях. Да, именно так… — я шумно вдохнула воздух и добавила на выдохе, — хотя думаю, что страницы с тридцатой по пятьдесят восьмую мы пропустим. Меня еще немного мутит, и вкус мужского семени на языке едва ли будет способствовать улучшению…

— Замолчите! — рявкнул он, гневно потрясая пальцем у меня перед носом. — Вы не смеете!.. Вы уже забыли собственное обещание?

— А я ничего не нарушаю, — улыбнулась я ему и возвела очи вверх, проверяя, смогу ли удержать равновесие. — Я ведь обещала оставить вас в покое, и я оставила. Но никто не может запретить мне развлекаться с вами мысленно…

— Блуд, пусть даже в мыслях, все равно остается грехом, — процедил он. — Вы настолько жалки и отвратительны, что у меня нет слов…

— Зато у меня есть. Как и обещала. Слова благодарности. Спасибо вам, господин инквизитор, за то, что помогли избавиться от тошноты. А еще за то, что благодаря вам я буду сегодня крепко спать, утомленная…ммм… назовем это медитацией…

Кысей отшатнулся от меня, потом злобно выругался сквозь зубы и выскочил из каюты. Я улыбнулась ему вслед и закрыла глаза, не поменяв позы. И хотя с закрытыми глазами стало сложней, но странная игра удержания равновесия и контроля дыхания меня неожиданно увлекла, позволив хотя бы на время забыть о тошнотворной качке.

Единственное, о чем я пожалела, это то, что выгнала инквизитора слишком рано. Надо было попросить показать еще упражнений. Особенно для лежачего положения. Стоило мне прилечь, как тошнота возвращалась. И все же я не оставляла попыток заснуть, крутилась, пыталась сосредоточиться на дыхании, но сбивалась, когда желудок скручивался в тугой узел при очередном крене корабля на бок. А потом я мстительно решила и вправду представить восьмую страницу с участием господина инквизитора. Дыхание участилось, а в животе потеплело. Конечно, в моих мыслях он был без этой дурацкой щетины и нелепой мантии. Да, лучше в рубашке. Мокрой. Нет, лучше без нее. И с распущенными волосами. Я представила его лицо во всех подробностях, даже крохотный шрам на правом веке, когда Кысей закрывал глаза, такой послушный и ласковый… когда целовал и ласкал меня… Я сама не заметила, как уснула…

…Его губы обжигали мне кожу томительной лаской, терзая мучительным обещанием спуститься ниже, но Кысей вдруг отстранился и стал трясти меня за плечо.

— Проснитесь же!

Я недовольно разлепила глаза. Его лицо вновь обросло щетиной, а на еще недавно обнаженных плечах оказалась мантия. За его спиной маячила Тень. Господи, да что ж за наказание такое! Он теперь даже в мои сны будет вмешиваться?

— Пожалуйста, просыпайтесь. Мне нужна ваша помощь.

— Что за?.. — я не успела договорить, как меня выдернули из кровати и поставили на ноги. — Какого демона вы делаете?..

— Одевайтесь. Давайте быстрее, — Кысей накинул мне на плечи теплый плащ, даже не смутившись моему более чем откровенному вырезу тонкой рубашки, и подвинул мне сапоги. — Тень сказала, что вы можете… Мне надо взломать дверь.

— Вы издеваетесь? — потрясенно выдохнула я, чувствуя, как начинаю звереть. Только мне удалось согреться и заснуть, впервые за эти ужасные три дня, как эта сволочь…

— Каюта госпожи Бергман заперта. Она напилась и не открывает, а ее сын… Кровь в коридоре… И возле двери… Я боюсь, что с мальчиком беда… Капитан отказался помочь… Прошу вас, просто взломайте замок… Ответственность я беру на себя.

Он уже тащил меня к двери, а я захлебнулась от нахлынувшей горькой обиды. Ради какого-то сопляка он разбудил меня посреди ночи? Прервал такие сладкие грезы? Я уперлась в косяк двери.

— Идите к демону в задницу!

Кысей развернулся ко мне, и в тусклом свете светильника я увидела его бледное лицо и глаза, полные отчаяния.

— Я вас прошу, пожалуйста. Не упрямьтесь. Помогите мне. Я боюсь за мальчика.

— Госпожа, пожалуйста, вы же не оставите ребенка в беде… — Тень умоляюще вцепилась в меня.

Я вырвалась из их рук и отступила.

— Я не верю, что вы настолько бессердечны, чтобы отказать, — воскликнул Кысей, вновь ловя меня за запястье.

Я стряхнула его руку и злобно прорычала:

— Вы идиот? Да пустите же! Чем я должна замок взломать? Пальцем?

Я вернулась к секретеру и в темноте да спросонья не сразу нашарила шкатулку с драгоценностями. Зажав в руке шпильку-отмычку, я скрипнула зубами, уговаривая себя, что всего лишь открою им эту клятую дверь и завалюсь обратно спать. У меня обязательно получится еще раз заснуть. А если нет… то Единый видит, в столичном порту по прибытии недосчитаются одного пассажира…

Тошнота опять подкатила к горлу, и я плюнула на приличия и опустилась на колени перед замочной скважиной. Инквизитор нервно топтался рядом и заглядывал мне через плечо. Возле двери действительно были заметны едва различимые брызги крови. Пальцы потеряли чувствительность и плохо слушались, а глаза противно слезились. Кроме того, я никак не могла подцепить язычок из-за качки корабля.

— Прекратите дышать мне в спину! — процедила я, опять упустив язычок.

— Поторопитесь, пожалуйста!

— Заткнитесь! — шумно выдохнула я, а потом задержала дыхание, ухитрившись подцепить язычок замка на очередном завале корабля. Негромкий щелчок, и я распахнула дверь. Меня бесцеремонно оттолкнули с дороги. Инквизитор влетел в каюту, а следом за ним протиснулась Тень. Тяжело опираясь за косяк дверь, я выпрямилась и уже собралась пойти спать, как передумала. Мне пока не заснуть, и кто-то за это должен заплатить. Я зашла в каюту.

Несмотря на заложенный нос, в тесном пространстве ощущался запах мочи и крови. Госпожи Бергман в каюте не было. Зато был ее сын. Мальчишка лежал в койке с побелевшим от боли лицом и тяжело, с хрипом дышал через рот, пуская кровавые пузыри. Его правая рука была выгнута под неестественным углом. Инквизитор склонился над ним, осматривая и проверяя реакцию зрачков на свет, а Тень беспомощно суетилась рядом. Корабль сильно накренился, и я по стене добралась до кресла и упала в него.

— Сломана рука, он без сознания, — пробормотал Кысей и задрал на мальчике рубашку. — Господи! Какая глубокая рана… Тень, бегите за лекарем. Что за чудовищем надо быть, чтобы так избить ребенка…

Он бережно подхватил мальчика на руки, аккуратно поддерживая под голову, и понес прочь, даже не взглянув в мою сторону. Ну просто олицетворение заботы и милосердия, спаситель хренов… Где же он был, когда… Ладно, не он, но где были эти клятые церковники, когда колдун измывался над своими беззащитными жертвами?.. Когда умирала Мари?.. Когда умирала и сходила с ума я?.. Почему до нас никому не было дела?.. Почему никто не пришел и не защитил нас?.. Почему нас не спасли?.. Злые слезы навернулись на глаза, и я привычно разозлилась. Злость всегда спасала от нелепых чувств. Глупо жалеть себя, если можно пожалеть своих врагов. Мертвых. Потом. Когда-нибудь.