Клятва Белоснежки (СИ) - Бахтиярова Анна - Страница 58

Жанна сжала губы в строгую линию и не придумала, что ответить. Люба бочком отступила к выходу, а добравшись до двери, юркнула прочь. От греха подальше.

А Жанна… Жанна осознала, что решение, с которым она тянула, приняли за нее. Стас исполнил долг, помог разобраться с проблемой и сделал то, что от него требовали: ушел.

Может, это к лучшему? Да, пожалуй. Тогда почему хочется разреветься в голос?

— Так всё и должно быть, — прошептала Жанна, пытаясь себя убедить.

Но получалось отвратительно. Сердце отчаянно ныло и кровоточило.

Жанна села за стол, поглядела на выключенный ноутбук и едва сдержала порыв сбросить его на пол. Эмоции жаждали выхода. Каким угодно способом. Неважно, что это будет: слёзы, погром в кабинете или грандиозная головомойка сотрудникам. Главное, не держать всё в себе. Иначе голова взорвется.

А ведь проще всего было взять телефон и набрать номер Стаса. Поговорить с ним. Объяснить, что она не хочет его отпускать. Не хочет расставаться.

Но разве снежная королева на такое способна?

Нет. Она будет сидеть здесь, сходить с ума и утопать в жалости к себе.

…На дне сумки запел мобильный, и Жанна встрепенулась.

Неужели, Стас? Почувствовал, что она в нем нуждается, и звонит?

Но это оказалась Оля Симонова. Оля, с которой Жанна пересеклась на похоронах.

Ох, ей-то что нужно? Не дружба же, в самом деле.

Зря дала шапочной знакомой номер. Теперь не отстанет.

— Снежанна, доброе утро. Прошу прощение за беспокойство, — заговорила Оля извиняющимся тоном. — Я хотела с вами поговорить. Это важно. На похоронах не решилась. Не место и не время было. Поэтому и попросила телефон, чтобы… чтобы…

Жанна потерла лоб, придумывая способ «послать» Олю помягче. А взгляд не отрывался от заявления Стаса. Нужно поставить подпись, и всё завершится. Росчерк «пера», и конец безумному служебному роману.

— Снежанна, вы меня слышите?

— Да, Оля. Но сейчас я… У меня…

— Я внизу. Может, вы спуститесь?

Жанна едва не застонала. Вот, что за напасть? Оля внизу. Принесла нелегкая!

О чем бы шапочная знакомая из прошлого ни хотела поговорить, это не имело значения. Наверняка, речь о матери. Но эта «тема» Жанну не интересовала. Она попрощалась у гроба. Поставила точку. Конец. Никаких эпилогов.

— Снежанна?

— Хорошо. Я спущусь.

Она сама не знала, почему согласилась. Оли с ее глупостями сейчас только и не хватало. С другой стороны, может, покинуть на время офис — не самая худшая идея…

…Оля ждала в вестибюле. Бледная и печальная. Жанна поманила ее вглубь, где стояла пара диванов для посетителей офисного здания. Устроившись на ближайшем, она взглянула вопросительно. Мол, я вся во внимании, Оля, рассказывай.

Но та мялась.

— О таком непросто говорить, — пробормотала она, теребя в руках поясок от пальто.

— Что ж, лучше постараться, — Жанна выдавила улыбку, получившуюся хищной. — Наверху меня ждет гора дел. Ваш визит не был запланирован.

— Верно, — Оля убрала прядку волос за ухо. — Дело в том, что… Я хотела попросить у вас прощения, Снежанна. Хотя и понимаю, что его не заслуживаю.

Жанна опешила. За что извиняться Оле Симоновой? В школе они даже знакомы не были. А на похоронах та ничего дурного не сделала. Наоборот, поддержала морально.

— Не думала, что решусь, — продолжила Оля. — Но когда увидела Стаса Александровского в ритуальном зале, накрыло. Вы так строго говорили с ним. Я ничего не слышала, разумеется. Но видела ваши лица. Вы до сих пор на него злитесь. Из-за тех фото.

Жанна чуть не расхохоталась. Оля издевается? Она пришла говорить о Стасе?!

Боже! С какого перепуга?

— Это ведь я во всем виновата, — пробормотала та и всхлипнула. — То есть, косвенно виновата. Если б я держала длинный язык за зубами, ничего бы не случилось.

— О чем вы вообще? — Жанна ничего не понимала. — Вы то тут каким боком?

Оля глубоко вздохнула и выпалила:

— Это не Стас разослал те фотографии. Это сделала Соня. Его сестра.

Жанне почудилось, что всё офисное здание качнулось. Соня? Что за бред?

А в голове кто-то закричал:

«Не Стас! Не Стас!»

И этому «кому-то» отчаянно захотелось поверить.

— С чего вы… ты…

— Мы были подругами с Соней Александровской, — пояснила Оля и вытерла пробежавшие по щекам слезинки. — Настолько близкими, насколько дружба вообще возможна между красивой богатой девочкой и толстушкой, прозябающей в тени популярной старшей сестры. Это ведь Катя у нас была звездой. А я… я… Неважно. Когда разразился тот скандал с Катей, в один из вечеров Соня мне кое-что рассказала. Мол, а знаешь, наша завуч так старательно изображает моралистку, а у самой дочь фотографируется голой. Я не поверила. Что за ерунда? Но Соня поклялась, что фотографии существуют. Фотограф их удалила, но Соня успела скопировать себе папку. Она ничего дурного не замышляла. Просто ей понравились те снимки. В смысле, не откровенные, а вообще все. Оставила их… ну… из эстетических соображений что ли. А я, дура, всё рассказала Кате. Хотела ее подбодрить после той истории. Она ж на стенку лезла из-за запрета идти на выпускной бал. Я думала, сестре полегчает, а она… Катя решила отомстить. Вашей матери. И… и… Понимаете, Соня была влюблена в одного мальчика постарше. Из шлейфа моей сестры. Вот Катя и пообещала устроить свидание с ним, если Соня разошлет те фото. Я не сомневалась, что она пойдет в отказ. Девочка-то неглупая была. Но у Сони крышу снесло. А когда моя бедовая подружка осознала последствия катастрофы, было поздно.

Жанна слушала, а в висках стучало. Кровь по венам бежала всё быстрее и быстрее. Горячая, как лава. Жанна слушала и не верила. С одной стороны звучало гладко. У Кати Симоновой был о-го-го какой повод мстить завучу Инессе Рудольфовне Морозовой. Получив та-а-кую бомбу, она не могла ее не взорвать. Жанна Катю понимала и даже почти не винила. Матушка нажила много ненавистников среди учеников. И тех точно не волновало, что под раздачу попадет дочь. Подумаешь, она же дочь монстра.

Однако в этой истории оставалось одно огромное «но». Стас Александровский! Звездный мальчик никогда не отрицал вину.

Но Оля будто догадалась, о чем думает Жанна.

— Соня перепугалась насмерть. У нее как раз поездка за границу намечалась на всё лето, плюс отец по возвращению обещал оплатить курсы компьютерного дизайна. Он считал это блажью, но Соня вела себя хорошо и год закончила с неплохими оценками, вот папочка и сдался. Соня понимала, что ее репутация «хорошей девочки» рассыплется в прах. В том числе, в глазах родителей. В глазах отца! Вот и рванула к брату. Чуть ли не в ногах валялась. Все ведь подумали на него. И не удивились. Это же Стас Александровский! Кошмар нашего городка! Не знаю, почему Стас согласился взять на себя вину. Видать, пожалел дуру-сестру. Или же был не такой сволочью, как все считали. Вот только… досталось ему тогда крепко. Отец с ним до самой смерти не разговаривал. Отрекся раз и навсегда. Считал конченым человеком, раз он совершил такую подлость. Соню это мучило. Тем более, Стас перестал с ней общаться. Всё стерпел, не выдал, но вычеркнул сестру из своей жизни. Поступил, как отец с ним. Соня переживала, но смелости признаться ей так и не хватило. Реакция отца была страшнее мук совести. Мы с Катей тоже не лезли, сидели тихо. Правду так никто и не узнал.

Жанна молчала. Серое ноябрьское утро внезапно окрасилось во все цвета радуги. Стас не рассылал те фото! Не совершал страшную подлость! Не Стас разрушил ее жизнь, а пятнадцатилетняя бестолковая девчонка! Девчонка, которой давно нет в живых.

Ох…

Ну и Соня…

Катя тоже виновата. Еще как! Хотя не она нажимала кнопку «отправить». Что до Оли… Она права. У нее просто был длинный язык.

— Я знаю, что не заслуживаю прощения, Снежанна, — Оля всхлипнула. — Понимаю, что не простите. Но я должна была покаяться, признаться. И имя Стаса обелить. Столько лет прошло, а легче от содеянного не стало. Наоборот, чем больше исполняется, тем сильнее осознаю, какая это была мерзость.