Тайна Солнечной принцессы - 4 (СИ) - Ильина Ольга Александровна - Страница 37

— О, и леди Амелия здесь. Какая прелесть. Что, подслушиваете, любезная? Не стоит так стараться. Я приглашаю вас присоединиться к дискуссии. Братец как раз собирался убеждать меня, что он здесь только ради любимой сестрицы. Ах, да. У тебя же их две. Вот незадача. Даже здесь я не единственная.

Она сказала и посмотрела на вышедшую в это самое время из портала Касс, вместе с Огненной дрянью. Они, несомненно, слышали окончание ее фразы, но вряд ли что-то поняли. Впрочем, Самире было уже все равно. Сейчас больше всего ей хотелось просто убраться от них подальше, остаться одной. Какие же они все… И дворец так давит, так давит прямо на грудину, а это верный признак стремительно приближающегося приступа.

Ей срочно нужно выпить и успокоиться, но не здесь, не рядом с ними. Самира не стала медлить, бросилась к двери, столкнулась на пороге с Феликсом, снова отпрянула и, прошипев ругательство себе под нос, сбежала.

До своих комнат дошла из последних сил, а дверь закрыть уже не успела, упала прямо на пороге, настигнутая очередным приступом.

Они взрывались в ее голове, как искры — чужие чувства, эмоции, мысли. Бесконечные, болезненные, яркие и тусклые, как серая пыль. Любовь и ненависть, зависть и похоть, нежность и страх, боль и наслаждение тех, кто ее причинял. Дворец жил своей жизнью, он был переполнен ею, как и она сейчас, почти потерявшаяся, почти уничтоженная, и все же, где-то на грани она почувствовала не привычную серость злых мыслей, а знакомую ранее черноту. Она, как нити, две нити, проникла в нее с чьими-то мыслями:

«Я не могу этого сделать» — шептал голос в ее голове.

«Ты должен, иначе он накажет нас».

«Я пытался вчера, но ничего не вышло».

«Ты плохо пытался. Нужно придумать что-то другое. Оказаться в той группе студентов, что собирают делегаты»

«Мы и так в ней окажемся, разве нет?»

«Нужно, чтобы наверняка. Я не могу больше ждать. Не могу терпеть этого зуда»

«Ты ходила к нему?»

«Нет, он велел не появляться. Но мы должны сделать это как можно скорее. На этой неделе»

«Если будем спешить, можем выдать себя»

«Я знаю, но другого выхода нет. Если мы не сделаем это, то зуд убьет нас. Либо она, либо мы»

«Мы не убийцы»

«Иногда обстоятельства становятся сильнее нас, брат. Ты же знаешь. Чтобы выжить приходится идти на ужасные вещи. И если сомневаешься, вспомни Брайана. Что он сделал, чтобы мы оказались здесь? Мы никогда не должны забывать, чем обязаны ему».

«Брайан сам выбрал свою судьбу».

«Только ради нас. Не забывай этого».

— Дыши, просто дыши.

Самира очнулась от холода. Ее колотило, да еще на мокром от пота лбу лежало холодное полотенце.

— Ле…леди Амелия?

— Как вы, принцесса? Подняться сможете?

— Да, — слабо ответила она и попыталась встать с помощью так вовремя появившейся камер-фрейлины королевы.

Оказавшись в кровати, она не без труда закуталась в одеяло с головой.

— Вам надо попить, — едва доходили до нее слова леди Амелии. Самира слышала, но не слушала, прокручивая в голове все, что с ней произошло во время приступа.

Впервые она не просто ощутила чьи-то мысли, она словно стала свидетельницей разговора двоих… двоих заговорщиков. Она была права, когда думала, что у ее бывшего любовника был не один помощник. Их двое, и второй — женщина, и ее тоже принуждают. Они оба во дворце, но где? Как их найти? Халиэль. Она должна связаться с ним немедленно.

Самира хотела подняться и попросить леди Амелию принести книгу — артефакт, отданный ей для связи. Но сил не было даже на то, чтобы открыть глаза. Она могла только чувствовать и безучастно наблюдать, как фрейлина королевы откинула край одеяла, смочила ее пересохшие губы водой, слегка распустила завязки корсета, чтобы было легче дышать, и неожиданно погладила ее по волосам. Приятно. Давненько Сэм не гладили вот так… искренне. И раздражающе стыдно признаваться, что она в этом все еще нуждалась. В материнской ласке, которая бы предназначалась только ей, ей одной, а не Клем, Тее или кому-нибудь другому.

Когда рука исчезла, ей захотелось попросить леди Амелию остаться, но та сделала это без всяких просьб. Расположилась в кресле рядом сначала с книгой, позже с рукоделием. Ее тоже задела история с Мейером. Она тоже испытывала чувство вины и понимала теперь лучше свою подопечную. Ведь та гувернантка… именно она когда-то рекомендовала ее королеве, о чем теперь безумно сожалела.

Касс и Тея уходили из Школы последними. А я осталась вместе с ректором, охраной и несколькими учителями. Когда Инар появится, и они уйдут, останутся только Лазариэль, Иола и…

— Вы короля позвали? — воскликнула я, почувствовав его в периметре замка.

— Он хотел поприсутствовать. Я не мог отказать, — стушевался ректор.

— Или не захотели. Очередные интриги?

— Никаких интриг, — заверила меня Иола, но я не поверила.

— Мамочка тоже появится?

— Клементина, я все понимаю, но сохраняй уважение. Они — твои родители. И они не виноваты, что ваша жизнь так сложилась. Они тебя не бросали, — отчитала меня Иола.

Вот только… не подействовало. Они не виноваты — это да, но кто-то же виноват. Да и… плевать мне. По крайней мере, так думать было легче. Безразличие — наше все. Без него и в истерику скатиться не долго, особенно когда папочка в поле видимости появляется весь такой мощный, уверенный, сильный и… родной. Больно.

Все, Клем. Никаких слез, никаких истерик. Он просто король, всего лишь король, отец Самиры, он тебе никто. Никто, я сказала.

— Здравствуй, Клементина.

— Здравствуйте, — буркнула я в ответ на его мягкое приветствие и отвернулась. Не хотела видеть его глаз, мне с лихвой хватало чувств, что я уже ощущала: боль, надежда, безысходность. Где же Инар? Никогда его нет, когда так нужен.

— Он скоро появится, — неожиданно проговорил ректор, а я покраснела, осознав, что последние две фразы произнесла вслух. Отцу мои слова явно не понравились, да что явно, я чувствовала по нашей связи, что он едва сдерживался, чтобы все это не прекратить.

Вот, еще один противник моей любви. Но их я точно переубеждать не буду. Не захотят смириться, потеряют меня навсегда, если я им вообще нужна. Родители редко оправдывают ожидания. Я даже не знаю, как бы отреагировали мои настоящие родители. Расстроились бы, наверное.

Его появление я тоже почувствовала, обернулась за мгновение, как он вошел в опустевший главный зал, и едва сдержалась, чтобы не кинуться навстречу. Даже если он зол, а он зол, даже если накричит за то, что не прошло и суток, а я опять куда-то влезла, даже если будет обжигающе холоден и разочарован, я все равно его люблю любого, даже такого — моего невыносимого, но самого страстного, самого нежного, самого любящего и любимого дэйва.

— Ваше величество, — проговорил он, на секунду оторвав от меня привычный, непроницаемый, но такой многообещающий взгляд.

— Повелитель, — отозвался родитель так, что меня лично заморозило. Ух ты, а я думала только Инар так умеет — ставить на место одним словом. — Думаю, пора приступать. Клементина?

Что? Ах да. Дело.

Я встрепенулась, посмотрела на присутствующих, с трудом оторвала взгляд от Инара и постаралась взять себя в руки, а заодно перестать дрожать от желания прикоснуться к нему.

— С чего начнем? — спросила у Лазариэля, который почему-то улыбался и восторженно смотрел на нас обоих.

— Поразительно. Я помню, как это было у Дариана и Мариссы, но у них ярче, — прошептал он жене, не обратив на мой вопрос внимания.

— Да, ты прав, — также шепотом ответила она. — А твои родители?

— Нет, я их застал, когда сияния уже не было.

— Сияния? — переспросила я.

— Когда вы рядом и не пытаетесь себя контролировать, связь видна невооруженным глазом, — пояснила леди Иола.

— Сильно? — это не я спросила — Инар. Неужели и он, как я, сияния не видел?

— Сильно, племянничек, сильно. Алекс, ты видишь?

— Вижу, — процедил король. — И вам мое отношение к этому вопросу известно.