Академия нечисти, или Череда беспощадных квестов (СИ) - Орлова Тальяна - Страница 77

Я же выпрямилась и окинула его оценивающим взглядом. Надо же, он там переодеться успел. Точно, что ли, не собирался за мной идти? И выдала самоуверенно:

— Ты уже за мной, милый? Я еще не успела набраться опыта! Зайди через пару часов.

Но он молча взял меня за запястье и потащил за собой под дружный демонический смех. Я не упиралась, но и унять иронию не могла:

— Так ты еще и ревнивый? Сколько же у тебя недостатков?

— Только этот, — буркнул он нехотя. — Других нет.

— Но ведь это несправедливо! Дай хоть Яноша напоследок поцеловать!

— Завтра поцелуешь. Когда я ему зубы выбью.

— Ты просто тиран!

— Только я тебя любить буду. А эти пусть друг друга любят. Вот и вся справедливость.

— Нечестно!

— Повезло, что я тут самый сильный. Опа, а я везде самый сильный. Повезло. О, ректор, приветствую вас, — он, проходя мимо удивленного господина Шолле, даже не замедлил шага, но заговорил громче: — Кстати, забыл сказать, я теперь ваш зам по магической обороне, и вы от меня не избавитесь, как минимум, до выпускного Тиаллы. Хорошего дня.

— Чего?! До ее выпускного?! А-а-а! Иниран, признайся, что это злая шутка… Я сам не помню, но мне такого про тебя рассказали! Стой!

Но меня даже изумленный господин Шолле не спас. На этот раз мы оказались в комнате Инирана — ишь, какой экскурсионно-насыщенный день получился. И по тому, как грохнула за ним дверь и как потемнели синие глаза, я поняла, что добегалась. Заодно и допрыгалась. И допроверялась. Семь минут его ревности отольются мне тем, чего я давно жду, хочу и боюсь одновременно.

Квест 35: Стать истинной парой

Иниран наступал, я отступала, пока не наткнулась на кровать. Меня его настроение не пугало, скорее волновало. И волнение я вполне успешно скрывала под весельем:

— Иниран, что с тобой? Я тут решила, что буду участвовать в отборе, если удастся отменить твою помолвку.

— Не будет никакого отбора, — он остановился в шаге от меня и прищурился. — Хотя нет, будет. Прямо сейчас и проведем. Проверю, подходишь ли ты мне.

— Кто ж с одной невестой проверяет? Давай хоть суккубов позовем для сравнения!

— Я тебя утреннюю сравню с дневной, а потом и с вечерней. Победительнице достанется главный приз.

— Ты, что ли, приз? — я не могла не улыбаться. Как и он. И куда все раздражение подевалось?

— Я, конечно. Неужели фейское зрение настолько хуже эльфийского?

Округлила глаза в негодовании:

— Так ты и с эльфийками спал?! Подайте мне сюда эльфа! Анаэль!

Но Инирану было до дуба мое возмущение, даже смех из глаз не пропал.

— Хорошо, зови меня Анаэль. Но если продолжишь болтать, то я тебе сегодня и анаэль устрою, потом ходить не сможешь.

— Что устроишь?..

Но принц уже подошел вплотную и со всего размаха толкнул меня. Я полетела назад, но не ударилась спиной, а буквально зависла в воздухе, медленно погружаясь в него, как в мягкую подушку. Могла бы попытаться нейтрализовать магию, да куда мне с ним тягаться. Связалась на свою голову!

Вязкий воздух сильно сдерживал мои движения, потому мне оставалось только наблюдать, как Иниран быстро расстегивает рубашку, откидывает на пол, ставит кулаки на край постели и движется ко мне. Не особенно спешит — теперь скорее наслаждается предвкушением. И стоило ему нависнуть надо мной, как я обняла его за шею и притянула к себе. Устроит он мне тут, понимаешь… Это кто еще кому устроит!

Я мгновенно растворилась в поцелуе, но этот поцелуй был каким-то другим. Иниран касался языком моего и отстранялся, словно наслаждался тем, как я спонтанно к нему тянусь и приоткрываю рот. Не выдерживал и снова целовал, глубоко и страстно, затем снова оставлял мои губы в покое и заглядывал в глаза, уже без тени веселья во взгляде. Я возбуждалась и от этой игры в «кто кого перетянет», и от тяжести его полуобнаженного тела. Проводила пальцами по его плечам, спине, переходила на шею, но не могла остановиться — хотелось коснуться его кожи везде.

И даже не сразу поняла, что под спиной опять нет опоры. Мы зависли в воздухе на ширине ладони над постелью. Очень непривычное ощущение, но стало понятно, для чего эти трюки, когда он смог беспрепятственно меня раздевать, но притом даже поцелуя не разорвал. Теперь ясно, почему суккубы были в таком восторге от подобного «помощника в домашних заданиях». Я удивляться не успевала сменам положения. Потому расслабилась и отдалась на волю его магии. И, когда он снова прижал меня к постели, уже обнаженную со стоном выдохнула. Он перехватил стон губами, вновь углубляя поцелуй.

Невероятное чувство — касаться всем собственным телом его, без препятствий в виде ткани. Это само по себе является лаской, но отчего-то ее мало. Всего мало. Недостаточно уже поцелуев, дыхание перехватывает от растущего желания быть еще ближе, хотя ближе некуда. И его руки, блуждающие повсюду, сжимающие грудь, ласкающие внутреннюю сторону бедра — доставляют все большее удовольствие, которого тоже мало. Теперь уже я подаюсь вверх, чтобы коснуться губами его шеи, но почему-то опять не ощущаю достаточности, потому провожу там же языком, прикусываю почти нервно. И хорошо понимаю, почему поэты сравнивают страсть с голодом — очень похожее ощущение. Еще каплю, еще немного больше, но желание только растет, выходит на новый уровень и требует более невозможного. И всякий раз тело сжимается ощущением, что если мы остановимся, то немедленно умрем от истощения. Потому и приходится ускоряться, это ведь вопрос выживания.

— Сейчас, не спеши, хорошая моя девочка, — Иниран шепчет мне в губы, которые снова поймал. — Не спеши…

Он как будто умолял о чем-то, смысл от меня ускользнул. Но зачем, ведь сам задыхается — он уже не целует, а буквально вылизывает мой рот, отстраняется резко, закусывает губы, не в силах больше сдерживаться. Но зачем он все еще держится? Я прекрасно понимаю его возбуждение, разделяю его. Но я очнулась, когда Иниран развел мои бедра шире и немного изменил положение. Я почувствовала давление члена внизу, между ног, запоздало испугалась предстоящей боли. Но Иниран замер надо мной и перевел взгляд с губ на глаза. Я не выдержала и прошептала:

— Давай же. Я знаю, что будет больно, но я хочу этого.

— Тогда почему ты вся сжимаешься?

— Это непроизвольно! — я начала раздражаться. — Иниран, ну!

Но он качнул головой:

— Попробуем иначе.

И он приподнялся надо мной совсем немного, и одна рука скользнула вниз. Почти сразу нырнула в складки между ног. Я охнула и тут же изогнулась от нового ощущения — удовольствие было настолько сильным, что затмило все предыдущее. Иниран судорожно выдохнул, но словно был доволен моей реакцией, а затем его палец заскользил по тому месту, вышибая меня из сознания. Меня изнутри выкручивало, я теперь даже не стонала, а беззвучно открывала рот, как если бы собиралась кричать, но не могла. Но чувствительная точка требовала еще воздействий. И, когда внизу уже все сжалось в предвкушении чего-то немыслимого, Иниран резко вошел в меня. Острая боль перемешалась с удовольствием, мне некогда было на нее отвлекаться. И задвигался внутри меня, каждым толчком приближая новую волну. Я не отвечала на поцелуй — не могла ни на чем сосредоточиться, но сдавленный стон вырвался, когда в голове взорвалось. Тот самый немыслимый, все время нарастающий голод нашел какой-то невероятный выход и буквально вывернул меня наизнанку.

Движения внутри стали еще резче и быстрее, Иниран спешил догнать меня в этом удовольствии, но я уже плохо понимала, что он со мной делает. И, через несколько секунд, сам сжался и выплеснул семя. Я слышала сквозь шум в ушах его срывающееся дыхание. Вот только осознала себя собой, уже находясь в его объятиях. Пропустила тот момент, когда Иниран перекатился на бок и притянул меня к себе. Не имею представления, зачем женщины сочиняют, что лишаться невинности больно. Я эту боль даже вспомнить не могу, перекрытую невероятным удовольствием. Может, только для того, чтобы девушек сдерживать от плотских порывов?