Малышка с секретом (СИ) - Абанина Анастасия - Страница 49

Она высунула свой блестящий черный нос, принюхалась, показала аккуратную голову с милыми ушками, пару изящных лапок в «черных носочках», а затем выбралась уже вся. Остановившись и разглядывая меня, она будто ожидала какой- то реакции. А я же просто ошарашенно таращилась на ее третий глаз, тоже глядевший на меня, что моргал с двумя обычными вместе.

Простояв так какое-то время и убедившись, что она не нападает и ничего не делает, я обратилась:

— Ты кто?

Лисичка качнув голову на бок, поднялась из сидячего положения и подпрыгнув, повернувшись в воздухе, бухнулась на тоже место в виде моей деревянной берегини. Я с еще большим шоком смотрела, на лежавшую на синей траве статуэтку, пока она вновь не подпрыгнув, обернулась рыжей лисой…

— Ты Василиса? — отупевая спросила я.

В ответ она кивнула головой.

— Но, как? Кто ты? И что это за место? Это ты меня сюда привела? Что тебе нужно?

— завалила я вопросами милое животное, наверняка не умеющее говорить.

Она пройдя пару шагов по тропе, на которой мы стояли, качнула головой будто говоря:

— Пошли за мной.

Я удивившись, но решив, что во сне ничего со мной не произойдет, а если и произойдет, то и ладно, отправилась за ней следом. Мы почти бегом двигались по лесу, пока я вновь не услышала шум приближающейся реки. Выйдя на открытый берег, свободный от деревьев, лисичка подбежала к тому месту, где я видела свое отражение в прошлый раз. Я с опаской приблизилась к ней. Василиса сев на самый край, качнула головой с бережка, будто говоря:

— Смотри…

Я нехотя опустившись на колени, заглянула в водную гладь и сначала увидела свое обычное отражение маленькой девочки, полюбовавшись пару мгновений собой, заметила, что вода пошла рябью и в отражении появились: батька, дядька Влас, Отомаш, Благояр, Болет, близнецы и еще какой-то незнакомый старик, сидевших за большим деревянным столом и говоривших о чем-то. Поначалу, мне был слышен только шум реки, а потом как будто кто-то резко прибавил звук на телевизоре, и я услышала голос отца, обращавшегося к старику:

— Житомысл Годинович, мы ж к тебе не просто так наведались…. Мой сын к внучке твоей свататься хочет. — говорил батюшка с почтением.

— Эт к какой? — спросил старик, вспоминая что-то.

— К Плеяне… Она уже в возраст вошла, я знаю… так вот, хотели тебя попросить сваху местную нанять, чтоб она к сыну твоему и невестке сходила, и все разузнала, а там уж и мы, как положено с дарами явимся… — говорил с расстановкой, серьезным голосом отец.

— Ну дело хорошее и Болет-старый пес, за вас поручился… — говорил Житомысл, смотря на кивающего Болета. — Со свахой все просто, она через три избы от моей живет… Веценой кличут, баба она в возрасте, своих девок всех переотдавала замуж…. Вот теперь других взялась сговаривать… Я к ней схожу договорюсь, но учти Гоймир… Сыну то я скажу, что вы из добрых людей, но решать то все равно Плеянка будет, так что ежели чего не серчай и не обижайся… Девки нынче такие, что и не знаешь, что в головах у них творится… Коли не угодит ей твой молодец, повлиять на нее никто не сможет… Добрород всех дочерей своих избаловал своеволием… — говорил старик, перебирая пальцами рук, лежавших перед ним на столе и поглядывая на серьезного батьку.

— Ну, коли откажет, обид держать не будем… Не поделаешь ничего… — сказал батюшка слегка улыбаясь краешком губ и смотря на насупленного, и тревожного Отомаша.

Все сидели молча, кроме перешептывающихся близнецов. Я смотрела на них еще секунду и тут изображение поплыло, и река унесла мое видение дальше по течению прекратив сеанс. Я усевшись на пятую точку, посмотрела на внимательно наблюдающую за мной берегиню и спросила:

— Так я поэтому здесь оказалась? Чтоб на родных посмотреть… — сказала я лисичке, смотрящей в мои глаза.

Она кивнула на это и встав потрусила обратно в сторону леса, я подскочив припустила за ней:

— А почему я в прошлый раз их наяву увидеть смогла, а сейчас нет? — на ходу выкрикивала я, убегающей в чащу берегине.

Запыхавшись, я начала отставать и тут резко проснулась, услышав грохот. У печи стояла матушка, уронившая крышку котелка на пол. Она поджав губу и раскрыв руки, виновато смотрела, на проснувшуюся от шума меня:

— Прости доча, не хотела тебя будить… — сказала мама, наклоняясь и подбирая крышку с пола.

— Да ничего, я уже вроде выспалась… — ответила я, в противовес своим словам чувствуя усталость и жажду.

Поднявшись с лавки, я подошла к печи и набрав воды в ковш, напилась прохладной и вкусной колодезной водицы. Напившись, осмотрелась, матушка накрывала на стол.

— Это ж сколько я спала? Часов шесть не меньше!.. А ощущение, будто и пяти минут не прошло… Вот так сон… — думала я, помогая матушке:

— Я сватов наших во сне видела… Мне Василиска их показала, как я и просила… — говорила я раскладывая ложки.

Матушка замерев у печи с полотенцем в руках, которым хотела вытащить котелок изнутри, повернулась ко мне и взволнованно спросила:

— Ну и как они, добрались? Что делали? — спрашивала матушка, подойдя ко мне и забрав ложки положила их на стол, взяв меня за руки и усаживаясь, и усаживая меня на лавку.

— Да все хорошо, у Житомысла сейчас они договариваются на счет свахи… Все живы и здоровы… — рассказывала я улыбаясь.

Матушка прижав меня к себе, обняла крепко и прошептала:

— Хвала Богам, главное, чтоб теперь срослось… — отпуская меня и утирая влагу с глаз, сказала женщина поднимаясь.

— Ну давай накрывать, а то после обеда на огород хотели пойти, Квасена нам саженцев выделила, теперь посадить их надобно… — сказала матушка, возвращаясь к печи.

Я принялась расставлять миски. Вошли Боянка и Зелеслав, сестра разлила сбитень по стаканам, Зелеслав нарезал хлеб, матушка поставила на стол котелок щей, и мы все сели обедать. Пообедав и прибрав со стола, отправились на огород восстанавливать нанесенный поросятами урон.

Пройдя на огород, я увидела стоящие тут и там корзинки с саженцами. Матушка став во главе нашей сельскохозяйственной бригады, распределила всем обязанности и начала растаскивать корзинки по рядкам, Зелеслав пошел к колодцу за водой, Боянка помогала распределять саженцы, а мне поручили убрать весь сор и старые уже высохшие за ночь саженцы с рядков.

Мы провозились за посадкой всех растений до самого вечера. Грязные, все в пыли и поте присели на свободном пятачке, прямо на прогретую солнцем за день землю и наслаждались плодами наших трудов, рассматривая вновь восстановивший всего себя огородец.

— Хорошо поработали… — сказала мама, удовлетворенно обводя взглядом рядки.

— Да, почти все восстановили и даже новой зелени у тетки приобрели… — произнесла Боянка, почесывая грязную голову.

— Умаялись то как, а еще скотину убирать… — про бухтел Зелеслав, поднимаясь и уходя к колодцу, видимо решил не откладывать, уже довольно скоро начнет темнеть и тогда не одного корыта не увидишь.

— Да, зато красота вон какая… — вставила реплику я.

Передохнув какое-то время, мы поднялись и пошли к избе, матушка войдя внутрь с нами вместе, сказала:

— Боян, вы идите-ка сполоснитесь пока, Зелеслав баньку еще с обеда натопил, я щас коров подою и вечерять сядем, как обмоемся все. — проговорила мама, беря ведро под лавкой и вышла.

Боянка собрав нам чистых вещей, отправилась в баню, я за ней следом. Хорошенько отмывшись, до скрипа, мы вернулись в избу. Матушка уже процедила молоко, а Зелеслав пока не вернулся из сарая. Взяв себе чистую рубаху и полотно, а заодно вещей для брата, мама ушла мыться. Мы посидев пару минут и попив прохладной воды, немного отдохнув от жаркой бани, взялись накрывать на стол. Пришел братец, уставший бухнулся на лавку у входа и наблюдал за хлопочущими нами. Вернулась чистая и счастливая матушка. Мальчик проводив ее взглядом, услышал:

— Сынок иди мыться, вещи твой в бане уже.

Поднялся и вышел. Мы расселись и стали ждать Зелеслава из бани.

— С легким паром… — сказала я, сидя на лавке и болтая от скуки ногами.