Звено цепи (СИ) - Гуминенко Маргарита Владимировна "Киппари" - Страница 61

Его подчинённый, Костик Королёв, со всем своим молодым энтузиазмом, топтал лестницы окрестных домов, просачивался без мыла в квартиры мирных граждан, готовых после сытного ужина нырнуть в постель, или на диван к телевизору, но найти хоть одного ответственного человека, который оказался бы неравнодушен к двум брошенным машинам, не смог! Разумеется, из числа равнодушных выпадали те, кто после длинного трудового дня не имел возможности заехать в родной двор. Но такими гражданами занимался сам Малышев, их не искать нужно было, а утихомиривать. Существенной информации они дать не могли, зато возмущались очень красноречиво.

Коляну повезло больше: он почти сразу узнал, кто хозяин первого автомобиля, того, что стоял поперёк выезда из тоннеля во двор. Владелец старенькой "Лады" жил в соседнем дворе, всю неделю болел дома, и знать не знал, что его "старушку" угнали в соседнюю подворотню, проткнули ей колёса и бессовестно бросили, так, что с одной стороны она покрывалась снегом, а с другой — погружалась в лужу.

Со вторым автомобилем, точнее с его хозяевами, было хуже. Огромная, как слон, "Тойота" принадлежала старшему менеджеру известной в городе фирмы, господину Иванченко Альберту Алексеевичу, по душу которого и явились сегодня в старый питерский двор оперативники во главе с Малышевым. Но хозяин "Тойоты", вместе со своими шофёром и телохранителем, исчезли в неизвестном направлении. Ну допустим, в подворотне дорогу загораживала искалеченная "Лада", и Иванченко мог пойти дальше пешком, благо, ножками отсюда до его подъезда всего шагов двести! Но дома господин Иванченко тоже не появлялся. Не сбежал же он, узнав от неведомого доброжелателя, что за ним едет полиция!

На машинах не было ни крови, ни признаков борьбы, ни чужих отпечатков пальцев! Грязное крошево льда в подворотне хранило множество следов, но за вечер тут могла прошлёпать пара сотен человек. В общем, не мистика, но загадка. Снаружи по-прежнему сыпал снег, Костик продолжал поиски по округе, а Малышев с Николаем вернулись в сырую питерскую подворотню, к брошенным машинам.

— Вы вещи-то успели забросить на костикину новую квартиру? — спросил Малышев, неожиданно припомнив, зачем подчинённые отпрашивались в этот вечер пораньше.

— Какое там, Иваныч! Мы ж сразу, как ты позвонил, помчались сюда. Потом забросим, они у меня в багажнике. Вера Андреевна пережива-а-ет!.. — протянул Колян в конце своей речи.

— Ну ещё бы! — Малышев присел на корточки, и разглядывал низ одной из машин, водя туда-сюда лучом фонарика. — Она же мать.

Он сам переживал за дочь, и мог понять чувства других родителей.

— Да ну, Иваныч! Всё понятно, но ты в их квартире бывал? Там же в натуре все друг у друга на головах сидят! Тут пусть комната в коммуналке, а своя, личная… Может, он чего-то испугался, домой не пошёл и рванул к какой-нибудь бабе, на такси? — Последнее относилось к пропавшему Иванченко.

— А машину бросил, чтобы вороги до его возвращения во двор не прорвались? — Малышев покачал головой. — Нет, Колян, скорее мы имеем дело с похищением.

— А шофёр и охранник?

— Если их не хотели сразу валить — могли забрать с собой. Вот смотри, тут могла заехать ещё одна машина. Тоннель длинный, она бы поместилась, так что с улицы не видно. Допустим, водитель, или телохранитель Иванченко могли выйти, посмотреть что там с "Ладой" и почему она поперёк дороги стоит…

— Но если бы они увидели, что им дорогу назад отрезала другая машина, всполошились бы, — заметил Николай, вставая с корточек и оглядываясь. — Тут никаких следов, ни от пуль, ни от драки. У охранника ведь оружие.

— Ну, это как раз просто, — не согласился с подчинённым Малышев. — В тоннеле мог заранее прятаться человек, тут тёмных углов видишь сколько! Мог бросить в машину какую-нибудь капсулу с усыпляющим газом, а того, кто из машины вышел, по голове хлопнуть… Голливуд какой-то получается… На крайний случай, их могли зажать, и угрожая оружием, заставить выйти из машины. Нет, Колян, что-то мне подсказывает, что мы имеем дело именно с похищением.

— Допустим! Погодка ещё та! Попробуй тут свидетелей найди, когда из-за снега в двух метрах ничего не видно. Что делать будем?

— Искать, — ответил Малышев, и направился в сторону улицы. — Снег — не снег, а кто-то что-то всё равно мог видеть. Я надеюсь…

Он подумал было, что стоит позвонить Сокольскому и предупредить, что Иванченко исчез, но решил, что это преждевременно. Сперва нужно было разобраться, а уж потом беспокоить кого бы то ни было.

* * *

— Да чтоб тебе!..

Костик захлопнул рот, проглотив окончание фразы. Фонарь выскользнул из руки, издав еле слышное "бряк-бряк-бряк-бряк…" Такое впечатление, что он скатился по ступенькам куда-то вниз. Костик схватился рукой за возникшую из снегопада решётку и потряс её. Решётка с места не сдвинулась, зато стало понятно, что он стоит перед уличным спуском в подвал, загороженным клеткой из стальных прутьев, совсем недалеко от подворотни. Снег валил не переставая, и успел насыпать даже за воротник. Костик поёжился, вздохнул, и двинулся, прихрамывая, вдоль решётчатой стенки, вмурованной в бетонный бордюр. Понятное дело, что фонарь будет не достать, дверь к подвалу наверняка закрыта на замок, а дворников в такую погоду не сыщешь. В общем, пропал фонарь!

Лестница действительно была в двух шагах от угла подворотни, а значит, заслуживала внимания. Они её сперва пропустили, потому что этот закуток частично заслоняла машина со спущенными колёсами. На двери висел тяжёлый замок, заботливо прикрытый куском резины. Костик столкнул с него накопившийся сугробик снега, и для очистки совести подёргал толстую дужку.

— Закрыто! Ну ещё бы! — Он нагнулся к самому замку, пытаясь разглядеть сам не зная что. Ему было обидно лишаться фонаря, с которым он рассчитывал полазать по чердакам. — Это всё терроризм виноват, — бормотал он, засовывая ноготь указательного пальца в щель для ключа. — Не было бы терроризма — не закрывали бы подвалы на замки. Исламисты-террористы… Всё пиндосы виноваты… Оу! — Он сунул кончик пальца в рот. Край ногтя благополучно остался в замке. — Ну больно же, в самом деле! Да чтоб тебя! — не выдержал Костик, сплюнул и дёрнул решётчатую дверь со всей дури…

И чуть не сел задницей в грязный сугроб, потому что дверь открылась. Ухватившись за прутья, Костик удержался на ногах.

— Надо же! Сезам, откройся!

Замок висел на месте, отскочила одна из петель, на которые он был навешан. При ближайшем рассмотрении оказалось, что она была просто вставлена в отверстие на решётке.

— Бутафория! Вот такие у нас запоры! — высказал Костик, и стряхивая с себя снег, ощупью полез вниз по ступенькам. — А если бы я был террорист? Так вот запросто, р-раз — и в подвале! С бомбой!

Фонарь он нашёл каким-то чудом, случайно подцепив ногой и догадавшись по звуку, что это и есть его пропажа. Мало того, фонарь ещё и работал! Дверь внизу оказалась лишь прикрытой, и Костик, ничуть не сомневаясь, полез в подвал. Двери он за собой прикрыл. Ему не нравилось, когда киношные герои, которые от кого-то удирают — непременно бросают все двери нарастопашку, чтобы преследователь не промахнулся. Никто Костика не преследовал, но он подумал: если кто-то зайдёт за ним в подвал — ржавые петли заскрипят, и он поймёт, что уже не один. Потом первую мысль перебила другая: вдруг ему самому кто по башке в темноте даст! Надо, чтобы Колян с шефом обратили внимание на подвал с открытой дверью. Костик вернулся и распахнул скрипучую створку. В лицо ему колко ударила пригоршня снега. Костик недовольно отвернулся, и шагнул вглубь, подальше от сквозняка.

Подвал старого дома оказался по совместительству дворницкой. Тут хранились мётлы, лопаты, мешки с каким-то неизвестным веществом, природу которого Костик решил не исследовать (хватит с него потери ногтя). Дальше шли трубы коммуникаций, на горячих сушились тряпки и коврики. Но это было не самым интересным. Интересное началось, когда Костик нащупал выключатель и включил свет. Через широкий проём в стене он увидел, что почти напротив входа, прямо на полу, под трубами, сидят два человека, и молча пялятся на него.