Скользкая дорога (СИ) - Байдичев Константин - Страница 26

— Вас надо переодеть! Вы примерно моего роста, на десяток фунтов тяжелее… поднимите ногу (я сгибаю ногу в колене, он прикладывает к моей подошве свою, удовлетворенно кивает)… Билли принесет одежду, обувь и бритву, я его сейчас же отошлю, а мы подождем у Рудневой, там вы переоденетесь. И сбреете вашу бороду, вы с ней совершеннейший дикарь! Английские купцы выглядят не так! Сейчас время к полудню, как только мы взойдем на борт, мой корабль отчалит. Путешествие будет продолжительным, я смогу утолить ваше любопытство в полной мере. А вы — мое. Мы с парнями сделали достаточно, чтобы вы не испытывали к нам недоверия, не правда ли? А теперь отсюда нужно срочно уходить. У нас будет время для неспешных бесед. Чуть позже. Вы согласны?

Я киваю и показываю Расмуссену пальцем в сторону идущих к нам:

— А зачем они бросили телегу с лошадью? Лошадь тут стоит целое состояние. Её будут искать, найдут и вместе с ней отыщут свежий раскоп и трупы в нем. И подымется шум, которого вы хотите избежать.

Рассмуссен кивает, соглашаясь, и поворачивается к "хорошим ребятам", которые не дошли до нас метров пять. Его фигура загораживает меня от них. Пора. Я быстро вынимаю револьвер из-за поясного ремня, поднимаю ствол к затылку англичанина, но он дергает головой на звук взводимого курка и пуля попадает ему в висок. Я сразу же снова взвожу курок и стреляю в голову Джона (вроде бы). Рассмуссен и Джон падают и замирают. Билли, согнувшись, ныряет в сторону деревьев, я высаживаю в него три пули, по ковбойски лупя ладонью правой руки по курку![54] Есть! Одна пуля попадает ему посередине спины, он останавливается, вскидывая локти, я придерживаю револьвер второй рукой, взвожу курок и всаживаю ему пулю в голову. Есть! Он падает ничком. Я переламываю револьвер, гильзы высыпаются, вытряхиваю из пачки патроны, набиваю полный барабан. Осматриваюсь. Да, повезло тебе, Коля. Соскочил и от этих.

Тихо-то как! "Только ветер гудит в проводах… ", вернее, в ветках елок. Может и правы попы в чем-то — из полузнакомого револьвера без самовзвода, без должной тренировки наглухо завалил троих шпионов. Вот тебе и мелкашка! Не иначе черти мне ворожат. Может, эти двое, Билли с Джо и тупое мясо, но Рассмуссен — наверняка резидент на русском Дальнем Востоке, не меньше. А резидентами подбирали волчар[55], если книжки не врут. И я его ухлопал первым же выстрелом. Так не бывает! Однако вот он, валяется…

Подхожу к каждому убитому, обыскиваю. У парней всякая мелочь — трубки, мелкие монеты, кисеты, у обоих ножи, на которых плохо затертая кровь. У лжеРассмуссена в карманах кисет табаку и зажигалка Зиппо, за пазухой солидный на вид бумажник, даже скорее папка. В ней неслабая стопка русских кредиток, британский паспорт и купеческое свидетельство на имя Лукаса Рассмуссена, такой же комплект на имя Вацлава Камински, какие-то бумаги и письма на английском, пара монет с бабой в короне. В другом отделении желтый конверт размером не меньше А4. В нем моё водительское удостоверение, паспорт гражданина РФ, ПТСка, мои разрешения на оружие, страховка на машину, какие-то чеки с заправок, несколько металлических монет Российской Федерации разного достоинства (не иначе в подстаканнике завалялись), все пластиковые карты из моего бумажника и телефон. Ясно-понятно — выгребли все бумажные и похожие на них носители, что я в машине спрятал, а блестючая цацка сама по себе привлекла внимание. Компактная, отламывать не надо, чего не взять? Небось и ящик с инструментами сперли, они ж блестящие, никелированные… За поясом англичанина револьвер неизвестной мне системы, в рукаве стилет в ножнах, к лодыжке пристегнут дерринджер[56]. Крепко вооружен, а не помогло! Все. Нужно уходить. Если повезет, то еще застану Болена. Как раз где-то часа два и прошло. Насыщенно я их провел, нескучно, с огоньком, с адреналином. Странно, я ж теперь убийца. И мародер. Но ничего не свербит и не екает внутри. Только досада, что все же опоздаю — нужно и этих закопать. Где они лопату бросили?

Глава восьмая. На противоположном берегу

… сегодня я снова попаду на твердую землю. Наверное. Может быть. Вероятно. Господи, да когда уже! "Луис Перро" стоит на внешнем рейде Сан-Франциско. Питер сказал, что шхуны, ввозящие меха, практически не досматривают, но без отметки таможни мы не сможем войти в порт. И мы ждем таможенника. Осталось совсем чуть-чуть. Потому терпение и еще раз терпение. Только где его взять? Сейчас я свирепо ненавижу море, качку, вездесущую сырость и все эти зюйд-весты, бим-бом-брам стеньги и прочую корабельную романтику. Солнечный день, "Золотые ворота"[57], еще без знаменитого моста, и вид большого портового города (действительно красивого с воды) не вызывают у меня никаких положительных эмоций. Все раздражает — ну когда же, б***ь, эта морская одиссея закончится! Сижу в каюте Питера, злобный, как медведь в петле. Всех бы разорвал! Задрала качка! Больше в море ни ногой! Как минимум год!

Не психуй, Колян! Чего дергаться? В целом-то все вышло удачно. Ну… типа да! Одно это и утешает.

Избавившись от настырных англичан я пулей ломанулся за своими шмутками и в лавку Хуго. И успел на встречу с Боленом, хоть и опоздал на полтора часа. Он тоже задержался в порту, пришел к Хуго с опозданием, потому я и застал его. Он поворчал чуток, опаздываете, мол, мистер Васил, но больше для порядка. За переезд запросил триста долларов, икру не взял. Я сначала думал оставить ее Никанорычу, потом на ум пришло, что неизвестно, чем будут в дороге кормить. Взял с собой и не ошибся. Очень кстати оказались денежки, взятые с убиенного Лжерасмуссена. Мне не западло! С бою взял! Правда, когда я попросил Хуго поменять на баксы еще четыре тысячи рублей, он закряхтел, заворчал, но насобирал необходимое мне количество засаленных купюр. Жаль, не увидел Отто Гитлера, просто из любопытства… Я слегка компенсировал суету Хуго — купил такой же Кольт-Неви, как у Никанорыча и сотню патронов к нему. Остаться безоружным не хотелось, Сайга всем хороша, кроме одного — за пояс ее не заткнешь, а с винтовкой везде ходить, тем более такой экзотической — не поймут-с. Жаба давила и кричала — не бздюмо, Михалыч, криминалистику[58] еще не придумали, но осторожность жабу победила и подарок Никанорыча вместе с документами Рассмуссена, его оружием и моей мобилой отправились на дно Амура. Свои документы я сжег. Некому их тут показывать. И незачем. Но бумаги на имя Вацлава Камински оставил себе. Могут пригодиться. Если и пойдут по моему следу, то можно будет его сбросить, хоть ненадолго — будут искать русского мужика Козырева, а не англичанина с польской фамилией. А там еще чегонть придумаю…

Болен поселил меня в свою каюту — "дабы оградить от излишне любопытных". Еще бы — шхуна сначала пошла в Петропавловск-Камчатский, потом вдоль Командоров и Алеутских островов к Аляске, потом вдоль берега на юг… до самой Канады русские владения. В любом порту могли заарестовать, ссадить на берег и тогось… Но после Петропавловска зашли только в Ново-Архангельск[59], отдали почту, а потом ходом-ходом до самого Сан-Франциско.

Пока болтались в море, было время подумать и без спешки упорядочить свалку событий, этого и моего времени в более-менее удобоваримую версию, хоть как-то объясняющую мои злоключения. Жаль, обсудить не с кем. Ну, чтобы слабые места в версии поискал. Англичанин частично был в курсе, дык я его тогось, застрелил, скотина неблагодарная. В Ватикан уж точно не поеду, далеко и долго. Католические прелаты, очень вероятно, с удовольствием побеседуют, а вот потом — пожалуйте на костер, господин Блинофф! Позиция православной церкви была мне явлена куда как внятно — кожа на запястьях месяц заживала, суставы рук до сих пор побаливают, да и поп сказал, что убили бы и сожгли. Нет уж, церковников надо, по возможности, избегать. Если вопрос выжить любой ценой — проще было с нагличанином ехать, по крайней мере обошлись бы без зажарки живьем. Посадили бы на цепь в каком-нибудь замке, Лукаса напротив, вспоминай, человече, в благодарность за жисть спасенную… короче ну их всех. Итак, что мы имеем с гуся?