Хроники Звёзд #1 (СИ) - Нетт Евгений - Страница 35

Считанные секунды потребовались женщине для того, чтобы преодолеть те несколько сотен метров, что отделяли дворец от руин полигона. За это время не успела даже осесть поднятая взрывом пыль, но Эстильда, пользуясь одним из множества сенсорных заклинаний, смогла безошибочно определить местонахождение единственного уцелевшего в этом филиале преисподней человека.

— Проклятье… — Выругалась королева сразу после того, как грубо отбросила в сторону покрывшееся серой коркой тело одного из ассасинов. Защитник её дочери ещё дышал, но с такими ранами это не могло продлиться долго… Или вообще было невозможно. Проходящая через сердце сквозная рана в груди, множество мелких ссадин и кинжал, оставшийся в руках убийцы, который не единожды, с особым остервенением вбивал его в живот ослабшего после использования двух невероятно сильных заклинаний мальчишки. Богатый опыт Эстильды ясно говорил, что от такого человеку положено умирать в тот же момент, но Элиот дышал, начисто игнорируя разорванное сердце, и не попытаться его спасти королева не могла.

Легендарная реликвия рода, посох Дарфайи, коснулся груди юноши, а из уст королевы полились простые слова заклинания, занимающего особое место даже среди абсолютных. Его не смог бы применить даже самый сильный заклинатель в истории, не находись в его руках один из артефактов, созданных великим магическим существом.

— Именем своим я приказываю обратить время вспять, и платой тому будет частица рода, что со временем обратно вернётся. Вдохни жизнь, созданный первозданным, Дарфайя!

Тихо щелкнул отколовшийся от посоха осколок, спустя секунду растаявший, словно попавший в печь кусочек льда, и впитавшийся в грудь Элиота, впервые за последние минуты сумевшего набрать полную грудь воздуха. Эстильда с облегчением выдохнула и поднялась на ноги, устремив взгляд на всё ещё неприступную Тюрьму Извечного Сумрака. Она могла её разрушить, но на это ушли бы силы, которые могли пригодиться где-то в другом месте. Ведь не в одном лишь дворце показались враги, если судить по тому, как мало королевских рыцарей и заклинателей прибыло во дворец ради отражения нападения…

— Кх-х-х… А?! — Элиот, до этого момента не подававший никаких признаков грядущего пробуждения, одним слитным движением вскочил — и тут же упал обратно на землю. Его ошалелый взгляд скользнул по чёрной поверхности Тюрьмы, лишь после этого перейдя на королеву, размышляющую о том, что же делать дальше. — Ваше величество…?

— Я смогла вернуть тебя к жизни, но повторить подобное у меня получится не раньше, чем через год. Так что повторно умирать тебе строго не рекомендуется. Как долго продержится Тюрьма?

Элиот не стал задавать глупых вопросов и молча прислушался к себе.

— По меньшей мере два часа. Но я могу подпитать её, если будет такая необходимость.

— Тогда спрячься неподалёку и проследи, чтобы к ней никто не приближался. В случае опасности сможешь подать сигнал?

— Только если что-нибудь взорвать…

— Сойдёт. Я пришлю помощь, как только будет такая возможность. До этого момента твоя главная обязанность — защитить Астерию, но, по возможности, не вступать в бой. Эти люди не те, с кем могут справиться пусть даже такие необычные, но подростки.

С этими словами Эстильда развернулась — и устремилась ко дворцу, звуки сражения в котором уже начали стихать. А Элиот, коснувшись белоснежной кожи на том месте, где у него совсем недавно находилась сквозная рана, окутался вязью Альмагеста и, оглядевшись, понял, что его стараниями от полигона не осталось ничего, кроме кратера диаметром в километр и максимальной глубиной в тридцать-сорок метров. Мест, где можно было укрыться и при этом остаться рядом с Астерией более не было, и потому юноша решил забиться в щель между сферой Тюрьмы и одним из столпов, её поддерживающих. Так его присутствие хотя бы переставало бросаться в глаза, а большего, — где-то в городе раздался взрыв, — … ему и не требовалось.

Ведь такое покушение не могло быть ничем иным, кроме объявления войны.

— Ваше величество! Король…! — Эстильда, не дав подбежавшему к ней рыцарю договорить, по одному лишь взгляду подчиненного Фребберга всё поняла и бросилась в тронный зал, ставший тем местом, где окруженные и загнанные в угол нападавшие дали свой последний бой. Все они были мертвы, но ценою победы стали жизни многих отважных людей, в числе которых оказался и Фребберг — честолюбивый, храбрый человек, считающий, что прятаться за спинами своих людей есть участь ничтожного труса. Много раз Эстильда говорила ему, что не стоит ввязываться в каждое сражение, что есть ситуации, когда ему, обладателю не самого сильного в бою Альмагеста, лучше просто остаться в стороне, но король не слушал её, и потому сейчас лежал в окружении тел врагов, решивших забрать его с собой.

Ни рыцари, ни заклинатели, ни даже сам Фребберг — никто не успел отреагировать на дерзкий, самоубийственный прорыв, в который бросились все без исключения нападавшие. Большая их часть полегла, так и не добравшись до цели, но тех, кто прорвался, хватило для того, чтобы смертельно ранить короля Констеллы.

— Нет… Нет… — Женщина, рухнув перед мертвым мужем на колени, заплакала, словно ребёнок. Неспособный более помочь посох выпал из её рук и звонко ударил о мраморный пол. Этот негромкий звук, который, казалось, должен был утонуть в окружающем шуме, разлетелся по залу, словно вой горна, заставив замолкнуть даже неспособных сдержать стоны раненых. И одновременно с тем первый из рыцарей преклонил колено. Его примеру тут же последовали все остальные, и вскорости даже те, кто не мог стоять самостоятельно, пользуясь поддержкой товарищей склонились перед до самого конца сражавшимся за свой народ королем. — Почему, Фребб…?

Капитан рыцарей, опираясь на стену и хмуро взирая на происходящее, ткнул своего помощника под ребра и молча, пользуясь одними лишь жестами, приказал тому взять его людей под командование и прочесать весь дворец. Сам же мужчина, в бою лишившийся левой ноги, был неспособен более выполнять свои обязанности.

Всё, что ему оставалось — это горько сожалеть о том, что его господин и друг погиб, не найдя поддержки на тот момент уже раненого товарища.

Прошло несколько минут прежде чем королева нашла в себе силы взять в руки посох и подняться на ноги, окинув холодным, преисполненным жажды крови взглядом тех из своих людей, кто ещё не покинул зал.

— Я хочу знать, кто стоит за всем этим. Генрик, объяви военное положение. Всех послов отозвать, границу закрыть, боеспособных рыцарей и заклинателей переселить во дворец и приготовиться к мобилизации войск.

— Мы готовимся к войне, моя королева? — Подал голос один из самых старых рыцарей, здесь присутствующих.

— Мы уже воюем… генерал Хабб.

Мужчина с силой ударил кулаком о грудь, после чего заявил:

— Я приступлю к восстановлению первого легиона, моя королева!

Королева Констеллы, Эстильда Безжалостная, прошла вдоль рядов склонивших головы подданных. Многие из них были её ровесниками и принадлежали к семьям, хранящим верность своей королеве. Они шли за ней в войне пятнадцатилетней давности — и они были готовы вступить в новую. Но если бы хоть кто-то из них осмелился оторвать взгляд от пола и посмотреть ей в глаза, то смог бы увидеть не только холодную, смертоубийственную ярость, плещущуюся в изумрудных глазах, но и разрывающую сердце женщины боль от потери супруга, которого она могла бы вернуть в мир живых…

Если бы Дарфайи не был использован пятью минутами ранее.

С того момента, как королева оставила Элиота подле созданной им Тюрьмы, прошло уже больше двух часов. Люди вокруг бегали и суетились, разнося всё более и более тревожные новости, самой неожиданной и страшной из которых была смерть короля от рук убийц. В личном мироощущении Элиота это событие стояло на несколько ступеней выше грядущей войны просто потому, что он предчувствовал реакцию Астерии на эту новость, сумевшую подкосить даже королеву, согласно приказу которой в Констелле объявили военное положение. Организатор покушения ещё не был найден — и потому у людей пока ещё была надежда на то, что произошедшее не более, чем месть сокрушённых пятнадцать лет назад Гофстникийцев. Но Элиот знал, кому из соседей Констелла обязана потерей короля. Королевство Арта, страна, в которой с начала времён правит род Зодиаков, намного раньше сделала свой ход.