Хроники Звёзд #1 (СИ) - Нетт Евгений - Страница 43

— Да, ваше высочество. Таковым избрали меня, в то время как все здесь присутствующие офицеры корректируют и дополняют мои указания в случае, если они того требуют. Желаете лично отдать приказ на выдвижение основным силам? — Астерия, помешкав секунду, уверенно кивнула. — Прошу за мной, ваше высочество.

Гертрик развернулся и двинулся к дверям, через которые можно было попасть на выходящий на главную площадь балкон, в последний раз использованный королевой для объявления о начале войны с Зодиаками. Принцесса, сложив руки за спиной, — так не было видно нервных движений её пальцев, шагнула следом, даже не заметив, как остальные офицеры попытались оттеснить Элиота — но в ужасе расступились, когда перед ними абсолютно бесшумно взметнулся сумрачный огонь, а на одежде и наручах юноши с шипением проступили фиолетовые прожилки.

— Элиот?

— Всё в порядке, ваше высочество. Просто… небольшое недоразумение.

С этими словами защитник, сохраняя на лице каменную невозмутимость, прошествовал мимо активировавших свои Альмагесты, но опешивших офицеров, уже понявших свою ошибку. А спустя пару минут Элиот уже стоял по правую руку от принцессы, в чьих взирающих на площадь глазах плескалось нешуточное волнение.

Внизу стояли наспех построившиеся гвардейцы, солдаты и стражники, ожидающие той самой команды, что, наконец, должна была покончить с расплодившимися в Констелле предателями. Офицеры знали своё дело, и теперь в сердцах более чем трёх тысяч бойцов пылало стремление восстановить когда-то утраченную справедливость. Среди солдат Элиоту удалось разглядеть как рыцарей с заклинателями в целом, так и отдельных людей вроде Говарда Савьера, за спиной которого стояли, преклонив колено, как его подчиненные из «разведки», так и заклинатели рода Савьеров. Был тут даже Анткин, чье присутствие Элиота удивило не на шутку.

Вдруг краем глаза юноша заметил, как принцесса прикусила нижнюю губу и нахмурилась. Тянулись секунды ожидания, но она всё ещё ничего не говорила… И тогда Элиот решился на отчаянный шаг, сгребя её маленькую ладонь в свою.

— Давай, принцесса.

И Астерия, втянув носом побольше морозного воздуха, заговорила, мысленно поблагодарив всех своих наставников за то, что они сумели кое-что вдолбить в её голову.

— Костеллийцы! Сегодня я, принцесса Астерия Дарфайи, обращаюсь к вам с печальными вестями: в то время, пока моя мать, королева Эстильда Дарфайи вместе со всем цветом Констеллы храбро сражается в надежде на лучшее будущее для своего народа, в самом сердце нашего государства явил себя подлый и хитрый враг, в существование которого я до этого дня не могла — и не хотела верить. — Астерия говорила громко, с чувством и хорошо поставленным голосом, и слова её доносились до самых удалённых уголков площади. — Они называют себя опорой трона, но в столь трудный для Констеллы час не встали на её защиту. Они принялись грабить свою родину, пожирая её изнутри и разрушая то, что с таким трудом было создано нашими отцами. Они считают, что в отсутствии королевы их никто не схватит за руку. Считают, что могут бесконечно покрывать друг друга — и оставаться при этом безнаказанными. Но сегодня я, Астерия Дарфайи, по праву имени своего приказываю захватить абсолютно всех врагов короны для честного и справедливого суда, который я проведу лично! Офицеры, принимайте командование!

Последние слова Астерия с таким эмоциональным зарядом, что даже Элиоту захотелось прямо сейчас сорваться с места — и лично покарать предателей. В глазах же Гертрика и неожиданно обнаружившегося позади Ялора Фетца стояло искреннее восхищение словами принцессы, так как даже они подобной речи не ожидали.

Тем временем войска начали в спешке растекаться по городу согласно заранее подготовленному плану, а Элиот вместе с Астерией и всеми офицерами покинули балкон.

— Ваше высочество, для вашего присутствия в командном пункте всё подготовлено…

— Капитан, я вместе со своим защитником намереваюсь лично проследить за тем, чтобы операция прошла ровно так, как планировалось изначально, а это обязует меня находиться в самом городе. — Гертрик хотел было что-то возразить, но взгляд, которым его одарила Астерия, очень недвусмысленно намекал на то, что все пожелания и предложения ему лучше оставить при себе. — Я очень надеюсь на то, что до суда прольется как можно меньше крови. Ранить и убивать разрешено только тех, кто открыто сопротивляется. Это понятно?

Гертрик покосился на символы Ориона, полыхающие на щеках принцессы, и, сглотнув, кивнул:

— Да, ваше высочество.

— Превосходно. Элиот?

— Да, принцесса?

— Мы направляемся следом за основным отрядом, следующим к поместьям знати.

С этими словами Астерия и её защитник оставили несколько ошарашенных офицеров — и покинули дворец, миновав сейчас крайне многочисленное его охранение. И только лишь запрыгнув на первую крышу, сейчас покрытую толстым слоем льда, Элиот задал давно его гложущий вопрос:

— Ты в порядке?

— А сам как думаешь? — Принцесса невесело улыбнулась. — Я впервые воспользовалась своей властью для того, чтобы что-то поменять. Мама часто спрашивала моё мнение о той или иной ситуации, предлагая решить её, как считаю правильным, а после — корректируя мои решения, но то была лишь тренировка…Очень надеюсь, что всё пройдёт без кровопролития.

— Насколько я могу наблюдать, пока всё идёт неплохо. — Элиот кивнул на то, как один из глашатаев в сопровождении бойцов стражи вышагивает по улице, призывая горожан как можно скорее укрыться в своих домах. — Но мне не кажется, что те, к кому скоро пожалуют гости, так просто пойдут на суд.

— Этого-то я и боюсь, Элиот. Смерть даже одного верного трону человека не стоит смертей десятка мятежников…

— Живой мятежник — это проблема, которая может повлечь за собой всё те же смерти. Что, если они воруют и у армии? Что, если королева на фронте испытывает недостаток в чём-то просто потому, что деньги украли те, кого она не решалась судить?

— По законам военного времени за такое положена казнь. Как, впрочем, и за воровство во время войны в принципе… — Астерия забралась на парапет крыши, с которой открывался хороший вид на первые поместья знати. Мимо некоторых войска проходили мимо, так как принадлежали они верным королеве аристократам, находящимся либо на войне, либо принимающим участие в начавшейся чистке. — Помнишь, когда ты открыл мне глаза на положение дел в высшем обществе? Тогда мама сказала, что мы не в состоянии что-то сделать из-за влияния этих благородных. Но у нас — гвардия, армия и стража. Что толку с золота и связей, если уже к вечеру всех виновных в хищении средств вздёрнут на воротах?

— Такой подход осуждают, принцесса. Правитель, единожды устроивший подобное, уже не заслужит доверия подданных…

— Разве доверие таких «подданных» хоть чем-то ценно? Полумеры бессмысленны, ведь даже мама, вернувшись с войны пятнадцать лет назад и казнившая нескольких дворян, не добилась чего-то большего, чем затишье и небольшое снижение аппетитов этих ублюдков. Мне так и вовсе кажется, что тогда гнев мамы потушили кем-то незначительным, буквально принеся их в жертву…

— Королева устраивала нечто подобное? Я не слышал об этом…

— Всё прошло много тише и особо не афишировалось. Тогда сотня одарённых под предводительством отца Говарда Сайвьера в ночной тишине навестила тех, на кого указало королевское расследование. Их казнили вместе с семьями, а имущество передали в казну… Так мне рассказывала мама. — Астерия сжала кулаки. — Но разве что-то поменялось?

Гулко ударили коснувшиеся крыши ноги третьего подростка, приближение которого и Элиот, и Астерия заметили за несколько секунд до.

— Ваше высочество, отец послал меня сюда для того, чтобы я сопровождал вас и помог, в случае нужды, вашему защитнику. Если на то будет ваша воля. — Анткин Сайвьер опустился на колено перед принцессой, поднявшись лишь после того, как Астерия благодарно приняла его в свою «свиту».

— Ты можешь остаться, Анткин. Говард ничего не передавал?