Мое чужое имя (СИ) - Логинова Анастасия - Страница 18

Но сегодня, надо отдать ей должное, Кира приехала только ради Жени.

Кира, оказывается, уже давно сменила ярко-красный «Мерседес» на белоснежный «Бентли». Куда они ехали, Женя даже не поинтересовалась, а Кира всю дорогу без устали болтала, успевая следить за дорогой. Колесили по Москве недолго, неизвестными Женьке проходными дворами, минуя забитые пробками проспекты, пробрались в центр. Здесь Кира втащила вялую подругу в какой-то ресторан и продолжила настойчиво ее уговаривать, хоть Женька вроде бы и не спорила.

— И твоя мама тоже хотя бы могла позвонить… Я так и не понимаю, почему она не приехала? Слушай… — с подозрением спросила Кира, — а почему это с ней разговаривал твой Салтыков? Возьми и позвони ей сама!

— У меня ее телефона нет… — Уже в который раз пожалела Женя. Вообще-то, мама сразу как вселилась в гостиницу, позвонила дочери и оставила свой номер (сотовый телефон она на отдыхе отключала вообще). Женя точно помнила, что вписала его в свою записную книжку. Правда, по нему ак ни разу и не звонила — обычно звонил Сережа, потом просто передавал трубку ей. Пару раз у Жени возникало желание позвонить маме самой, но, как назло, она не смогла найти книжку с телефонами. Она, конечно, могла спросить номер у Сергея, но теперь уже она просто не хотела разговаривать с мамой.

— Так он тебе еще и с родной матерью общаться не дает? — ужаснулась Кира. — Подруга, ты в курсе, что «Домострой» уже не актуален?

Женя смущенно пожала плечами, ей даже стало неловко за мужа. Если честно, Кирюша была немного не права: конечно, готовила и стирала Женя сама, так же как и отдраивала каждый миллиметр паркета, или обивки мебели — но это ей это было даже в удовольствие. Сама себя Женя в шутку называла профессиональной домохозяйкой. Еще бы кое-кто хоть иногда замечал, что рубашки у него каждое утро свежие, и что обедает он не вермишелью «Доширак».

Нет, положа руку на сердце, Женя не могла себя назвать затворницей, а Салтыкова мужем — тираном, но… так приятно, когда хоть кто — то тебя жалеет.

Кира улыбнулась кому-то за Жениной спиной — адресат улыбки тут же приблизился к столику:

— Кирюша, вот так встреча! — Мужчина легко и непринужденно чмокнул Киру в щеку. — Как наши дела? Кстати… ты просила, так вот — в конце месяца у меня образовалось окно, так что могу провести тебе пару сеансов. А ведь больше тебе и не надо, радость моя…

Кира кашлянула и весело представила Женю:

— Знакомься, это Володя Донин, частнопрактикующий психоаналитик. Скоро вся наша деревня будет у него в клиентах ходить.

— Владимир, — голубоглазый психоаналитик галантно поцеловал Женину руку, пристально глядя ей в глаза.

— Евгения, — смутилась Женя и действительно почувствовала, что до сегодняшнего дня была затворницей — с такими милыми психоаналитиками ей общаться еще не приходилось.

Кира, глядя на них, чему-то задумчиво улыбалась.

Утром Женю разбудил телефонный звонок — это был Дима Левченко:

— Здравствуй, я не слишком рано? — Женя успела взглянуть на часы — половина первого. Ничего себе поспала. Вчера после ресторана Женя заехала к Кире — немного поболтать, в итоге вернулась домой она далеко за полночь и не очень трезвая. Слава богу, что Сергей был на своем ночном дежурстве, иначе бы он как минимум сильно удивился — за все годы, что они с мужем друг друга знают, таких фортелей Женя не выкидывала ни разу.

Дима, услышав подтверждение, что Женя уже полдня, как на ногах, продолжать не решался — надолго замолчал.

— Ты не нашла их? — очень робко спросил он.

— Кого? — не поняла Женя, и тут к ужасу своему вспомнила, что когда Дима вез ее с кладбища, он попросил поискать дома какие-то документы — что-то такое Катя по его просьбе оформляла и… не успела отдать. Катина квартира выгорела не полностью, больше всего досталось, конечно, кухне, а вот комната пострадала меньше. Так Сергей сказал — Женя сама туда не ездила, и ехать не собирается. А вот Сережа там был и привез пару коробок с какими — то вещами и бумагами. Должен был и на Димкины документы наткнуться… Жене было больно даже думать об этом: какие-то бумаги в огне уцелели, а Катя — нет. Ни о каких документах она, конечно, не думала и ничего не искала:

— Нет, Дим, я ничего такого не нашла, — хрипло соврала Женя, потом устыдилась: может, действительно очень уж важные документы… Жить ведь как-то нужно. — Но я спрошу лучше у Сережи, он наверняка знает…

— Нет, что ты, не надо! — торопливо попросил Дима. — Я думал, может, на виду где лежат, а раз нет… Мне и так неловко, — и начал прощаться.

Женя положила трубку и пошла в душ. Мужа дома не было. Непонятно даже, заходил он домой после своего дежурства или нет. Еще вчера Женя, наверное, начала тут же ему названивать, или искать следы его пребывания в прихожей или на кухне, а сегодня ей было просто все равно. Если он и сегодня снова не придет ночевать, она, наверное, не сильно расстроится.

Последние несколько дней у Женьки не было человека ближе, чем Кира. Друзья после Катиных похорон особо не звонили. Только если с соболезнованиями — видно считали, что раз в семье горе, то неприлично посвящать его в свои радости или являться в гости. А от соболезнований у Жени уже скулы сводило. Сослуживцы в ее присутствие дружно делали скорбные лица и начинали обсуждать, кто у кого умер за последние десять лет и от чего.

Кирюшино же, теперь уже ежедневное появление в ее жизни, напоминало Жене ураган, который кружил ее, заставляя подлаживаться под Кирин же темп и выбрасывать из головы все лишние мысли. Кира бесцеремонно вваливалась в ее квартиру, заставляла наряжаться и краситься, тащила в какое-нибудь кафе, и постоянно с кем-то знакомила, знакомила… Кира заваливала ее свежими сплетнями из высшего общества — кто с кем спит и кто кого бросил; в подробностях пересказывала свои разборки с собственным супругом, но на Женю это угнетающе не действовало.

Пару раз, когда Кира заставала дома Сергея, она даже пыталась с ним подружиться: расспрашивала, делая вид, что ее интересует его работа; зазывала в гости — в ответ же получала только отказы, причем чаще невежливые. Кира пыталась и Женю о нем расспрашивать: чем Сергей занимается кроме работы, о чем думает, с кем дружит. Женя даже шутливо приревновала мужа:

— Ты влюбилась в него, что ли? Все Сережа, да Сережа…

— Я что умом двинулась, по-твоему? — вслух ужаснулась подруга. — Не, ну я не в том смысле. Его вполне может любить и нормальный человек. Наверное.

Жене эти разговоры не нравились, потому что она все яснее для себя понимала одну вещь: она о своем муже знает очень мало. Непозволительно мало. Она понятия не имела, с кем Сергей дружит — кроме Катьки — к чему стремится, что его беспокоит. А признаваться в этом Кире отчего-то не хотелось, потому Женя стремилась как можно скорее сменить тему: пыталась завести с подругой беседу о студенческих годах, о бывших однокурсниках, но Кира тему тут же отвергала, мол, она даже вспоминать об этом не хочет, потому как было это словно в другой жизни, и вообще, Кира тогда вела себя как круглая дура. Подруга вообще не любила говорить о прошлом.

Женя ее обидеть не хотела, потому не делилась с ней своими наблюдениями. А Женьке казалось, что Кира, несмотря на постоянно меняющийся внешний облик, внутренне не изменилась совершенно. Все тот же ураган, все те же амбиции и та же непоколебимая уверенность в собственной правоте. За это-то Женька Кирюшу и любила.

Сегодня у Женьки неожиданно случился выходной, и Кира, прознав об этом, тут же заявила, что через час ждет ее на своем «Бентли» у метро — поедут в любимый Кирин фитнес — центр:

— У меня там такой инструктор — обалдеть! У него бицепсы, как у меня талия, честное слово… И возражения не принимаются.

Женя возражать и не стала. Дело, правда, не в инструкторе — у Женьки все равно средств не хватит, чтобы водить его по ресторанам. Дело в том, что не далее, как позавчера, Кира внеслась в ее квартиру, небрежно поздоровалась с Сережей, а Женьку одарила замшевыми брючками от «Гуччи», сопроводив это такими вот словами: