Месть до первой крови (СИ) - Логинова Анастасия - Страница 33

   Ваганов задирал брови, явно желая возразить, но пока молчал; Галина рисовала зайцев; Трухин, морща лоб, кивал.

   — Далее, — продолжила Катя, — через четыре года, в две тысячи девятом Черных вновь приезжает в Старогорск – по словам Токаревой, потому что потеряла работу в редакции. Но я предлагаю, что приехала она сюда для встречи с руководителем ООО «Гарант-плюс». У нее на руках, безусловно, имелся компромат на него и, возможно, она собиралась прибегнуть к шантажу!

   Галина тяжко вздохнула и принялась пририсовывать к зайцу с на редкость глупой мордой кудряшки.

   — И кто руководитель? – задал вопрос Трухин.

   — Пока не знаю.

   — Оперативники все выяснят, Константин Алексеевич, — не поднимая головы, ответила Осколова.

   — Ну хорошо… а про фирму эту вообще ничего не известно?

   — Пока мало что, но я над этим работаю…

   — Константин Алексеевич, — бесцеремонно вмешалась секретарь по селектору, — вам звонит Иванов из мэрии. Соединить?

      Трухин слегка побледнел, привстал с кресла, и даже голос у него изменился:

   — Конечно! – ответил он в селектор. — Работайте, товарищи следователи! – велел он, давая понять, что аудиенция окончена.

      Катя растерялась, а Ваганов с Осколовой нисколько – видимо это было нормальным явлением.

   — Всем спасибо, все свободны, — добавил Юрий Николаевич, — Осколова и Астафьева – продолжим у меня.

   Они втроем вошли в кабинет напротив, а следом бесцеремонно ввалился Толик Василенко – его Катя до этого момента даже не заметила, слишком уж тот был опрятен и выглажен. У замначальника Толик без приглашения бухнулся в одно из кресел и, извинившись, взял из блюдца пару печенюшек, оставшихся с завтрака.

   — Катерина, я так понимаю, фактов насчёт этого «Гарант-плюса» никаких?.. – проводив глазами печенюшки, спросил Ваганов.

   Но договорить ему Василенко не дал:

   — Господа следователи, как же я работу свою люблю – прям страсть. Вот верите, пока в отпуске был, аж невмоготу. Вот хоть бросай все и беги в контору. Как соскучился... Хотите, я сегодня даже отдежурю за кого-нибудь, хотите?

   — Свое сначала отдежурь – ты мне две ночные должен, — отозвалась Осколова. Она сидела в дальнем углу просторного кабинета и, закрыв теперь блокнот, что-то читала.

   — Да я три раза отдежурю, Галочка… О! Кстати, слушайте сюда, девушки, сейчас оборжетесь…

   — Это ты слушай сюда, Василенко! – начал подниматься из-за стола двухметровый Ваганов и перешел на такие басы, что Кате показалось, что она глохнет. — У меня совещание! В этом здании когда-нибудь кто-нибудь будет работать, или только байки травить умеете!

   — Да я, собственно, и так по делу, Ваганыч, — ничуть не смутился Толик. — По важному, между прочем…окончание отпуска-то отметить надо бы, — и он развернулся к Астафьевой: — вот я интересуюсь, что дамы пить будут?

      Глаза у Ваганова стали бешеными – Катя, решив, что он сейчас будет убивать Толика голыми руками, вскочила и преградила Ваганову дорогу. Галина быстренько оттеснила Василенко за дверь, приговаривая:

   — Иди-иди, Толик, хохму свою потом расскажешь, а дамам как обычно вино бери… — и захлопнула дверь. — Юрик, ты что, в самом деле, как с цепи сорвался.

   — Да что он себе позволяет, я ему кто? Начальник. Какое может быть вино в рабочее время!. Оперативники где? Почему никого из РУВД нет? Мне что самому терпил из притонов выдергивать! Астафьева вон уже свидетелей по всей Москве разыскивает, на задержание что – тоже сами с СОБРом поедем, да? Осталось только следаков «макарками» снабдить!

   — Юрик, было б кого задерживать. Давай по делу, а?

   — И я о том же: это что мы, что ли – Следственный комитет – должны версии тут строить, расследовать! На это угрозыск есть, а наше дело – бумажки им строчить! Вот где они шляются?

   — Юрий Николаевич, Федин с субботы в командировке – отрабатывает версию убийства журналистки Караваевым, — поспешила заступиться за Максима Катя.

   — В командировке? А фото убитой он жильцам с Суворова предъявлял? Почему не отчитался?

   — Пустышка, Юрий Николаевич – Черных узнали многие, но никто с ней даже в разговоры не вступал. Да, Максим ещё в ЖЭКе списки всех жильцов взял. На всякий случай.

   — Ну Федин – ладно, но у нас трое оперов в распоряжении! Где Соколок, где Журавский? Бар-р-рдак!!! Ладно, на чем мы остановились?

   — На фактах, — подсказала Галина и снова уткнулась в записи.

   — Да, что с фактами, Катерина?

   — Фактов пока никаких. Но даже и без них…Юрий Николаевич! Черных с девяносто восьмого года собирала компромат на ООО «Гарант-плюс», мне не верится, что, уволившись из газеты, она просто забыла обо всем. У нее был не тот характер!

   — Вот только не надо о ее характере! – сморщился презрительно Ваганов. – Доказательства с протоколами и подписями есть? Докладывайте! А предположения лучше держать при себе. По крайней мере, перед начальством о них помалкивать. Описания психологического облика на прежней вашей работе прокатывали, а здесь давайте посерьезней… И мне совершенно не ясно, почему в две тысячи пятом это свое расследование Черных проводила в Старогорске? Ведь и «Гарант-плюс», и редакция её находятся в Москве! При чем здесь Старогорск?

   — Наверняка при чем, Юрий Николаевич… — запинаясь, продолжала Катя, хотя сама уже не была так уверена в правильности своих выводов. — Иначе, зачем же тогда Черных вообще сюда ехать?

   Ваганов устало посмотрел на нее, и Катя сейчас была уверена – он жалел, что приглашал такую тупую девицу на свидание.

   — Убийственная логика, Катерина Андреевна! – тихо произнес он. Потом добавил: — Да зачем угодно она могла сюда поехать. Хоть к Токаревой в гости.

   — Зачем же тогда она Токаревой врала, что её пригласили работать в местную газету?

   — Вот здесь вы опять неправы, — поднял вверх указательный палец Ваганов, — откуда мы знаем, что Черных говорила на самом деле? Нам все известно только со слов этой родственницы.

   — Вы думаете, Токарева дала ложные показания? Ну, Люсова тогда подозревать еще проще – он вообще заявил, что Черных после развода не должна была жить! — распалилась Катя. — Давайте теперь каждого свидетеля подозревать!

   — Катерина Андреевна, а откуда у вас эта уверенность, что все вокруг вам говорят правду? Конечно, всех нужно подозревать… Кстати, насчет Люсова – а почему вы отвергаете его причастность? После таких-то заявлений. Вот как появится кто-нибудь из этих…из оперов – нагрузите их отработкой версии с мужем. А то: ах, мы из угрозыска! Ах, мы целый день бегаем – вздохнуть некогда, пиво попить некогда! Тьфу!.. Кстати, алиби у мужа есть?

   — У Люсова? Не совсем… Был на даче – под Москвой. Соседей в тот день не видел, — Катя сама чувствовала, что вся её доказательная база растаяла как туман, остались только слабенькие косвенные доказательства.

   — Это не «не совсем», Катерина Андреевна, это называется, алиби нет! – закончил Ваганов, добивая её.

   — Ну все, я работать, — Осколова со вздохом поднялась и исчезла за дверью.

   У Катерины внутри все клокотало – да кто этот Ваганов такой, чтобы так с ней разговаривать! Ни разу в жизни ее так не унижали, ни разу в жизни она не чувствовала себя такой дурой. Отсутствие Осколовой только помогло ей, наконец, высказать, все, что накипело:

   — Это вы мне в отместку, да? – звенящим голосом спросила она. – За это дурацкое свидание, на которое я не пришла? Так вот, во-первых, после таких «приглашений» ни одна идиотка с вами никуда не пойдет! А во-вторых, месть могли бы придумать не такую топорную!

   «А теперь к Линке за вещами, и ноги моей больше не будет в этом Старогорске!», — решила она и, пока Ваганов переваривал услышанное, развернулась и хлопнула дверью.

   Ворвавшись в кабинет, который делила с Осколовой, сходу уселась за стол и, выдернув из пачки чистый лист, лихорадочно начала писать заявление. Рука дрожала, потому что Катя все еще кипела, буквы слипались, строчки наползали друг на дружку. В довершение всего на полуслове закончилась паста в стержне. Вне себя от злости, Астафьева собралась прошипеть ругательство, но, бросив взгляд на мирно щелкающую клавишами Галину Дмитриевну, сдержалась.