Месть до первой крови (СИ) - Логинова Анастасия - Страница 38

   Погрузившись в эти размышления, Миша пропустил момент, как во двор Суворова въехал полицейский УАЗ. Зато видел, как он выезжал обратно на улицу.

    «Астафьева приехала…» — только и успел подумать он и в туже секунду выскочил из автомобиля и помчался к подъезду, надеясь застать там кого-то из знакомых оперативников или следователей. Но увидел только одинокий женский силуэт.

   — Екатерина Андреевна! – крикнул он издалека. — Екатерина Андреевна, это вы? Опять поздно возвращаетесь?

   Силуэт действительно оказался следовательницей Астафьевой. Открывать дверь она не спешила: что-то искала в сумке.

   — Михаил? А…вы откуда знаете мое имя? Я вам вроде бы не представлялась.

   — Э-э-э… так в тот раз вас Федин по имени звал, я и запомнил, — выкрутился Миша.

   — Понятно. А вы опять от вашей знакомой?

   На этот раз она почему-то была куда более приветлива.

   — Ну да. Екатерина Андреевна, вы мне не поможете – где Максим может быть?.. Я ему звоню—звоню, а у него: «Абонент временно не доступен».

   — А Максим в командировке, в Петербурге. На днях должен вернуться. Вы извините, Михаил, мне домой пора – уже поздно.

   — Вас проводить? — улыбнулся Миша. — А то – бомжи-наркоманы…

   — Не стоит, — тоже улыбнулась Астафьева, — я вам лучше из окошка рукой помашу.

   — Ладно, но я никуда не уйду – пока не помашите, — опять вдогонку крикнул Миша.

      Астафьева исчезла за дверью. Миша некоторое время стоял в ночной темноте и досадливо думал, что раз Федин в командировке, то с кем еще поделиться, если не с ней?..

   — Екатерина Андреевна! – Миша метнулся в подъезд – хорошо, что замок по—прежнему был сломан.

***

Катя зашла в тёмный подъезд и на секунду даже пожалела, что Миша её не проводил. Обычно в фойе первого этажа ослепительно горела лампочка, сегодня, судя по треску стекла под ногами, ее опять разбили. Кабинка как всегда консьержа пустовала, признаться, сколько Катя жила в этом доме, консьержа так и не видела. Н-да, элитный дом, а в подъезд все равно зайти страшно. Хорошо хоть, что лифт уже стоял на первом этаже – ждать не пришлось ни секунды.

   Лины в квартире не оказалось, она еще днем предупреждала, что у нее очередное рандеву с ее Игорьком.

      Войдя, Катя привычно скинула туфли, бросила сумку в комнату и потом только прошла в кухню, к окну. Взглядом она начала искать под окном у фонаря Михаила, но того не было почему-то. Тишина в квартире в этот момент казалась неестественной – неуютной настолько, что захотелось немедленно включить телевизор, лишь бы эту тишину вытравить.

   Почему он ушёл? Почему не дождался? Потому что свет загорелся, и он решил, что все в порядке?

   Тишину пронзил щелчок входной двери – Катя даже вздрогнула – но, услышав голос Лины из прихожей, успокоилась.

   — Ка-ать! – крикнула подруга в глубину квартиры. — Там внизу мужчине какому-то плохо… скорую, наверное, нужно вызвать…Ты куда?..

      Катя её не дослушала. Мимо Лины она проскользнула в дверь и лифтом спустилась на первый этаж. Свет из кабинки слабо осветил мужчину, лежащего у самой лестницы лицом вниз. Чтобы не лишиться единственного источника света Катя истерично жала на все кнопки в кабинке лифта, пока тот, наконец, не застыл, распахнув створки. Медленно, уже ни на что не надеясь, Катя подошла к лежащему. Она очень мало знала Михаила, но не сомневалась, что это он. Астафьева робко потрясла его за плечо, а когда тот не ответил, потянула за одежду, переворачивая на спину. Голова его безвольно мотнулась в сторону, а заплывшие кровью глаза безучастно смотрели мимо Кати.

      Через час на стоянке у высоток—близнецов не осталось и клочка свободного места – все заняли наехавшие автомобили следственной группы. Даже начальник следственного отдела Трухин не поленился приехать и, конечно, дежурный следователь Василенко. И каждый вновь прибывший первым делом отыскивал беспокойным взглядом следовательницу Астафьеву и не к месту улыбался:

   — Ну, слава богу – жива. А я-то думал…

   Катя сама не знала, что так популярна.

      Последним примчался неожиданно бледный Ваганов:

   — Жива? – ещё из машины крикнул он. – Ну, слава богу… Какой идиот позвонил в дежурку и сказал, что на Суворова, 10, убит сотрудник полиции?! – орал он, приобретая постепенно нормальный цвет лица.

   — Это я звонила. Михаил Дорофеев убит. — Фамилию Миши Катя узнала только когда у него, уже у мертвого, нашли документы. — Он ведь сотрудник полиции.

   — Кто? Он бывший сотрудник! А вы что знакомы с ним были, Катерина Андреевна? – спросил Ваганов.

   — Пару раз разговаривали. У него в этом доме знакомая живет. Любовница.

   — Ну и где она эта знакомая? Допросили уже?

   В этот момент Ваганов вошел в подъезд, где вовсю уже работали судебный медик и криминалист. Свет тоже появился – кто-то все-таки вкрутил новую лампочку. Дежурный следователь Василенко в своем вечно мятом пиджаке хмуро оторвался от протокола и протянул руку Ваганову:

   — Здорово, Ваганыч.

   — Вроде уже здоровались.

   — Это вчера было… поганенько денек начинается.

   — Да уж. Черепно—мозговая?

   — Она самая, — подтвердил Толик.

   — Чем это его так? Орудие убийства нашли?

   — Монтировка. На крыльце скинули . Похоже на ограбление: лампочку разбили, прятались вон там, у лестницы. Он зашел, его и…

   — Карманы вы вывернули, или так было?

   — Так было. Говорю же – ограбление: карманы пустые, ни денег, ни ключей от машины нет. Даже часов наручных нет, а Катька говорит, вечером еще были… сволочи…

   — Не понял, Катерина Андреевна, вы и сегодня с ним общалась? – снова повернулся Ваганов к Кате.

   — Да, — нехотя призналась она, — мы встретились случайно.

   Ваганов помолчал:

   — Где знакомая-то, от которой он возвращался?! Поквартирный обход проводили?

   Толик сделал вид, что это не к нему. Ответила Катя:

   — Нет, Юрий Николаевич.

   — Ну а опера где!? С каких пор угрозыск позже СК приезжает!

   — Юрий Николаевич, Федин сейчас в командировке – я вам уже говорила – в отделе один Соколок и остался. Он заезжал, но сразу умчался куда-то.

   — Бардак! – заключил Ваганов. — А это ещё кто? – Весь нижний пролет лестницы был забит жильцами. Люди в халатах, накинутых на пижамы и сорочки, в тапках – давно уже торчали на лестнице и негромко переговаривались, строя свои версии убийства, из-за чего в подъезде стоял непрерывный гул.

   — Граждане, жильцы! – прогремел своим басом Ваганов, и гул тут же стих. — Всем, кто когда—либо видел убитого, оставаться на местах, остальных прошу разойтись по квартирам. Гул возобновился с прежней силой, в толпе началось какое-то движение, но лестницу так никто и не покинул.

   — Катерина, где здесь поговорить можно?

      Катя вздохнула и нажала кнопку лифта.

   «Штаб», разумеется, устроили в квартире Лины: отсюда не переставая делали телефонные звонки, и постоянно кто-то шнырял туда—сюда. Хозяйка квартиры сперва пыталась быть гостеприимной и всех входящих спешила угостить чаем, но вскоре и ей это наскучило, и она ушла спать.

   — Значит так, — уже квартире распоряжался Ваганов, — вы, Катерина Андреевна, допрашиваете в комнате, я – в кухне. Анатолий закончит с протоколом и к нам присоединится. Опросить надо всех жильцов – кто—нибудь обязательно что-то видел. Особенно нужно допросить эту любовницу – найти и допросить! А сейчас пока сами расскажите, что здесь произошло.

   Катя, сосредотачиваясь и стараясь припомнить малейшие детали, начала рассказывать. Говорила и все не могла поверить, что это произошло на самом деле:

   — Я сегодня закончила поздно, ребята из отдела Максима предложили подвезти домой. Высадили меня у подъезда. Пока я искала в сумке ключи от квартиры, меня окликнули – это оказался Дорофеев. Мы поговорили минуту, не больше, он сказал, что возвращается от подруги. Потом пообещал, что дождется, когда я включу свет в квартире, и вошла в подъезд. Лампа уже была разбита… — Катя сама похолодела от догадки. – Вы понимаете? То есть, когда я стояла там, у лестницы уже притаился кто-то с этой монтировкой! Если бы хотели только ограбить, как говорит Василенко, то по голове получила бы я: с женщиной справиться проще. Но меня не тронули, а дождались, когда войдет Дорофеев… Юрий Николаевич, по—моему ждали специально его.