Не по плану (СИ) - "_YamYam_" - Страница 45

Девчонка фыркнула, откидывая его руку со своей головы и в ответ получая взгляд предупреждающе сощуренных глаз. Она, однако, полностью его проигнорировала, и снова прильнула к Хери, уцепившись за её локоть и стреляя испепеляющими взглядами в ответ. Девушка тем временем искренне пыталась понять происходящее. Она знала — слишком давно заметила — что отношения у Санхи и Джина не ладятся: он пытается учить её жизни, а она злится и раздражается, не собираясь признавать в нём ни капли авторитета. Но она и предположить не могла, что всё настолько плохо.

— Вы опекун? — спросил детектив, привлекая внимание парня.

— Нет, лучше, — качнул он головой и, кинув ещё один короткий взгляд на Санхи, потянулся во внутренний карман пальто, чтобы вытащить оттуда так нелюбимое им адвокатское удостоверение. — Законный представитель Ким Санхи. Ким Сокджин, — представился он и кивнул, отвечая на поклон детектива. — Так я могу забрать её?

Мужчина как-то даже растерялся и кинул взгляд на того самого, что сидел, побитый, рядом.

— Боюсь, ваша подопечная здесь не из-за возраста, — произнёс он, наконец, а Джин заинтересованно дёрнул бровями. — Побои.

Парень моргнул пару раз, наклонил голову, словно бы пытался понять, что только что услышал, нахмурился и посмотрел, наконец, на сжавшую пуще прежнего руку Хери Санхи.

— Это была самооборона, — совсем тихо протянула она, смотря на него в ответ исподлобья, — он подкатывал ко мне свои… В смысле, — кашлянула она, — приставал ко мне и руки распускал.

— Да это ты на меня напала, ненормальная! — вспылил мужчина и поднялся на ноги, указав на неё пальцем. Хери первым делом задвинула школьницу за свою спину. — Вешалась на меня, а потом как!..

— Сядь на место.

У Хери самым натуральным образом мурашки пробежали по всему телу сразу, едва она услышала голос Сокджина — низкий, тихий и столь предупреждающий, что сесть на место захотелось ей самой.

— А ты куртку снимай, — продолжил он чуть спокойнее, обращаясь уже к Санхи.

— Зачем? — не поняла она.

Джин закатил несдержанно глаза, с каждой секундой убеждая Хери всё больше в том, что она, кажется, не знала его совсем, и сам потянул рукав куртки на себя, заставляя девушку остаться в одной только кофте — почти такой, как у Чонгука — и зябко поёжиться. Он осторожно обхватил её запястье пальцами и, закатав до локтя рукав, обнажил красно-синие следы от пальцев на руке.

— На левой так же? — спросил Джин её, и Санхи кивнула. — Он был один? — старшеклассница кивнула снова, и парень посмотрел на враз побелевшего лже-потерпевшего. — Я думаю, найдётся тысяча и один свидетель, а это домогательство. Ещё и в отношении несовершеннолетней. Советую забыть о разногласиях и пойти на мировую. Или, — вдруг посмотрел он на Санхи и усмехнулся, спросив почти шёпотом: — проучить его?

Девушка замотала отрицательно головой, кажется, прекрасно осознавая, что виновата ещё и сама, а потом вырвала свою руку и прижала её к груди, совершенно точно ощущая явное неудобство. Хери страшно рада была, что здесь оказался Джин — едва бы ей самой хватило и полномочий, и ума на то, чтобы вытащить отсюда Санхи. И уж особенно сильно она была рада тому, что он знал — наверное, заметил, как и всегда, привыкнув подмечать детали — что кожа у неё была тонкая и бледная, на которой синяку выскочить — раз плюнуть. Окажись в такой ситуации Хери, это бы не сработало наверняка: она была слишком толстокожей для этого.

— Ладно, — вздохнула она, — это, кажется, надолго. Я пойду к Чонгуку — он там совсем один.

Джин кивнул ей, полностью одобряя, а Санхи переспросила:

— Он здесь? — и, получив кивок, поджала губы.

Хери улыбнулась ей поддерживающе, коротко сжала ладонь, преисполненная уверенности в том, что теперь всё точно будет хорошо, и направилась в сторону выхода, легко лавируя между людей. На улице была уже глубокая ночь, однако участок, кажется, не спал даже тогда.

Чонгук нашёлся совсем там, где его оставили — стоял у машины и притопывал ногой, выдыхая холодный ноябрьский воздух. А Хери, лишь присмотревшись, увидела вдруг крохотный совсем огонёк у его лица и поняла, что не воздух это совсем, а дым.

— Развлекаешься? — усмехнулась она, а парень подпрыгнул от испуга и обернулся, тут же пряча сигарету за спиной и заходясь в кашле. — Да кури на здоровье, — пожала девушка легкомысленно плечами, — мы ведь уже решили, что это только твоя жизнь.

— И ругаться не будете? — прищурился Чонгук, а Хери отрицательно мотнула головой. — И нотации читать? — она повторила своё движение. — И Намджун-хёну не скажете? Он расстроится.

— Если знаешь, что расстроится, зачем делаешь?

Чон Чонгук казался Хери странным, но, вместе с тем, невероятно милым ребёнком. Он бунтовал и протестовал против всего и вся так, как только мог, но одновременно с тем говорил всегда осторожно, а с ней — и вовсе всегда уважительно. Хери, признаться честно, и вовсе видела почему-то себя, смотря на него, и, пожалуй, именно поэтому чувствовала к нему такую необъяснимую симпатию, перемешанную, к её собственному недовольству, с жалостью.

— Ну, — пожал он плечами и затянулся как-то неловко — явно стесняясь её присутствия, — говорят, что успокаивает нервы.

— Правду говорят?

— Без понятия, — шмыгнул он носом и поспешил перевести тему: — Как там Санхи?

— Всё в порядке, они с Джином скоро выйдут, решают лишь кое-какие дела, — чуть улыбнулась Хери.

— Это хорошо, — выдохнул парень и поднял голову к небу.

— Не жалко своих связок? Ты ведь поёшь.

— Поёт Санхи, а я — так… Всего лишь гитарист на подпевках. Мне голос ни к чему. Руки есть — и самое главное.

— Тогда и глаза себе выколи, — хмыкнула Хери и, поймав на себе непонимающий взгляд, пояснила: — Ведь глаза гитаристу тоже не нужны. И носа, и ног тоже лишиться не так уж и страшно, да?

— Вы утрируете, — усмехнулся Чонгук. — А ещё делаете вид, что самая умная.

— Не умная, а старшая, — поправила его девушка. — И имею полное право так говорить, потому что уже наделала все те ошибки, которые у тебя лишь впереди… И выводы сделала тоже.

— Я учусь только на своих ошибках.

— Как и большинство из нас, — согласилась Хери. — Но было бы здорово, будь это не так.

Они замолчали и уставились оба в темноту, каждый думая о своём. Было странно стоять вот так ночью на парковке у полицейского участка и размышлять почти о вечном, пытаясь на небе разглядеть хоть одну звезду, которых за городом всегда было так невозможно много, но в самом Сеуле — почти ни одной.

— А если, — заговорил вдруг Чонгук и окурок легко отбросил в ближайшую урну, попав туда легко и просто, — я знаю, чего хочу, но у меня не выходит?

— Плохо стараешься, — усмехнулась Хери. — Иногда приходится перебарывать самого себя и находить в себе всё новые пределы силы, чтобы достигнуть необходимого.

— Иногда проще всё бросить и не мечтать.

— Конечно, проще, — согласилась девушка и кивнула. — Я сама так сделала, а теперь так стыдно за это — просто жуть, — она улыбнулась криво, поймав на себе любопытный взгляд и продолжила: — Иногда может показаться, что ты не имеешь права мечтать, потому что недостоин этого. Можно снова и снова думать: «Чем я лучше других? Почему я могу мечтать, а они уже не смогут никогда? Почему я имею право жить, когда у остальных его отбирают, даже не спросив?» Таких вопросов может быть миллионы и миллиарды, и все они в конце концов приведут к тому, что ты заблудишься и потеряешься. У этих вопросов могут быть разные причины, но последствия всегда одни и те же. И они все очень плохие. Надо просто знать, — улыбнулась она снова, — что способность мечтать и желать чего-то не делает тебя лучше или хуже. А уж когда ты поставил себе цель, надо просто брать и делать, прикладывая все силы.

— Этого иногда недостаточно, — покачал головой Чонгук, а потом замолчал резко и обернулся, потому что где-то совсем близко раздались голоса.

Хери последовала за ним и увидела на самом выходе из полицейского участка Санхи и Джина. Они, кажется, снова ссорились, но она никак не могла услышать, в чём было дело. Старшеклассница обильно жестикулировала, доказывая свою точку зрения, а Сокджин тихо и яростно злился, пальцами впившись в её предплечье. Хери нахмурилась и уже сделала шаг по направлению к ним, как Чонгук вдруг остановил её, положив руку на плечо, и усмехнулся.