Скованные одной цепью (СИ) - "Alexianna" - Страница 68

Прохожу метров десять и уже вдалеке вижу хромированные двери выхода, когда до меня доносится приглушённый полустон полурык какого-то существа, по глубине низких частот напоминающий воинственный клич разгневанного льва. Останавливаюсь, прислушиваюсь… Волосы на затылке чуть шевелятся от ощущения приближающейся опасности.

Пытаюсь определить направление, откуда донеслось рычание. Но это оказывается не так просто, поскольку звук, отражающийся от цементных стен, отдаётся эхом и сбивает с толку.

Делаю ещё пару шагов и вот тут-то понимаю: там, из глубины тёмного коридора, скрежеща когтями по цементному полу и злобно рыча, на меня несётся ужасное нечто с горящими глазами и свирепой зубастой разявленной пастью.

Жалея, что предварительно не надела подгузник, испуганно взвизгиваю и, оценив расстояние до спасительной хромированной двери, понимаю — не добегу, не успею… Один выход сейчас: вернуться обратно в камеру.

С бешеным визгом и огромными от ужаса глазами подлетаю к решётчатой двери темницы. Рывок, ещё рывок. Млять! Она закрыта! Я сама захлопнула её. А где ключ? Вот я идиотка — ключ то остался у лаборантов.

Вижу, как те два очкарика, прижимаясь друг к другу, стараются слиться с цементной стеной камеры в дальнем её углу и мотают мне головами, мол «не откроем!»

— Откройте, сволочи! Идрить вас, колотить! — ору я тому, который держит ключ в руке.

Но парень снова качает головой, мол «нет» и сильнее прижимается к коллеге.

Одна минута, как ВЕЧНОСТЬ… и я вдруг понимаю — это конец! Всё, хана мне….

Дыхание чудовища уже взлохмачивает мою высокую причёску…

«Алёшка, что случилось?» — орёт в моей голове голос Зайцева, который, видимо почувствовал мой дикий страх.

«Смотри», — обречённо, почти уже равнодушно, потому что приняла свою судьбу и уже готова к гибели, отвечаю я. Поворачиваюсь к смертоносному чудовищу и, вплетая ленты потока в своё сознание, передаю картинку Зайцеву.

«Алёна!!! — ужаснувшись видом ящера-монстра, орёт Зайцев. — Беги!!!»

«Я не успею…»

«Ментальная магия! Влезь ему в голову! Подчини!» — Алексей тут же находит, хоть и слабую, но надежду на спасение.

А в моей памяти всплывает строчка из послания: «… обуздай ящера…» И я, выпрямившись, как солдат на плацу, вытягиваю руку вперёд и обращаюсь к монстру:

— Если ты мыслящее существо, услышь меня и остановись! Я не причиню тебе вреда! Я твой друг!

По мере приближения жуткой рептилии, замечаю на его лапах кандалы с цепями и кровь на них. Он ранен. Ему больно.

— Я освобожу тебя и сниму боль… — только и успеваю сказать, когда открытая пасть чудовища нависает надо мной, а за его спиной вздымаются крылья.

Он наполовину техно — металлические части в основном в огромной зубастой пасти, в каркасе перепончатых крыльев и в шипастом длинном хвосте, а его голова, тело и лапы из живой динозавровой плоти. А в мыслях его… что?! ДИАЛОГ!?

Первый (разъярённо): «… разорвать в клочья и сожрать!»

Второй: «Постой. Она сказала, что она друг, что освободит и снимет боль».

Первый: «Ерунда! Они все так говорят, а потом приходят и стреляют в нас. Сожрать!»

Второй: «Сожрать мы всегда успеем. Пусть попробует. Если обманет — сожрём».

Первый (нехотя): «Ладно. Всё равно на ней мяса мало».

Я ошарашено смотрю в огромные, горящие красным пламенем глаза, когда пасть, утыканная железными клыками с лязгом захлопывается в миллиметре от моей шевелюры, и ящер, обойдя вокруг меня и оглядев со всех сторон, садится на задние лапы. Постукивая шипастым хвостом, как заправская собака, он начинает озвучивать мне свои требования:

Первый: «Освободи. Сними эти железки. Они мешают, и от них лапы болят».

Второй: «Там, за нами погоня. Останови их. Они в нас стреляли».

Первый: «А я говорил тебе, напасть на них надо было…»

Второй (осуждающе): «У-у… зверюга!»

Удивляться времени нет, поэтому я, быстро соглашаюсь по всем пунктам.

— Хорошо, — вслух говорю я, — Посиди, пожалуйста, тихо. Не дёргайся.

Он кивает огромной мордой, складывая крылья.

— В тебе есть техно-поток? — спрашиваю, осматривая его раны.

Первый: «А что это?»

Второй: «Нет, не успели влить».

«Алёшка! Что это за фигня в твоих мыслях? Он тебя сожрал и я слышу ЕГО теперь?» — вопит в моей голове взволнованный Зайцев.

Ящер недоумённо озирается вокруг, типа «не понял, что, тут ещё кто-то на линии?»

«Не волнуйся, всё хорошо», — мысленно отвечаю я им обоим.

— Я к тебе сейчас прикоснусь, сниму боль. Не бойся, хорошо? — ласково говорю ящеру.

Тот кивает, мол «понял».

На ощупь монстрище оказывается тёплым и гладким. Даже удивительно, но трогать его приятно. Успеваю обезболить его раны и заметить несколько дротиков в его чешуйчатом боку, когда из тёмного коридора доносится топот сапог.

«Это погоня», — сообщает присмиревший монстр.

— Сколько их? — вслух спрашиваю я и тут же безнадёжно качаю головой: разве ящеры умеют считать?

Первый: «Хм…»

Второй: «Их трое. (А потом обиженно) Вообще-то я умею считать».

— Уау! — восхищаюсь я его супер-способностями. — Ладненько.

Достаю из-за пазухи Василия и обращаюсь к нему:

— Остановим погоню. Не убивать. Хорошо?

Тот понимающе фыркает.

Первый: «Кажется она не обманула».

Второй: «Да, лапы уже не болят».

Первый: «Но у неё есть оружие».

Второй: «Вижу. Но это для защиты».

Первый: «Ты уверен? А вдруг в нас стрельнет».

Второй: «Не похоже… но если в нас стрельнет — сожрём».

Первый: «Согласен».

Прослушав диалог в голове рептилии, я снисходительно качаю головой:

— Не собираюсь я в тебя стрелять. Только в твоих преследователей.

«Это правильно, — соглашается монстр в два голоса. — Иначе — сожрём».

— Не сомневаюсь, — иронизирую я. — С такими-то зубами грех кого-нибудь не сожрать.

В это время из тёмного коридора появляются трое парней, они вооружены ружьями, которые стреляют дротиками. В этих дротиках, как мне кажется, какой-то усыпляющий препарат. Но, похоже, что на техно-рептилию он не особенно то и действует, если он, получив в бок уже примерно три таких заряда, всё ещё на ногах и весьма бодр.

— Стоять! — громко ору я и эхо разносится по пустым коридорам подземелья. — Опустите оружие!

Закрыв своим худосочным телом громадину ящера, я направляю иглы Васечки в сторону парней, очумевших от сюрреализма происходящего. Они останавливаются, но ружья не опускают. Причём целятся уже в меня, как мне кажется.

— Алёна, в меня не стреляй! — кричит один из них, и я фокусирую свой взгляд на этом парне.

Где я его видела? Лицо кажется знакомым.

— Я — Клавдий,— говорит он и становится на одно колено, опуская своё ружье на пол, — я Клад, друг Зайцева.

Остальные двое парней недоверчиво косятся на него, потом переглядываются и, не опуская оружие, делают шаг ко мне.

— Василий, прицельным по ляжкам, пли! — незамедлительно командую я.

Лёгким движением «против шерсти» активизирую ежа на атаку, и эти двое непонятливых валятся на цементный пол, схватившись за ляжки, из которых уже торчат длинные иглы.

«Ахренеть!» — в два голоса восхищается ящер. — Ну а с этим что будешь делать?

— А этот свой, наверное, — отвечаю я, а сама мысленно задаю вопрос Зайцеву: «Лёшечкин, опиши мне Клавдия».

«Да, точно, Клад там должен быть где-то. Он ящера пошёл обезвреживать. Ну… он высокий, темноволосый, кучерявый. На Пушкина похож, только… м-м… лопоухий слегка».

«Понятно. Он. Нет сомнений», — удовлетворённо отвечаю я.

— Клавдий, подойди.

Тот, забрав оружие у поверженных мной противников, отволакивает его в сторону, от греха подальше, и направляется к нам с ящером.

Рептилия нервничает: «Он стрелял в нас!»