Генерал Империи (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 47

Татьяна Николаевна также присутствовала на этой конференции. И в этот момент вспыхнула словно спичка, вперившись взглядом сначала в мужа, а потом в эту «девицу с пузом». Та скромно отвела взгляд, прикинувшись кроткой овечкой. Максим же лишь мазнул взглядом по супруге и чуть улыбнулся, возвращая ей с торицей за то, что она устроила в порту. Татьяна это заметила и спустя минуту успокоилась. Поняла. Но все равно сидела нахохливаясь, словно мокрая курица.

Северные земли старой венгерской короны отходили Российской Империи, дополняя кластер из Галиции, Лодомерии и Буковины, также отжимаемые от Австро-Венгрии в пользу русских. Южные же земли Транслитерании, населенные славянами, переходили под руку Югославии, что усиливало Белград Боснией, Герцеговиной, Хорватией, Славонией и Далмацией.

Австрийская Силезия присоединялась к одноименной прусской провинции. Богемия и Моравия объединялись в независимое царство Богемия, корону которого получал Меншиков. Верхняя и Нижняя Австрия передавались Германской Империи как королевство Австрия. Сразу под рукрй кронпринца Вильгельма – сына Кайзера Вильгельма II. Вся остальная Австро-Венгрия становилась частью Италии.

Чтобы компенсировать Далмацию, которую Меншиков обещал Италии, ей дополнительно передавался ВЕСЬ флот Австро-Венгрии. Как военный, так и гражданский. Весь. До последней шлюпки и плотика.

В общем – Максим предлагал растерзать Австро-Венгрию в клочья. Франц-Иосиф же, также сидевший на этом мероприятии, принял эту новость без малейшей эмоции. Как сидел со скорбно-сложным лицом, так и остался сидеть. Даже бровью не повел. Может и не слышал даже, хотя Максима это мало интересовало.

Последней и не менее вкусной в этой плеяде пирогов оказалась Германская Империя. Ей досталось меньше всего к вящей радости Вильгельма. Он-то после озвучивания плана Меншикова относительно Австро-Венгрии сидел бледный как поганка и отчаянно переживал.

Максим предложил передать Франции ее старые владения в Эльзасе и Лотарингии, а сверху накинуть Рейнскую провинции, Мюнстер, взятый из Великого княжества Ольденбург, а также колонию – Германское Того. Не очень много. Но пилюлю подсластили передачей ВСЕГО флота Германской Империи Франции. Всего. Вообще всего. Что гражданского, что военного. И Германия несла ответственность за эту передачу. В случае, если корабли будут затоплены или как-то еще испорчены, она должна будет возместить их стоимость любыми доступными средствами.

Великобритании Максим предлагал передать прусскую провинцию Ганновер, исключая округ Штаде, и колонию – Германскую Юго-западную Африку. Немного. Очень немного. Но Великобритания по словам Меншикова и вложилась меньше всего в победу.

– Она даже германский флот не смогла остановить. Разбить-то ладно, куда там? Просто остановить, не давая прорваться сначала в Средиземноморье, а потом обратно. И это Владычица морей?! Ладно, на суше ребята с Туманного Альбиона всегда были слабы, но на море… на море-то? Слабы… и бестолковы оказались. Великобритания в этой войне была скорее балластом, чем помощником. Но и ее уважить нужно. Пусть ее генералы и адмиралы проявили дивную некомпетентность, но простые солдаты и моряки старались. Жаль, что от них ничего не зависело…

Английский адмирал Дэвид Битти, что командовал с лета 1916 года морскими силами Великобритании в Средиземном море, сидел молчаливый и красный. Как рак. Он не вступал в полемику. Лишь взглядом давал понять – эти слова Максиму еще припомнят. Все остальные же потешались. Особенно Вильгельм II, которому это унижение англичан доставило удивительную радость…

Великое княжество Вендское становилось еще одним выгодоприобретателем от раздела Германии. По итогу оно забирало бывшие прусские провинции Восточная и Западная Пруссия, Позен, Силезию, включая кусок, присоединенный у Австро-Венгрии, и Померанию, а также Мекленбург-Стрелиц и Мекленбург-Шверин, за исключением мелких южных анклавов последнего. Столь крупное территориальное формирование в центре Европы не могло быть просто Великим княжеством, поэтому оно было преобразовано в Вендское царство со столицей в Штормграде.

Японская Империя получала все германские концессии и земли в Китае. А Российская Империя забирала прусскую провинцию Шлезвиг-Гольштейн, округ Штаде прусской провинции Ганновер, Великое герцогство Ольденбургское, исключая Мюнстер, а также города Любек, Бремен и Гамбург. Сверх того, Россия получала колонии Германский Камерун, Германскую Восточную Африку и Германскую Новую Гвинею.

Таким образом Германская Империя полностью лишалась выхода к морю, что в какой-то мере компенсировал Великобритании небольшую долю. Ведь на одного серьезного конкурента становилось меньше. Адмирала Битти, это, впрочем, не радовало.

– Мне кажется, сэр, – холодно произнес он, – ваше предложение стоило бы обсудить и трезво взвесить.

– А мне кажется, сэр, – расплывшись в предельно мерзкой улыбке Меншиков, – что если Великобритания не возьмет то, что ей дают, то я передам вашу долю французам. Париж же не откажется от Ганновера и алмазоносной Намибии. Ведь так? – Спросил Максим у французского адмирала, Поля Гепрата, что представлял Францию.

Тот нервно улыбнулся. Скосился на побагровевшего до совершенно неестественной красноты Дэвида Битти. И пожав плечами тихо произнес:

– Почему Франция должна отказываться от большей доли? В конце концов французские солдаты честно и самоотверженно сражались против превосходящих сил Германской Империи.

– А англичане не сражались?! – Рявкнул адмирал Битти.

– Сражались, – сдал на попятную Гепрат.

– Чужими руками преимущественно, по своему обыкновению, – тут же дополнил слова Поля Максим. – Туманный Альбион славен своими интригами… в той же мере, как и тем, что в чистом поле, лицом к лицу он очень не любит встречаться со своими врагами, предпочитая, чтобы каштаны ему из огня таскали сельские дурачки.

– Вы забываетесь!

– Так осадите меня. – Расплылся в улыбке Меншиков. – Что вы можете?

– Вы ведете себя неподобающе!

– Я делаю то, что считаю нужным. Потому что могу. А вы – нет. Вы – не можете. У вас нет сил меня заткнуть или заставить отступить. Ни у вас, ни у Великобритании. Я дал вам вашу долю. Больше вы не заслужили. Берите и довольствуйтесь ей или идите к черту. Что, не нравится? А, вы думаете, России понравилось, когда вы вместе с немцами украли у нас победу 78-года. Когда помножили на ноль кровь русских солдат и моряков? Ничто не забыто. Никто не забыт. Полагаю, что это больно и страшно осознавать, но я просто возвращаю вам должок. И я еще щедр. Из уважения ни к вам, а к простым солдатам и морякам. Они-то не виноваты в промахах своего руководства.

Битти медленно встал, с вызовом глядя на дерзко и нагло улыбающегося ему в лицо Меншикова. Желваки Дэвида ходили ходуном, а кулаки ритмично сжимались, до побелевших пальцев. Он был в ярости. Он едва сдерживался… из последних сил…

– Выродок! – Прорычал адмирал.

– Еще… – хохотнув произнес Максим.

– Тварь!

– Да! Еще! Давай! – Еще шире улыбнулся наш герой.

– Как тебя земля носит?! – Несколько опешил адмирал.

– Аш назг дурбатулюк. Аш назг гимбатул. Аш назг тракатулюк. Аш бурзум-иши кримпатул. – «На голубом глазу» с резко посерьезневшим лицом произнес Максим, вокализировал текст с кольца Всевластья на черном наречье.

– Что? – Отступив назад пробормотал адмирал. – Что вы говорите?

– Вааагх! – Прорычал Меншиков, шагнув вперед, выхватывая кинжал с очень мерзкой усмешкой, не сулящей ничего хорошего. Адмирал шагнул назад. Оступился и завалился на спину. Максим же замер, нависая над ним. Посмотрел на Дэвида. Хмыкнул. Как можно более дружелюбно улыбнулся. И произнес. – Извините. Увлекся.

После чего пожелав хорошего дня всем присутствующим, удалился. Свои условия он озвучил. Обсуждать их он был не намерен. В конце концов, если развлекать саму Смерть, то почему бы не сыграть в русскую рулетку по-крупному?

Татьяна Николаевна подорвалась и вышла следом. Она не хотела оставаться ТАМ без мужа. Когда же Максим с супругой уже садились в автомобиль, то заметил, что народ, приглашенный им в Топкапы, довольно энергично его покидает. Завтра они снова туда придут. Сегодня же… они были просто не готовы продолжать дискуссию. Во всяком случае публично. По углам-то шушукаться будут. Но не открыто. Максим сумел произвести впечатление. Снова.