Просто друзья (СИ) - "PaperDoll" - Страница 73

Избегая общей суеты, ненавистной мне почти так же сильно, как снег, мы с Дженной вышли наружу, где было темно. Я чувствовал прилив жара, а потому не стал застегиваться, отдавая тело на растерзание холоду, что не был и вполовину так силен, как тот, что я испытывал на протяжении многих лет.

Дженна делилась впечатлениями, пока я курил, оставив её на стреме, с чем она справлялась совсем скудно. Девушка делала паузы, лишь когда затягивалась никотиновым дымом, а в остальном даже не находила времени перевести дыхание.

— Знаешь, я завидую твоим отношениям с сестрой, — произнесла она, когда я зажег ещё одну сигарету, дав ту докурить Дженне. — Я ненавижу своего брата.

— Элла тоже не идеальна.

— Да, но ты ведь не желаешь ей смерти.

Я пребывал в неком отупении от слов девушки, а затем вспомнил о её брате и каким на самом деле придурком он был. Хоть смерти он не заслуживал, жизнь и так наградила его эпилептическими припадками, он был не лучшим из людей. Мы начали встречаться с Дженной лишь после того, как я спас её из его лап.

— Фред, привет! — из дверей показалась Сидни, которая тут же поспешила меня обнять, будто мы были лучшими друзьями, разлученными на некоторое время. — Я так рада тебя видеть. Как тебе представление? — она вся сияла от восторга и радости, словно сама была зрительницей в зале, а не воплощением главной героини.

— Ты замечательно играла. Как и следовало ожидать, — ответил я, неловко улыбнувшись. Дженна демонстративно прочистила горло, обращая к себе внимание. Конечно, как вообще я умудрился привлечь больше внимания, чем она? Я закатил глаза, но когда обратился к девушке, что сделала незамедлительно и Сидни, то заметил, что выражение её лица было отнюдь не дружелюбным. Словно она… Ревновала?

— О, а это должно быть Джо! Та, которая не гей, — Сидни улыбнулась, протягивая Дженне руку. Мы оба засмеялись над шуткой, понятной лишь нам обоим. — Похоже, вы много значите для Фреда, — ляпнула девушка, что стерло улыбку с моего лица в тот же миг.

— Нет, это не Джо, — произнес я быстрее, когда Дженна только и успела удивиться словам девушки. — Это Дженна. Моя девушка, — неуверенно произнес я, чувствуя себя неловко, просто признавая вслух тот факт, что Дженна была моей девушкой.

— О, я думала, ты встречаешься с Джо, — Сидни продолжала усугублять ситуацию, когда мне просто хотелось провалиться на месте. Какого чёрта она делала?

— Это всё какая-то ошибка…

— Всё в порядке, — Дженна натянуто улыбнулась. Сидни даже не догадывалась о том, что наделала, продолжая глупо улыбаться, будто действительно не понимала, что было не так.

Всю последующую дорогу обратно Дженна не произнесла ко мне больше и слова. Её глаза отражали грусть и, казалось, что в любую секунду она могла расплакаться. Я решил дать ей немного свободного пространства, тем не менее, теперь тщательно наблюдал за переменами в её настроении, что не случились даже на следующий день, когда мы возвращались домой. Я чувствовал себя гадко из-за того, что всё получилось так нелепо, потому что, невзирая на то, что я яростно желал отдалить девушку от себя, я планировал сделать это иначе.

Выходя из машины, притормозившей напротив её одинокого холодного дома, она попрощалась с мамой и отцом, избавив меня даже этого. Голос девушка подала лишь к вечеру, известив меня в коротком сообщение о том, что «мы должны взять перерыв».

Глава 19

Домашний арест был негласно отменен. Мы не говорили об этом, но я внезапно почувствовал, как петля на шее немного ослабилась, стоило вернуться обратно домой. Элле пришлось вернуться в университет для сдачи семестровых экзаменов, когда буквально весь воздух в доме был пропитан гордостью, что пустило дыма в глаза отца, который вместо того, чтобы обижаться на дочь, как было прежде, поддержал её. Почему-то мне казалось, что все мысли мужчины только и были заняты немалым успехом Эллы, которого отец не смог достичь, но он будто применил его к себе, возвысившись, как бескрылая птица. Он просто был веселым за завтраком, обедом и ужином. Не появлялся теперь в моей комнате, не запирал на замок двери, стоило мне хоть немного припоздниться, часто спрашивал, как были мои дела в школе и даже мои нескладные ответы не портили общего настроя.

Маму это тоже радовало, хоть и немало удивляло. Она оставила обиду на него в прошлом, забыв об инциденте, одним из действующих лиц которого был я сам. Она легко умела прощать, и мне хотелось иметь то же свойство, хоть и в то же время это свидетельствовало о простодушии, что усиливало риск быть использованным. И хоть мама умела находить грань между слепым прощением и твердостью духа, казалось, что сам я бы так не смог. Либо одно, либо другое. Я не умел совмещать в себе противоположности, не считая любви к Джо.

Это был последний день занятий в школе, который я по традиции пропустил. Пока отец вслух читал переделанную на его незамысловатый лад пьесу Ибсена «Кукольный дом», что планировал распространить в театральном кружке средних классов, мы с мамой наряжали дом к Рождеству. Быть точнее, я переносил лестницу из одного места в другое, держал пакет с украшениями, был подстраховкой, чтобы она не упала, что всё же едва не случилось. Время от времени я проверял телефон, дожидаясь сигнального звонка от Джо, после которого мы должны были встретиться, как делали на протяжении последней недели, что можно было назвать самой стабильной неделей за последние полгода нашего знакомства.

Я боялся нарушить это. Чувствовал, будто ходил по лезвию ножа, пока не забывал об этом, как только видел улыбающееся лицо бледной Джо. Краску с её лица стерли леденящие прикосновения морозного воздуха, который вместо солнечных веснушек оставлял покраснения на щеках и кончике замерзшего носа. Её волосы, будто стали белее в тон с кожей, а улыбка светлее, отражающая слабый свет зимнего солнца. Джо выглядела весьма неопрятно, утонув в большой куртке, натянув чуть ли не на глаза шапку и спрятав маленькие ладони в варежках, по-прежнему мешающих мне ненароком сплести свои пальцы с её, чего она по привычке не заметила бы. Когда она была рядом, я был свободен в выражениях, не ощущая скованности, что овладевала мною каждый раз, когда рядом был кто-либо другой. Я забывал о том, что могу за секунду всё разрушить одним необдуманным словом. Это могло заставить Джо наигранно надуться, что она прекращала делать, будто по щелчку пальцев, как только одна мысль в её светлой голове сменяла другую.

Я не любил зиму, но мне нравилось пить с Джо «зимний лимонад», складывать паззлы, смотреть сериалы и делать домашнюю пиццу. Я не был большим поклонником инди, но терпел музыку The Lumineers, как и Хэйли, которая приехала домой раньше своей подруги и постоянно ворчала о том, что Элла не пригласила её на представление. Я не поддерживал безумства девушки насчет Рождества, но сходил с ума от блеска её горящих голубых глазах. Я проникал всё глубже во внутренний мир Джо, проводя в её доме всё больше времени. И будто бы открывал свои двери ещё шире, пропуская девушку в свой. И каждый день я делал некий отсчет в голове, дожидаясь новой встречи, пропуская всё, что происходило со мной.

— Фред, — мама потормошила меня за плечо, вынуждая подать ей следующий пакет с игрушками. — Между тобой и Дженной всё в порядке? — шепотом спросила она, не прерывая тирады отца. Мы продолжали украшать дурацкое дерево, и мне больше нравилось, когда мы делали это молча.

— Кажется, мы расстались, — я опустил глаза вниз, скрывая отсутствия в них печали.

— Кажется?

— Ну, она написала, что мы должны взять перерыв.

— Не уверена, что ты правильно её понял, — когда я поднял глаза, мама смотрела на меня с неким сочувствием, в котором я совершенно не нуждался до того времени, пока Джо отвечала на мои звонки и сообщения. — Ты же говорил с ней об этом?

— А стоило? Кажется, она предельно ясно изъяснилась, — мама ударила меня ладонью по лбу и закрыла рот ладонью, прежде чем я успел подать хоть единый звук. Отец сделал паузу, только чтобы смочить водой горло, бросил на нас беглый взгляд — я показал ему большой палец, мама улыбнулась — и продолжил. — К тому же её не было в школе ещё со времени, как мы вернулись. Это значит исключительно то, что она не хочет меня видеть.