Просто друзья (СИ) - "PaperDoll" - Страница 89

— Всё ведь в порядке, правда? — спросил я перед самим уходом. Неожиданная встреча с родителями девушки не выдавалась хорошей идеей. Я не подозревал, как много они знали, а потому подозревал, что те могли ненавидеть меня, ведь, по правде говоря, для их дочери я был не лучшим другом, невзирая на её собственные убеждения в этом. Те несколько раз, что мне приходилось видаться с ними, мы оставались предельно вежливыми, из-за чего мне не удалось узнать, какими на самом деле были они — такие же, как мои родители, или лучше?

— Что ты имеешь в виду? — Джо спиной оперлась о стену, обняв себя обеими руками. Вид у неё был сонный. Казалось, ещё немного и она свалиться на месте ото сна. И если бы единственным, что могло бы её разбудить был мой поцелуй, я был бы не против, но, кажется, ей нужен был всего лишь небольшой отдых.

— Я имею в виду нас. Ты ведь больше не обижаешься на меня? — как идиот, я уже стоял в куртке и обуви, готовый в любую секунду быть прогнанным за двери.

— Всё в порядке. Конечно, всё в порядке, — девушка опустила глаза вниз и стала нервно пожевывать губы, чего ранее я за ней не замечал. — Если только ты не устал от меня, — обронила она, окончательно разубедив в том, что мы решили эту проблему раз и навсегда. Я не сдвинулся с места ни на шаг. Мои слова и действия не имели смысла. Собственная беспомощность угнетала. Разбитое сердце Джо своими осколками ранило моё. И, наверное, никогда прежде мне так сильно не хотелось получить обратно холодное безразличие, в лабиринте которого я застрял на долгое время, сдался перед возможностью выбраться из него, прежде чем пошел на свет её голубых небесных глаз.

— Скажи, что я могу сделать? — обреченно спросил я, сделав шаг навстречу девушке. Она вытянула перед собой руку, останавливая меня, не подпуская к себе, будто окажись я ближе, мог бы ранить её ещё сильнее. — Джозефина, — голос пропускал нотки злости, смешанные с усталостью, что свалась внезапно на плечи. Джо утомляла своей неприступностью.

— Ничего. Правда, ничего. Я обязательно оправлюсь после… После смерти Рея. Он был мне так дорог, и… С этим тяжело смириться, но я буду в порядке. Тебе не о чем беспокоиться, — улыбка девушки совсем не убеждала в этом, но у меня не оставалось выбора. Я ушел, дав Джо больше пространства и времени, что было губительным для меня самого. Казалось, я должен был действовать. Нужно было делать хоть что-то, чтобы всё исправить, но бездействие было эффективнее, а потому мои руки были связаны. И я сдался этому, убеждая себя в том, что я хотя бы попытался сделать что-либо, хоть это и не помогло.

***

Я оставил затею с побегом до лучших времен. Поставить жизнь на паузу в то время, когда в ней было слишком много необузданного хаоса, казалось, хорошей идеей, но фактически не осуществимой. Помимо Джо меня от этого остановил здравый рассудок, который проснулся почти сразу, как я задумался о том, за какие деньги думал жить, где и как. Я был семнадцатилетним школьником, без связей с внешним миром и опыта работы, которую проваливал ненароком в течение всего позапрошлого лета. Что вообще заставило меня подумать, что я смог бы выжить в большом мире, обманув привычный черед жизни, уготованный мне заранее. Им прошла Элла, им намеревалась пройти Джо, так чем я был лучше их?

С этой дороги свернул Рик. После окончания школы парень никуда не поступил, оставив даже попытки. Я не подозревал, чем он занимался по жизни, ведь казалось, что только тем, что гулял по городу, муштруя своих «друзей», которые явно не планировали продолжать его путь. Родители навряд ли помогали парню, ведь о семье Дадли в Хантигтоне были наслышаны. Его отец сидел в тюрьме за торговлю наркотиками, поговаривали, что мать промышляла проституцией. Меня это не касалось, а потому я нейтрально относился к слухам, выстроив отношения с Риком исключительно на личной неприязни.

Плохим примером был псевдо-парень Эллы Сэм. Он остался в городе и стал садовником, работающим на местных богачей, которые здесь были в меньшинстве. Их дети, как правило, учились в Кэнноке, а потому я не был знаком ни с одним из них. Не уверен, рисковала ли компания Рика туда соваться, хоть они и были сами по себе отбитыми. Хоть Сэму, я наслышан, платили неплохо, но парень отказался от большего всего-то ради моей сестры, любовь которой не стоила подобных жертв.

Я вдруг представил, как сбежал бы в одиночку и потерял бы даже то мнимое всё, что у меня было. Сбежать с Джо было совсем другим. Это скорее выдавалось приключением, чем неоправданным риском, на который я чуть было не подписался. Я не был любимцем судьбы (или, по крайней мере, был в этом убежден), а потому не находил того, ради чего мог бы рискнуть. У меня не было достаточных причин делать этого, а бросаться в омут с головой было явно не по мне.

Меня вдруг охватил страх выпасть из жизни. Порвать связь с родителями, Эллой, Джо, группой, чтобы погнаться за призрачной целью? Я-то и не знал, кем хотел быть, к чему должен был стремиться, где хотел оказаться через лет пять. В этом не было смысла. Свобода рисковала стать заключением. Подписаться на это означало потерять себя в вихре неправильных решений, что я умело совершал, не покидая даже зоны комфорта, рамки которой в последнее время стали размытыми.

Я хотел отвлечься хоть ненадолго. Предложил Дженне покататься на коньках, но та отказалась из-за работы в магазине. Невзирая на то, что наши отношения продолжали быть по-дружески теплыми, стоило ожидать, что это предложение переходило их черту. Мне было так скудно, что я об этом даже думать не хотел, ведь круг моих знакомых был узок. С отчаянья написал даже Рику, который охотно согласился. Рискуя написать ему, я подозревал, что парень откажется, но тот меня удивил. Наверное, моё предложение удивило его не меньше.

— Выглядишь плохо, — сказал парень, когда мы уселись в автобус по дороге в Кэннок.

— Чувствую себя не лучше.

Я чувствовал себя неловко в его компании, но всё же лучше, чем одному. Мне будто надоело слоняться по миру в одиночку. Наверное, я слишком привык к компании Джо, чтобы вернуться к истокам отстраненности, что теперь была невыносимой. Напрочь забыл, каково это было идти гулять в одиночестве, проводить вечера без ожидания чьего-то сообщения и быть совершенно безразличным к тому, ранил ли я кого или нет, потому что ранить не было кого. И это вроде как нравилось мне, но в то же время пугало, как сильно я стал зависим от людей.

Мы много не болтали с Риком. Он совсем не был похож на Найджела или Джонни, которые позволяли мне быть вольным слушателем их россказней, хоть с последним и я мог позволить себе говорить, ощущая себя полноценным участником разговора. Невзирая на то, что Рик был геем, он продолжал оставаться Риком, грубым, неотесанным парнем, чьи интересы заканчивались на уличных драках и футболе.

Как оказалось, парень совершенно не умел кататься на коньках, что премного меня позабавило. Я получал ещё то удовольствие, наблюдая за его жалкими попытками не упасть, что получалось совсем скверно. Ещё больше я зашелся хохотом, когда какой-то мужчина предложил Рику свою помощь, отчего тот грубо отказался. Парень позвал на помощь меня, и хоть сперва я наслаждался его беспомощностью, но затем сдался, подставив Рику своё плечо.

— Это ужасно. Не удивительно, что Джо бросила фигурное катание, — пропыхтел Рик, меняя «проклятые» коньки на обувь.

— Что?.. — я хотел расспросить у него об этом подробнее, но телефон разрывался от входящего звонка, норовя выпрыгнуть из кармана. Это была Джо. Я заметил, что от девушки было несколько пропущенных звонков.

Я принял вызов с плохим предчувствием, что что-то было не в порядке. Оказалось, что всё было ещё хуже, чем я мог предполагать.

— Фредерик, ты оставил телефон в заднице? Какого чёрта ты не брал трубку? — голос девушки оказался таким громким, что мне пришлось отстранить телефон от уха. Было непривычно слышать, как она кричала, но голос принадлежал ей, а потому ошибки быть не могло.