Отведай лунного света - де Линт Чарльз - Страница 5

На какое-то время хоб застыл в седле, при виде жуткого зрелища у него свело живот. Пони нервно переступал, Малл нагнулся вперёд и похлопал его по шее, затем медленно соскользнул с седла и направился к телу.

Он плохо разбирался в заклинаниях и вовсе ничего не знал о запахе, который оставляет в воздухе волшебство. Он чувствовал только, как по спине побежали мурашки и волоски на шее встали дыбом. Зато он был отличный следопыт, его удивило, что к телу вели лишь одни следы, напоминавшие человеческие. Хоб не представлял, кто мог так истерзать Пэк, которая, судя по взрытой земле, отчаянно сопротивлялась.

– Что же это за зверь, не оставивший никаких следов? – пробормотал Малл, принюхиваясь к воздуху.

Это не мог быть человек; следы ясно показывали, что он только подошёл, нагнулся над Пэк и снова ушёл. Малл огляделся во все стороны, заглянул в мир людей, но ничего не обнаружил.

«Нельзя оставлять её на дороге», – подумал Малл. Ни он сам, ни те, кого он знал, никогда не проявили бы такого неуважения к мёртвым.

Он раскатал одеяло, прикреплённое к седлу, осторожно положил на него тело, плотно завернул и, сгибаясь под его тяжестью, направился к пони. Лошадка задрожала при виде страшной ноши, и Маллу пришлось долго успокаивать животное, прежде чем ему удалось привязать свёрток. Ещё раз оглядевшись вокруг, Малл заметил дорожную сумку, которую тоже приторочил к седлу.

– Вперёд, Гуди, – сказал он своему пони. – До двора лэрда тут недалеко.

Пони ткнулся носом Маллу в плечо, хоб погладил его и повёл в восточном направлении, туда, где под холмом на берегу Оттавы располагался дворец лэрда. Люди называли это место Парламентскими высотами.

Глава 3

К тому времени как подошли Джонни и Хенк, музыканты уже заканчивала играть свой первый номер. Чесли-стрит на юге Оттавы была перекрыта, и на Т-образном перекрёстке были устроены подмостки, по обеим его сторонам стояли динамики. Перед сценой танцевали около сотни человек, другие наблюдали за действом, стоя в боковых улочках.

– Неплохо! – прокричал Джонни в ухо Хенку.

Хенк усмехнулся и кивнул. Он не сводил глаз со сцены, прокладывая в толпе путь.

Справа на сцене играл на гитаре основатель группы Грег Паркер. Крашеный блондин в гавайской рубашке, полосатом галстуке, светло-голубых джинсах и расстёгнутой спортивной куртке с закатанными до локтя рукавами. Бас-гитарист, Томми Мойер, был одет похожим образом, разве что с чуть большим вкусом: его рубашка и галстук хоть как-то сочетались друг с другом. Это был настоящий гигант, напоминавший медведя, гитара у него в руках казалась просто игрушечной. За ударной установкой сидел Дэвид Блэр, худощавый темнокожий юноша в яркой футболке. Ему, Томми и остальным членам группы, кроме Грега, было лет по двадцать, а Грегу стукнуло уже тридцать восемь.

Слева на сцене Труди МакДоналд играла на электрооргане. Это была круглолицая весёлая брюнетка с короткой стрижкой. В центре сцены стояла вокалистка. Взглянув на неё, Джонни вспомнил, что это давняя подружка Хенка. Звали её Бет Кервин. Она покачивалась во время пения, держа в руке микрофон и откинув голову. Волосы, коротко остриженные на макушке и длинные сзади и по бокам, были заплетены во французскую косичку, доходившую до середины спины. На ней было платье до колен в стиле пятидесятых: на чёрном фоне пестрели разноцветные конфетки.

Между куплетами вступил саксофон, Джонни посмотрел на девушку, поговорить с которой они пришли. Джеми Пэк была очень миниатюрной, тенор-саксофон казался в её руках настолько же непропорционально большим, насколько маленькой казалась бас-гитара в лапищах Тома. На Джеми было серое с розовым короткое платье, с геометрическим рисунком в стиле арт-деко. Ярко-розовые волосы торчали в разные стороны. Такие причёски уже вышли из моды, но ей очень шло.

С первого взгляда на саксофонистку в груди у Джонни все сжалось. Он знал её, помнил это лицо.

Они сыграли ещё три песни, перед тем как объявить антракт, Джонни слушал вполуха. Он смотрел на Джеми, пытаясь понять, кто же она такая. Она держалась на сцене свободно, но в её манере он не заметил ничего, что могло бы объяснить её поведение прошлой ночью.

– Пойдём, – сказал Хенк, когда группа закончила «Baby Love» и ушла со сцены.

Хенк и Джонни протиснулись сквозь толпу к широкому газону у высотного здания, где отдыхали музыканты с друзьями. Джонни почувствовал, что сердце его по-прежнему сжимается. Он сам не знал, отчего это – то ли от страха, то ли потому, что он нервничал. Может, от всего понемногу.

Мы называем себя сидх…

Джонни казалось, что его затянуло в круговорот каких-то фантастических событий. Но ему совершенно не хотелось оказаться посмешищем. Прошлой ночью она не сказала ему ничего такого, что могло бы его напугать или возбудить какие-то подозрения. Они просто побеседовали о Томе. И вообще она была очень мила. Только почему она пришла, когда он начал играть эту мелодию? Зачем дала ему костяную скрипочку? Как проделала этот фокус с исчезновением?

Вдруг Джонни охватило желание сбежать, но было слишком поздно.

– Привет, Джеми! – крикнул Хенк. – Хочу познакомить тебя с моим другом.

Услышав своё имя, Джеми повернулась с банкой пива в руке. Она показалась ему выше, чем прошлой ночью, её волосы были немного длиннее. Но теперь на ней были чёрные туфли на каблуке, а волосы были уложены с помощью геля и лака.

– Привет, Хенк. – Она посмотрела на Джонни. – Что у тебя там, кларнет? – спросила она, глядя на скрипичный футляр.

– Нет, это…

– Я знаю, это скрипка. Просто пошутила. – Джонни пытался придумать, что сказать, но Джеми уже переключилась на Хенка. – Что заставило старых хиппи вылезти из своих берлог? – спросила она с обезоруживающей улыбкой.

– Да вот решил показать Джонни, что бывает, когда белые пытаются играть чёрную музыку, – ответил Хенк.

– Ну уж не совсем белые, – вступил в разговор Дэвид Блэр, протягивая им свою чёрную руку.

– Все группы стремятся заполучить темнокожего барабанщика. Ритм – это главное.

Дэвид расплылся в улыбке:

– Верно. И ещё я отлично играю в баскетбол.

Тут появился Грег.

– Привет, ребята, хотите чего-нибудь выпить? У нас есть попкорн и пиво.

– Отлично, – сказал Хенк.

Когда все направились к тому месту, где стояли ящики, Джонни тронул Джеми за плечо.

– Фиана, – сказал он.

Она повернулась к нему, и в её глазах мелькнуло удивление.

– Что ты сказал?

Теперь её глаза не показались ему такими большими, как прошлой ночью. Вокруг были положены тёмные тени. В ушах сверкали серёжки из горного хрусталя, на шее ожерелье из искусственного жемчуга. Тоненькие бретельки платья казались совсем светлыми на фоне загорелых плеч.

– Зачем ты проделала все это вчера вечером? – спросил Джонни. – Как тебе удалось исчезнуть?

– Так, подожди секунду. Сегодня я вижу тебя первый раз в жизни.

Джонни покачал головой:

– Я сыграл мелодию, как велел мне Том, и ты пришла. Это не так-то просто забыть. И ты дала мне это.

Джеми уже собиралась присоединиться к своим друзьям, когда Джонни достал из кармана скрипочку и протянул ей на ладони.

– Я никогда… – начала Джеми.

Но не договорила, разглядывая вырезанный из кости инструмент. Она дотронулась до него одним пальцем.

– Где ты взял это? – спросила она, посмотрев ему в глаза.

– Вчера вечером ты сама дала её мне.

Она помотала головой:

– Это была не я, но, похоже, я начинаю догадываться, кого ты встретил.

– Это была ты, – возразил Джонни.

– Нет. Вчера у нас была репетиция, часов до двух ночи, спроси кого хочешь, если ты не веришь мне.

– Но…

– Ты встретил мою сестру, Дженну.

– Она, вернее, ты сказала, что тебя зовут Фиана.

– Фиана – это название, – объяснила Джеми. – Не имя. Вроде шотландского терьера или клейдесдальской лошади. – Она посмотрела на растерявшегося Джонни, и ей стало его жаль. – Слушай, я знаю, какой может быть Дженна. Ты собираешься остаться до конца концерта?