В дебрях Борнео - Рид Томас Майн - Страница 43

Глава XXXI. НЕОЖИДАННОЕ ПРЕПЯТСТВИЕ

В то время как рыжий орангутанг, перелетая с одного дерева на другое, уносил Эллен все дальше в чащу леса, внизу от ствола к стволу, с трудом расчищая себе дорогу среди густых зарослей, бежали беспомощные преследователи обезьяны.

Никто из них не мог бы сказать, чем кончится эта странная погоня; никому из них не приходилось до сих пор не только участвовать в подобной охоте, но и слышать о ней. Да и не только им, а наверно, вообще никому на свете.

Они даже и не пытались строить предположения о том, чем все это может кончиться, и только старались не упустить обезьяну из виду.

Эллен уже не кричала. С ее губ не слетало теперь ни звука. В чем дело? Жива ли она? Может быть, это всего лишь обморок, а может быть, обезьяна задушила ее в своих мощных объятиях?

Отец старался убедить себя, что девочка, естественно, должна была потерять сознание от такого ужаса. Но никто не знал точно, жива ли она.

В погоне за обезьяной приходилось пробираться непроходимыми дебрями тропического леса. Ветви деревьев, переплетаясь над головой, образовали мрачные своды, с которых свисали гирлянды листьев и ползучих растений.

Временами фигура убегавшей обезьяны исчезала в полутьме этих сводов, и ее легко было совсем потерять из виду, но белое платье Эллен служило путеводным знаком. Изорванное в клочья, оно развевалось, как вымпел на ветру. А когда своды листвы оказывались менее плотными, все отчетливо видели и пленницу и ее рыжего похитителя. Но даже и в эти редкие моменты невозможно было разглядеть лицо девочки; стоявшим внизу людям казалось, что оно прижато к косматой груди обезьяны, а мягкие косы Эллен смешались с длинной рыжей шерстью животного, образуя причудливый контраст. Не только лицо, но и вся фигура Эллен виднелась недостаточно отчетливо; однако, судя по тому, что им удалось разглядеть, девочка была жива.

Чудовище не хотело, видно, причинять ей никакого вреда. Однако для нежного тельца девочки малейшее неосторожное движение грубого зверя могло оказаться смертельным.

Даже самый красноречивый человек не сумел бы описать переживаний несчастного отца. Есть чувства, которые не в состоянии выразить словами ни один поэт, как бы талантлив он ни был.

Вначале Редвуд, вероятно, еще не вполне сознавал всю тяжесть своей утраты. Азарт преследования и надежда, что в конце концов им поможет какая-нибудь счастливая случайность, спасали капитана и его спутников от полного отчаяния.

Наступил, однако, момент, когда несчастные поневоле должны были признать, что все их надежды рухнули: у ног их внезапно заискрилась в полумраке вода, и они увидели, что стоят на берегу озера.

Стволы деревьев вздымались здесь прямо из воды, а кроны их переплетались точно так же, как и над сушей. Похититель мог, таким образом, преспокойно продолжать свой путь; преследователи же вынуждены были остановиться, не имея никакой надежды возобновить погоню.

Некоторое время орангутанг с развевающимся белым платьем-флагом еще мелькал в отдалении, но вскоре скрылся из виду, и стоявшие на берегу люди слышали только треск ломаемых сучьев и свистящие, будто взмахи хлыста, звуки веток, когда обезьяна перелетала с одного дерева на другое.

Орангутанг со своей жертвой был теперь далеко. Муртах и Сэлу подхватили с обеих сторон капитана Редвуда под руки, иначе он упал бы на землю. Полулежа у них на руках, убитый горем отец безутешно рыдал:

— Эллен! Дитя мое! Что с ней будет! О Боже, защити и спаси ее!..