Имперские игры (СИ) - Поляков Владимир "Цепеш" - Страница 52

Оказалось, не просто так. Часть раненых смесков добили свои же, насколько можно было судить. И вот это уже было очень важным знаком, что и не преминул заметить О’Галлахан, заявивший:

- Если добивают своих, значит не хотят, чтобы узнали лишнее. Может, среди этих чернозадых были и белые? Если были, то это не случайность, не простое нападение.

- Если и не были – тоже. Стэнли, тут уже всё понятно. Собственных раненых обычные грабители редко добивают. Что обычные… гриква могли бы сказать? Место, откуда они прибыли? Мало для пули в сердце или голову от своих! Зато имена нанимателей – тут другое. Важное. И мы это узнаем. Сам я не умею правильно спрашивать, но ты или может кто их наших охранников?

- Допрос с пристрастием, - понимающе кивнул О’Галлахан. – Этому учит или жизнь или тайная полиция. Меня обучила жизнь. Других обучали знающие люди. Ральф и Джек выбьют всё дерьмо из черномазых очень быстро. И когда они это сделают, мы сможем расспросить их. А тот же ван Торн поработает переводчиком. Не думаю, что зулусы говорят даже на африкаанс или голландском, не то что на английском.

О’Галлахан жестом предложил Хэмптону перебраться подальше от того места, где Ральф Горман уже примеривался относительно того, какими именно подручными средствами будет склонять с задушевным беседам попавшихся черномазых, но заметил, что Уэйд вовсе не собирается уходить. Вопросительный взгляд и почти сразу последовавший ответ.

- Это противно, но я предпочту видеть. Политика и сама не делается в белых перчатках. А такая, в которой оказались замешаны мы и подавно.

- Взросление, - после недолгой паузы процедил ирландец, после чего сам и поправился. – Нет, многие и повзрослев, не понимают необходимость. Не понимали. Страна меняется. Быстро.

- Но это ведь хорошо, да? Мы становимся сильнее.

- Сильных боятся, Уэйд. Ты тоже воевал, видел этот страх в глазах янки. А я куда раньше, когда жизнь ганфайтера и… В общем, когда казалось, что только это и будет.

Хэмптон, в силу своего происхождения, многое знал. Вернее, мог о многом спросить у отца, мультимиллионера и, генерала и губернатора «золотого штата». Спрашивать он не стеснялся, потому знал о «белых пятнах» в происхождении немалого числа новой элиты империи. Сам Станич, получивший первоначальный, использованный во благо Конфедерации капитал очень уж быстро ивнезапно. Джон Смит опять же, ну и персоны помельче вроде того же О’Галлахана. Немногие знали об этих «белых пятнах», но даже знающие отнюдь не стремились копаться в этом, осознавая, что, помимо проблем, интерес ничего не принесёт. Вот и Уэйд Хэмптон Четвёртый вовсе не стремился лезть туда, куда не следует. Хотя слушал внимательно, стараясь запоминать всё услышанное. Лишними знания не бывают, особенно если не привлекать внимания других к осознанию того, что они у тебя имеются.

Меж тем оба бойца, вынужденно – но без каких-либо душевных терзаний и даже тяжёлых вздохов - взявшие на себя обязанности «мастеров дознания» начали добиваться истины и желания поделиться этой самой истиной как можно быстрее и в больших количествах от пленников. Сперва стали работать над зулусами при помощи подручных средств: раскалённого железа, нескольких швейных игл и обычной бритвы. Опыт показывал, что сломать можно почти любого, а уж про черномазых и говорить нечего. Этот материал отличался повышенной хрупкостью, что не раз было доказано.

И точно! Нюхнув запах горелой плоти того из своих соплеменников, который был признан менее интересным – а значит наименее ценным, которого можно не особо то и щадить - остальные зулусы заверещали чуть ли не громче самого пытаемого. Осознали, что то же самое совсем скоро произойдёт и с ними… особенно после того. как Питер ван Торн, по просьбе О’Галлахана ставший переводчиком с зулу на английский, кратко, но чётко изложил неграм варианты их дальнейшего бытия. Зулусский язык бур знал плохо, но и этого должно было хватить… для первой, полевой стадии допроса.

К сожалению, несмотря на всё своё искреннее, от всей буши желание говорить, прихваченные зулусы знали очень мало, почти ничего. С ними договаривались не напрямую, а через клятых гриква. Предложение, по меркам дикарей, было очень щедрое. Им давали ружья, некоторое количество боеприпасов, а ещё разрешали оставить себе всё, что они смогут взять в качестве добычи. За исключением её живой и говорящей части. Именно так! Непонятным покамест нанимателям требовался кто-то живой. Живой из числа заокеанских гостей, поскольку про буров и разговора не было, их заранее записали в мертвецы.

Больше ничего толкового по поводу нападения и тех, кто его организовал, зулусы сказать не могли. И хотели бы что-то добавить, да нечего. Однако выделить каждому по пуле и затем прикопать в общей могиле их пока не следовало. Это при полевом допросе они ничего больше сказать не могли, а вот при долгой и вдумчивой беседе в подходящей обстановке из них, как из того библейского камня, ещё можно было выжать… кое что. Пленников ждала Претория, а уж дальше… скорее всего могила, ведь не стоит оставлять лишних свидетелей того, как делаются дела за океаном, в одной молодой империи.

Зато гриква, по крайней мере один из захваченных, оказались полезны куда сильнее. Хотя бы потому, что подозрение о причастности кого-то с белым цветом кожи превратилось в уверенность. Конкретный разговорившийся смесок бура и готтентота, при одном взгляде на которого что Хэмптон, что О’Галлахан в очередной раз убедились в пагубности смешения белой и черной рас, пролопотал о том, что и сам видел двух из числа нанимателей. Тех двух, которые оставались с их отрядом до последнего, собственно и руководя нападением. Они же и приказали отступать, поняв, что попытка захвата каравана с треском провалилась. И поняли они это сразу же после того, как начали стрелять пулемёты. Задержка же в отступлении была вызвана сложностью донесения разумной мысли в далёкие от разума головы наёмников.

Как достучались до зачатков мозга, так и ускакали, предварительно дострелив почти всех. Почти, но не всех. Вот один из оставшихся и оказался относительно осведомлённым, взахлёб говоря на не самом лучшем африкаанс о старающихся не показывать свои лица нанимателях. Однако то, что африкаанс и голландский им не родные, он утверждал со всей возможной уверенностью. Жить хотел, вот и старался оказаться полезным. И да, польза от его слов уже имелась. Не голландцы. Не буры… Кто тогда? Точно не германцы и не испанцы, да и русских странно было бы подозревать по одной лишь причине их полного тут отсутствия.

Оставались… Правильно, англичане. Британская империя давно обхаживала зулусов. действуя из Наталя, через тамошнего лейтенант-губернатора. Им в настоящий момент являлся некий Генри Эрнест Гаскойн Бульвер – подающий большие надежды дипломат, ранее служивший короне в качестве резидента на Ионических островах. А ещё он был племянником Генри Бульвер-Литтона, посла Британской империи в Ричмонде. Находясь в более чем хороших отношениях с дядюшкой и «погостив» у него в течении нескольких месяцев, Генри Бульвер получил некоторое количество уроков дипломатического мастерства. Связанных, помимо прочего, с происходящим на североамериканском континенте. Получив, мог и научиться применять.

-Может он, а может и нет, - после обдумывания процедил О’Галлахан. – Мы не сумеем это выяснить, Уэйд.

- Знаю я! Мы тут чужие, нас не послушают. Преториус думает по-другому, поступает по другому. Он из прошлого. Того прошлого, которое не хочет меняться, тем более так. Но мы… Немедленно отправить кого-то в Лоренцу-Маркиш! И тогда доклад со всеми подозрениями скоро окажется в Ричмонде, на столе у министра Станича.

- Сначала в Преторию. Посылать в Лонецу-Маркиш двоих-троих опасно, могут перехватить. Больше – ослабим себя на пути к Претории. Гриква ускакали, но могут быть ещё другие отряды. Тех же зулусов, их тут очень много бегает.

- А вернуться всем – показать слабость, буры неправильно поймут.

Улыбка старого, опытного ганфайтера была достаточно весомым ответом. Увидев и восприняв это. Хэмптон лишь кратко выругался и отправился отдавать приказы двигаться дальше. Разумеется. Прихватив с собой пленников. Тела своих уже успели похоронить, а закапывать черномазых… В конце концов, это Африка, тут тела сгнить не успеют, гиены и иные падальщики раньше всё подберут. Их тут действительно много присутствовало. Порой казалось, что несуразно много. И уже вновь двинувшись по направлению к Претории, замыкающие караван могли видеть, как к телам слетаются крылатые стервятники, да и четвероногие начали появляться поблизости. Запах крови, он далеко разносится. Такова жизнь и проистекающая из неё смерть. Круговорот всего в природе, больше и сказать было нечего.