Имперские игры (СИ) - Поляков Владимир "Цепеш" - Страница 55

Какое отношение имели ко всему этому мы? На самом деле важное, поскольку окончание войны было шикарным поводом для того, чтобы встретиться с победителями – а именно королём Вильгельмом и, конечно, его канцлером Отто фон Бисмарком – да поговорить о делах разных и важных. Формат, к слову сказать, отнюдь не двусторонний, а с присутствием ещё двух сторон, испанской и российской. Любопытно, что сам Бисмарк отнюдь не пылал энтузиазмом по сему поводу, разумно считая, что эта встреча в многостороннем формате нужна прежде всего не Пруссии, а двум империям, на тронах которых восседали Романовы, отец и сын. Но что он мог сделать, если учитывать нежелание портить отношения сразу с двумя важными игроками на мировой политической арене? Ещё и родственные связи Вильгельма с Александром II – близкие, а отнюдь не седьмая вода на киселе – делали эту встречу чуть ли не семейной… с добавкой испанских специй, конечно.

Да-да, я не оговорился! Сам император собирался прикатить в Берлин из Петербурга, прихватив с собой нового министра иностранных дел – по фамилии Игнатьев, если что – и ещё кое-кого из важных персон. Королева Изабелла собственной персоной прибыть обещалась. Казалось бы, моя личность – ни разу не скромная, но всё же не слишком вписывающаяся – должна была смотреться не совсем уместно. Так, да не совсем. Как в Мадриде, так и в Санкт-Петербурге оставались в немалом, а точнее в очень большом числе представители правящих домов. Символизировали, так сказать, демонстрировали присутствие и власть монаршую. А что в Ричмонде? Правильно, исключительно Владимир I Романов на престоле. В такой ситуации без совсем уж весомых причин не стоило покидать столицу империи. Приглашать к себе – это дело иное, да к тому же планируемое, пусть и несколько позже.

Зато имелись семейства Борегаров и Станичей – те самые, которые в скором времени должны были официально породниться с Романовыми, и всем про сей факт было известно. Вот и получалось, что кто-то из вышеперечисленных пусть и с некоторой натяжкой, но мог символизировать присутствие заокеанской ветви Романовых. Вот такие они, игры империй и приравненных к ним государственных образований: хитрые, затейливые, но в то же время во многом предсказуемые. В общих, конечно, чертах.

Встреча в Берлине обещалась быть чрезвычайно насыщенной, но сперва… сперва бывшее Гаити. То самое, которое ныне получило название Новая Ирландия и отнюдь не волею случая. Политический жест, своего рода проект, долженствующий приманить поближе к Американской империи тех ирландцев, которых мы и так давно и с хорошим результатом привязывали к интересам империи. Началось то всё аж с момента образования Дикой Стаи, куда вошло немалое число этих буйных «потомков святого Патрика», уж чем-чем, а святостью точно не обладающих. Зато склонность к хорошей драке, участию в войнах и готовности драться за то, что посчитают своим, у этого народа имелась в избытке. Затем ещё более расширенная вербовка, хорошие условия которой словно магнитом притягивали тех, кто не был доволен предоставляемыми в США условиями, к слову сказать, и впрямь отвратными. Ну а уж после одержанной в войне победы…

Не требовалось никаких особых приманок для эмигрантов, что непосредственно из Ирландии, что с территорий янкесов. Особенно для последних, понявших, что с наплывом туда орды негров с работой и особенно с оплатой за оную станет совсем грустно и печально. На Юге же хватало свободных земель, рабочих мест, да и армию там распускать «почему-то» особо не собирались, лишь распустив желающих закончить этот этап своей жизни. Оставили лишь готовых идти по военной тропке, причём делать это со всей отдачей, имеющих желание не только воевать, но и постигать новые, самые современные умения.

А потом та самая ситуация с фениями, которым уже Американская империя начала оказывать чуть ли не официальную поддержку в ответ на британские пакости и особенно попытки физического устранения имперской верхушки, столь досаждающей интересам Лондона. Уж после подобного в Ирландии очень многие стали смотреть за океан с ещё большей симпатией, видя в империи чуть ли не будущего освободителя их из-под власти Британской империи.

Народные чаяния, они такие. Люди всегда хотят видеть желаемое, не обращая внимания на реальное положение дел. В частности, на то, что у нас в Ричмонде никто не собирался влезать в действительно серьёзную войну, едва-едва одержав победу в войне гражданской. Да и не при отсутствии океанского флота – пусть и при действительно сильном прибрежном, состоящем из лучших на настоящий момент в мире башенных броненосцев – впутываться в драку с «владычицей морей». Потому вся поддержка фениев была рассчитана на достижение соглашения с Британской империей. Которое. Собственно говоря, и было достигнуто.

Сами ирландцы – не все, но реально большинство - ненавидящие британцев, королеву с семейством, Лондон и всё с этим связанное лютой ненавистью? Не скрою, некоторые просто бросили бы этот «чемодан без ручки», в лучшем случае ограничившись приглашением эмигрировать. Чёрт возьми, да тот самый поток мигрантов даже не снизился бы! Однако с политической точки зрения это означало просесть в авторитете у той части ирландцев, что стояла на радикальных позициях, да и у остальных дополнительных баллов не набрать.

«Plus ultra!» - как говорил знаменитый император Священной Римской империи Карл V, что означало «за пределы» в понимании желания достигнуть ещё большего в сравнении с имеющимся. Хороший такой девиз, осмысленный, особенно у того самого императора, распространившего свою власть чуть ли не на большую часть Европы, да и за пределами оной обладавший солидными владениями. Мне до него, понятное дело, как до Пекина в известной позе, но стремиться всё равно к чему-то надо. В том числе и относительно ирландской проблемы. Решение словно само прыгнуло в руки. Если нет реальной возможности помочь тем же фениям на земле их предков, почему бы не «пересадить» самих ирландцев в место, где они будут если и не полными хозяевами собственной судьбы, то уж точно в лучших условиях? Место ведь словно специально освободилось. Меньше собственно Ирландии, зато и климат куда более пристойный, и какая-никакая основа для обустройства имеется. Ага, та самая местность, ране называющаяся Гаити.

О независимости, понятное дело, и речи не шло. Зато своего рода иллюзию создать было можно, предоставив желающим свалить из-под британской власти ирландцам своего рода особое убежище с перспективой в будущем… Изветсно, о каких перспективах они мечтали. От Американской империи потомки кельтов при таком раскладе получали надёжную базу, куда всегда могли возвращаться сами, а про семьи и говорить не приходилось. Не просто условные «ирландские кварталы» в различных городах, а полноценную такую «Новую Ирландию» на райском острове. А чтобыи тени сепаратизма в будущем не возникло – жёсткая интеграция буйной кельтской крови в имперскую армию вкупе с разбросом по разным местам. Про наличие на землях бывшего Гаити других людей и тем паче гарнизонов в Порт-о-Пренс и других местах и говорить не приходилось. В общем. нормальная такая политика перестраховки, больше и сказать нечего.

Реакция лидеров движения фениев на подобное была… Она была. Если Джон О’Махони ещё понимал и принимал, пусть с зубовным скрежетом, то вот Томас Мигер, являющийся куда большим радикалом даже в сравнении с О’Махони… Этого пришлось чуть ли не ломать через колено, вбивая в его пылающий ненавистью к Британии мозг хоть толику здравой оценки политических раскладов. Получилось? Частично! Империю в целом и меня в частности от во враги – очередные, млин – не записал, но и симпатии, которые были раньше, растаяли, аки лёд из холодильника под июльским солнышком.Радикал-фанатик. Тут ни убавить ни прибавить. Меняло ли это что-либо? Не-а, помимо того. что отныне за ним стоило как следует присматривать, дабы глупостей не наделал. С О’Махони же можно было продолжать вести дела в прежнем объёме, без дополнительных перестраховок, Такой вот расклад, немного изменившийся.