Невидимые друзья и враги - Андреева Екатерина Владимировна - Страница 13

Пастер вспомнил, что в крови больного животного споры не встречаются Почему? «Наверное, потому, — подумал Пастер, — что кровь больных животных очень горяча, и споры в такой температуре образоваться не могут. Если это так, то, значит, спор не будет и в том случае, если выращивать палочки при высокой температуре в 42–43 °C». Пастер так и сделал, он держал палочки на воздухе, нагретом до высокой температуры, и споры действительно не образовывались, а микробы делались слабее. Он выдерживал их 12–20 дней, потом впрыскивал животным. Одни микробы еще убивали морских свинок, но были уже бессильны против кроликов, а другие убивали мышей, но были слабы для морских свинок. Пастер впрыскивал вначале более слабых микробов, а затем более сильных одним и тем же овцам. Они слегка заболевали, но вскоре выздоравливали. После этого овцы способны были переносить такую дозу злейших врагов, которая могла бы убить корову.

Эта удача произвела большое впечатление на самого Пастера. Его зять рассказывал, что в тот день, когда эти опыты удались, «он возвратился из лаборатории с торжественным видом. Его радость была так велика, что слезы показывались у него на глазах».

В феврале 1881 года он сообщил о своих опытах Академии наук. Многие ему не поверили.

— В этом есть что-то фантастическое! — восклицали ученые. — Пастер, вероятно, слишком увлекается и преувеличивает результаты своих работ!

Даже Кох, когда узнал об этом, сказал: «Это слишком хорошо, чтобы быть верным!»

Но Пастер не смущался. Он знал, что его опыты не могут обмануть, и скоро всем доказал свою правоту.

Когда распространилась весть об открытии Пастера, одно из земледельческих обществ Франции захотело испробовать прививку сибирской язвы на своих животных. Обратились к Пастеру и предложили ему для опытов целое стадо овец. Пастер был доволен: теперь он мог всем доказать справедливость своих выводов.

Некоторые друзья отговаривали его, боясь неудачи. Но Пастер смело принял предложение. Ему дали 50 овец и 10 коров. Он решил сначала привить ослабленной культурой 25 овец и 6 коров, а затем, через некоторое время, привить всем животным сильный яд сибирской язвы. Пастер говорил, что заранее привитые, «вакцинированные», животные останутся в живых, остальные же, непривитые, погибнут от сибирской язвы. Слушатели недоверчиво качали головами.

Потом об этом опыте рассказывал зять Пастера Валери Радо: «Опыты начались 5 мая 1881 года на ферме Пуйи ле Фор. Маленьким шприцем, какой употребляется для подкожных впрыскиваний, впрыснули 24 овцам, 1 козлу и 6 коровам по 5 капель ослабленного сибиреязвенного яда. Через 12 дней, 17 мая, эти животные были опять привиты, но уже более сильным ядом. А 31 мая наступил тот день, когда надо было делать прививку самым заразительным ядом. Ветеринары и любопытные земледельцы образовали целую толпу вокруг этого стада. Животные, предварительно привитые, стояли рядом с непривитыми. По предложению одного ветеринара прививали вперемежку одно животное вакцинированное и одно — невакцинированное».

После прививки Пастер назначил всем присутствующим свидание в четверг 2 июня, то есть через 48 часов после прививки сильного, смертельного яда.

Более 200 человек собралось в тот день на ферме. Администрация, сенаторы, генеральные советники, большое число врачей, ветеринаров, фермеров и просто любопытных. Одни верили, другие сомневались или совсем не верили, но все пришли и с нетерпением ждали результатов. Когда они выяснились, многие не могли удержаться от криков удивления: из 25 невакцинированных овец 22 были убиты сибирской язвой, а остальные три подыхали. Непривитые коровы были все больны и настолько слабы, что не могли есть.

Овцы же и коровы с предохранительной прививкой были совершенно здоровы и веселы, у них даже не было повышенной температуры, и они продолжали спокойно поедать корм.

Эти чудесные результаты вызвали взрыв восторга у всех присутствующих. Потрясенные, всматривались они в мертвых животных, ощупывали живых. И один профессор сказал: «Ну, убедились ли вы теперь? Вам больше ничего не остается, как преклониться перед великим учителем, — он указал на Пастера, — и воскликнуть: „Я вижу, я знаю, я верю, я вразумлен!“».

Весть о результатах опыта на ферме Пуйи ле Фор разнеслась по всему миру. Маленькая ферма сделалась историческим местом и покрыла имя Пастера почти легендарной славой. На него смотрели, как на волшебника, и надеялись, что наконец явился тот, кто снимет бремя страданий с человечества. Правительство наградило Пастера орденом Почетного легиона, что было высшей наградой во Франции.

Прививка сибирской язвы очень быстро распространилась по странам Европы. Чтобы удовлетворить вакциной всех просителей, Пастер превратил помещения своей лаборатории в фабрику, где пенились и бурлили котлы с бульоном для выращивания ослабленных микробов сибирской язвы. Опыт на ферме был произведен в мае. К концу года во Франции было уже привито более 30 тысяч, а через год — более 400 тысяч животных.

Сибирской язвы перестали бояться.

Но главное было еще впереди.

Однажды Пастер зашел по делу к своему другу доктору Ланелонгу в госпиталь, где тот работал. Доктор показал Пастеру в одной из палат пятилетнего ребенка, которого в лицо укусила бешеная собака. Ребенок был заражен бешенством и умирал.

Его мучила жажда и одновременно безумный страх перед всякой жидкостью. К его губам поднесли носик чайника, накрытого салфеткой, чтобы он его не видел. Но, коснувшись губами влажного отверстия, ребенок отпрянул назад. Судорога свела ему горло. Кроме того, он страдал невероятной воздухобоязнью. При малейшем дуновении воздуха у больного наступал припадок бешенства с сильным спазмом гортани. На следующий день у мальчика начался сильный бред. Пена наполнила его горло и задушила. Ребенок скончался.

Мучение ребенка и его гибель от случайного укуса потрясли Пастера. Он был человеком добрым и впечатлительным, и образ умирающего мальчика врезался ему глубоко в память. Он решил изучить бешенство и немедленно принялся за работу.

Уже в течение двух тысяч лет человечество боролось против бешенства, но все было бесполезно. Римский ученый Цельс в первом веке нашей эры предлагал выжигать раскаленным железом место укуса на теле человека. Плиний Старший (ученый первого века нашей эры) давал укушенному есть печень бешеного животного.

В средние века в Бельгии и Франции столетиями отправляли укушенных к могиле «святого» Юбера и в храм, где хранилась ниточка его одежды, которая будто бы спасала от бешенства. За такое лечение монахи брали деньги, и, конечно, только они и получали от этого пользу. До XIX века во Франции также сохранялся обычай перерезать больным бешенством вены на руках и ногах. При Наполеоне был издан закон, запрещавший под страхом смерти применять этот варварский обычай.

Пастер все это знал и бесстрашно стал изучать бешеных собак. Ему приводили их в лабораторию, и служители держали собак на цепи. Они бесновались, вырывались, рычали.

Пока служитель в перчатках держал пасть собаки раскрытой, Пастер умудрялся вводить туда стеклянную трубочку и высасывать немного слюны. Он ни минуты не думал о том, что может заболеть. Рискуя быть искусанным и поплатиться жизнью, он собирал капли слюны. Но микробов бешенства Пастер в ней не находил. Как же приготовить вакцину против бешенства? Ведь для этого нужно выделить чистую культуру микроба и затем ее ослабить.

Пастер не сдавался. Если нельзя выделить чистые микробы и вырастить их культуру в колбе с бульоном, то надо сделать иначе. И он приготовил вакцину, не видя микроба. Ведь по всем признакам болезни, после долгих опытов и наблюдений над больными животными, Пастер пришел к заключению, что микробы бешенства находятся в их мозгу. Так нельзя ли как-нибудь воспользоваться мозгом здоровой собаки вместо колбы с бульоном и там вырастить культуру микроба?