Мертвая зона - Дивов Олег Игоревич - Страница 42

— Чего садишься, за водкой теперь иди. И «спутник» положи в сумку, иначе еще один твой визит до обеда я просто не переживу... Зачем вы, русские, столько пьете? И других заставляете.

— Ах, это я заставляю... Ну-ну. Так все-таки? — повторил Леха, доставая из зеленого ящика желтую водку и заранее содрогаясь. — Что насчет местных?

— Понимаешь... — Лоренцо на миг задумался. — Люди воюют за то, чего им не хватает. «Ландскнехты» дрались, мне кажется, за свое место в бизнесе. «Кибернетика» — за первое место в нем же. А черные — за то, чтобы как можно больше белых сдохло и оставило им как можно больше ништяков. Поэтому они были и там, и там, и никогда за кого-то. При любой возможности они кидали белых, заключали более выгодные сделки, угрожая, что снова предадут — и предавали снова. В конечном счете они предали всех...

До чего знакомо, — подумал Леха. Ну чистое Лимпопо.

— ...и проиграли, оказавшись в городе один на один с Йобой. А против Йобы не попрешь. Но конечно старый мошенник Муделе делает вид, будто выиграл, поскольку город как бы свободен. Как бы сам по себе. Абуджа будет мирной навеки! Йоба же ее хранит!.. Это дико смешно для тех, кто понимает. В центре — форменный золотой запас Абуджи, залежи дорогого железа, военно-технический Клондайк, а как его разграбишь? Мужикам туда дороги нет, самоходные машины не пройдут, их отстреливают роботы. Естественно послать за добычей женщин, да? А ты много теток видел здесь? Ха-ха, они лежат по домам, плюют в потолок и хотят денег! С тех пор, как в городе рулит Йоба, женщины сами посылают мужиков, в основном — куда подальше!

Он горько усмехнулся.

— Ничего, комиссар всем покажет, кто в Абудже хозяин. И это справедливо наверное, а то бардак подзатянулся. Йобу только жалко. Вот увидишь, разбомбят ее. Похоронят под зданием Национальной Ассамблеи, или где она там прячется.

— Как она выглядит?

Фиксер помотал головой.

— Самоходка. Ненормально мощная и дальнобойная. Я сначала думал, у нее ствол от морского орудия, потом грешил на советский «Пион» — по слухам, несколько машин полвека назад продали в Анголу... А потом мне просто надоело гадать на кофейной гуще. Ничего больше не могу сказать. Никогда не видел Йобу, поэтому до сих пор живой.

— Говорите слово в слово как ваши проводники.

— Естественно. Мужчине нельзя видеть Йобу. Если парня заподозрят в том, что на нее смотрел, то поймают, одурманят порошком джу-джу, расспросят, и когда сознается, принесут в жертву. По слухам, закланию предшествует ритуальная женитьба на молодой жрице культа Йобы. Обдолбанный мужик радостно и добровольно лезет на бабу... Короче, смерть веселая. Мадонна! Как я их всех, придурков, ненавижу!

— Однако... — Леха почесал в затылке. — Но у меня сложилось впечатление, что это табу касается только йоруба.

— Ты ученый, тебе виднее. А я сам не рисковал и никому не советую.

Фиксер разлил желтое пойло как обычно, по полстакана. Леха принюхался. Нет, это даже не бензин. Просто отрава со вкусом, цветом и запахом отравы. Но ученый Филимонов, потомок трактористов, и такое одолеет. Ему нужно лекарство от Африки, иначе с ума сойдет.

— Ну, за дружбу народов! — провозгласил Лоренцо.

— Угу, — Леха рассеянно кивнул. — Получается, там женский экипаж... Это хотя бы кое-что проясняет.

— Где женский экипаж? — Лоренцо задержал руку со стаканом на полпути.

— На Йобе катается.

— С чего бы?

— Вы же разбираетесь в военной технике. Зачем еще нужны молодые жрицы культа Йобы, помимо всяких ритуалов? Заряжать пушку. Ну и загрузка боекомплекта, дозаправка, корректировка настроек вспомогательных дронов...

— Какая занятная идея, — протянул Лоренцо, все еще держа выпивку на весу. — Зачем еще нужны молодые жрицы, м-да...

— Не говорите, что не думали об этом раньше.

— И в мыслях не было. Чтобы кататься на Йобе, надо зайти в зону. Напомнить, что такое варзона, ты, специалист? Туда люди не ходят. Их там роботы — бац-бац! Никто из местных даже не пытается сунуть нос в центр города. И патрули Бабы смотрят за периметром, конечно. Ты их не видел, а они — есть.

— Ну вот! Они и следят чтобы никто не заметил, как в зону входит женский экипаж. Входит и выходит!

— Ты меня проверяешь, что ли, не пойму? — Лоренцо скривился. — В зоне нет людей, только автоматика. Намекну по большому секрету: я бы знал. В Абудже очень трудно с информацией, но уж это я бы знал точно. Моя обязанность как фиксера — разбираться в таких вещах. И естественно, я бы первым делом сказал твоему рыжему, что в зоне орудуют партизаны, и туда нельзя. Я бы просто не пустил ваше радио-хренадио шляться там, где вас могут убить люди!

— Э-э... Не сочтите за неуважение... Почему? — искренне удивился Леха.

Он и правда не понял разницы. Мало ли кто убил журналиста пусть даже с радио-хренадио, человек или робот. Журналисту точно будет все равно.

— Почему? О-о, мадонна... Если тебя застрелил дрон, это примерно то же самое, как попасть под машину, — терпеливо объяснил Лоренцо. — Сам дурак, значит. А если тебя грохнули местные, это брак в моей работе!

Леха подумал, что сейчас наверное очень смешно выглядит со стороны, глупо хлопая глазами. Была в Абудже таинственная варзона, потом один скромный ученый поглядел трезвым взглядом и догадался, что ее нет, сплошное надувательство, — и это открытие все объясняло! — а теперь, если верить фиксеру, варзона снова есть, ничуть не менее таинственная, чем с утра пораньше. А мы еще даже не обедали. Кстати, и не хочется.

Самый логичный выход из такого идиотского положения — не верить фиксеру. Кажется, в Абудже лучше не верить никому. А себе — можно? Да ты же ничего не понимаешь, дорогой. Ты совсем запутался.

— Тогда я нихрена не понимаю, — честно признался Леха.

— Добро пожаловать в клуб, — сказал Лоренцо. — Я уже два года нихрена не понимаю. Ну... А за что мы пили? За мир во всем мире?

— За дружбу народов, — напомнил Леха.

— В жопу такую дружбу, — твердо заявил Лоренцо. — Нет ее в Африке и не было никогда. Одна голая коммерция. Я — за мир!

Выпил, подавился, закашлялся, схватил бутылку тоника и присосался к ней, пыхтя и шипя. Еще полминуты фиксер просто дышал.

— Водку — только чистую. Если разводить, — сипло объяснил он, — это вообще отрава. Даже не пробуй.

Леха немедленно отнял у него тоник и набулькал себе в стакан.

— Заче-ем... — протянул Лоренцо. — И так верю, что ты русский!

— Ну... За победу над фашизмом! — сказал Леха и выдул все до дна.

Вместо того, чтобы обрушиться в желудок и вскипеть, газированная придурь шибанула прямо в голову, прошла ее насквозь, отразилась от внутренней стороны черепа, рикошетом преодолела космический вакуум, зияющий там, где секунду назад были мозги, и только потом ухнула вниз.

— У меня был трудный день, — севшим голосом прохрипел Леха, прислушиваясь к ощущениям.

Без мозгов стало лучше. Как минимум, проще.

Меньше заботила всякая ерунда.

Например, ему было уже решительно наплевать на странное поведение наемников в Абудже два года назад. И на странное поведение варзоны. И на странное поведение коллег. И даже на свое поведение — на-пле-вать.

А всего-то секунд двадцать прошло. Это какое же облегчение наступит через целую минуту!

— Я прямо вижу, как тебе становится лучше. Предлагаю развить и закрепить успех! — Лоренцо не глядя пошарил под столом, извлек бутылку с остатками джина и разлил по второй.

— Не так резко. Надо дать лекарству впитаться, — попросил Леха, принимая стакан. Тот был наполовину полон. Это радовало.

— Значок покажи, — вдруг сказал Лоренцо.

Леха уставился на своего визави, старательно имитируя хирургический взгляд доктора Лузье-Корсварена, но мешала глупая ухмылка, наползающая на лицо сама собой.

— Говорю же, есть идея. Но я должен быть уверен.

Леха не спешил. Ему предлагали сейчас перейти некий рубикон в отношениях. Над этим стоило поразмыслить. Назад уже не отыграешь.