Триумф - Веснина Елена - Страница 38

— Дети, в школу собирайтесь, петушок пропел давно, поскорее одевайся, смотрит солнышко в окно, — бодро продекламировала она.

Юрий Владимирович зашевелился, с трудом разлепил глаза:

— Диана, не кричи. Уже утро?

— А что ты скажешь, если я запою? — еще более бодро возразила Диана. — Сейчас уже позднее утро. Какой пример подает своим многочисленным читателям и почитателям знаменитый писатель Доминик Шек!

— Голова болит, — пробормотал Юрий Владимирович, и Диана кивнула:

— И правильно делает. Я ее понимаю. Так она протестует против твоего поведения. Вставай, я из-за тебя на работу опаздываю. У нас теперь рабочее время священно, как индийская корова. Твоя Амалия снова взбесилась… Она нам вчера душу изливала. Оказывается, ты герой ее романа. Тебе это льстит, скажи честно?

— Что она наговорила? — испуганно спросил Юрий Владимирович.

— Она пыталась выведать, с кем изменяет ей ее страстный мачо — то бишь ты.

— Ты Амалии ничего не сказала? — подскочил на диване Шевчук.

Диана покачала головой:

— Ты плохо знаешь свою дочь.

— Но я хорошо знаю эту женщину, — возразил Юрий Владимирович. — Если она задумала что-либо узнать, то обязательно узнает. Нужно предупредить Аню… твою маму. Но как? Она со мной наверняка разговаривать не захочет… Да и что я ей скажу?

— Почему не захочет? — удивилась Диана. — Вы виделись с ней вчера… или нет?

— Не спрашивай… — простонал Юрий Владимирович. — Я подлец и слабый человек!

— Понятно. Сериал продолжается, — вздохнула Диана и деловито поинтересовалась: — Что у вас случилось?

— В том-то и дело, что ничего не случилось, мы не встретились.

— Не встретились, и ты напился, заявился домой на бровях. Ох уж эти зрелые взрослые, ведут себя словно дети… Чувствую, мне придется вмешаться.

— Я у Ритки так ничего толком и не узнала, — рассказывала Доминика Артему и Елизавете Андреевне. — Ну кроме некоторых деталей. Ритка не знает, кто за всем этим стоит.

— Тут есть определенная нелогичность, — задумчиво заметил Артем. — Если тот человек, который задумал отобрать у тебя «СуперНику», поставил в этой игре на Ритку, то зачем ему ее убивать?

— Есть два объяснения… Даже три. Первое — Ритка выполнила свою функцию и теперь не нужна. Ни как участник, ни как свидетель, ни как новый глава компании. Вот ее и убирают, — начала перечислять варианты Доминика. — Второе: она повела себя в бизнесе не так, как прогнозировал наш основной враг, и заявила себя самостоятельным игроком… И третье: ее убийство — еще один шаг к моему окончательному устранению. Обвинить меня в убийстве Ритки — хороший ход. Тем более что это тема не нова… Недаром на месте преступления появилась эта злосчастная груша… В любом случае выходит, что бедная Ритка — только орудие в руках преступника.

Елизавета Андреевна добавила:

— Ты, Ника, назвала три причины происшествия с тобой и Ригой и каждую рассмотрела по отдельности. Но ведь их можно и объединить. Или я не права?

— Я подумаю над этим, но меня удивляет другое. Почему не дает о себе знать настоящий владелец компании? Почему он никак себя не проявляет?

Артем предположил:

— Его, очевидно, смутило то, что с Риткой у него вышел промах… И он ждет дальнейшего развития событий. Ему рано светиться. Ты — жива, Ритка тоже.

Доминика вдруг просияла:

— Я поняла. Все сходится. Я никак не могла уложить в голове одну вещь. Если Ритка — на всем белом свете одна-одинешенька, подкидыш детдомовский, как мы думали раньше, то ее смерть нелогична и никому не нужна. Что будет с ее акциями? Кому они достанутся? Иное дело, если у нее есть родная мать… А может, еще и отец… Это резко меняет картину… Появляются законные наследники — и мое состояние обретает новых хозяев.

— Ника, что ты говоришь? Ты намекаешь на мать Риты? Родная мать хочет смерти дочери из-за каких-то денег? — испуганно воскликнула Елизавета Андреевна, и Доминика жестко возразила:

— Не из-за каких-то, а из-за больших денег. Я полагаю, что нам нужно разделить заказчика преступления с исполнителем этого преступления.

— Ты не можешь смириться с тем, что Сергей — убийца? — напрягся Артем.

— У меня нет иллюзий по отношению к Сергею, но не думаю, что он способен на убийство. Это совсем другое. Я знаю его.

Елизавета Андреевна заметила напряжение между Доминикой и Артемом и сделала попытку отвлечь их:

— А что, если спросить у него самого? Даже оступившийся может признаться…

Доминика грустно улыбнулась:

— Дорогая Елизавета Андреевна, вы или отстали от жизни, или ушли от нее далеко вперед. Скорее всего, второе. Мир изменился. Очень.

— Девочка, мир меняется, а люди остаются теми же. Поверь. И десять лет назад, и сорок, и даже сто сорок предательство было предательством, а благородство — благородством, — возразила Елизавета Андреевна.

— Я поеду в санаторий, найду ту дежурную, которая отдала боксерскую грушу неизвестному в клетчатой кепке, и покажу ей фото Сергея, — решил Артем. — Его нельзя не запомнить.

Доминика согласно кивнула и повернулась к преподавательнице:

— Елизавета Андреевна, вот что мне пришло в голову. Чтобы проверить наши версии, я должна знать, какие решения принимались в компании. И особенно важно узнать, какие инициативы исходили от Риты. Но это невозможно. Мне пока вход в офис заказан. А разведчиков, чтобы заслать туда, у меня нет.

— Мне жаль, Ника, что ты не воспринимаешь меня всерьез. А ведь это я придумала переодеть тебя в мою одежду, чтобы тебя не узнали, — подмигнула Елизавета Андреевна. — Я пойду в твой офис к тому человеку, которого ты укажешь, и узнаю все. Только надо подумать, как сделать так, чтобы мне доверяли…

— В моем офисе могут быть осведомители нашего врага… И он узнает о нашем расследовании… — предупредила Доминика.

— Но не всех же ты подозреваешь? Есть же у тебя доверенные люди? — заглянула ей в глаза Елизавета Андреевна. Доминика кивнула. — Расскажи мне что-то такое, что можешь знать только ты и твой доверенный человек.

Татьяна давала Юльке указания:

— Если будут звонить дизайнеры, скажи, что макеты мы получили. Свяжемся на следующей неделе.

Вошла Амалия и приказала Юльке:

— Юлия, вызови ко мне Анатолия, я его отошлю к Маргарите Викторовне в больницу с передачей. Нельзя, чтобы она чувствовала себя одинокой и заброшенной. Да, хорошо, что я вас застала вдвоем… — Амалия замялась, не зная, как сказать. Наконец решилась. — Надеюсь, милые дамы, вы не используете мою вчерашнюю слабость мне же во вред?

Юлька вытаращила честные глаза.

— Да как вы могли такое подумать, Амаль Станиславна? После наших честных девичьих бесед я сама готова загрызть всех ваших соперниц. Не пожалею зубов и помады. — Юлька достала шоколадку и протянула Амалии. — Я просто не знала, что вы любите сладкое. Вот, возьмите.

Амалия смешалась:

— Что ты… То конфеты, то шоколад.

Растроганная, она прошла в свой кабинет.

Когда появился Толик Амалия внимательно на него посмотрела:

— У тебя все в порядке?

— Более чем, — кивнул тот.

— Приятно слышать такой ответ. Я приготовила корзину с фруктами, соками, она у охранника внизу. Возьми ее и свези Маргарите Викторовне в больницу. На словах передай, что мы желаем ей скорейшего выздоровления. Приглядись, как ее состояние, есть ли какие-то новости. Узнай, не приходила ли к ней Доминика Юрьевна. Это очень важно. Я очень беспокоюсь за судьбу компании. И не хочу никаких неожиданностей. Маргарита — легитимная владелица компании, и ее следует всячески ограждать и защищать от любых неприятностей. А в нашем коллективе это некому сделать, кроме меня. Вернешься — доложишь.

— Я пошел.

Толик вышел, Амалия задумчиво смотрела ему вслед.

В кабинет заглянула Диана:

— У меня срочное дело.

— Ты пришла сообщить мне кое-что о своем отце, не так ли? Похвальное желание, — кивнула Амалия. — Ты решила закрепиться в нашей компании и для этого хочешь стать мне полезной, не так ли? И это хо-ро-шо. Это говорит только о том, что у тебя кроме смазливого личика есть еще и голова. Итак, я слушаю.