Тайна трех подруг - Королева Лариса Анатольевна - Страница 38

Сама Светлана пользовалась этим приемом весьма умело и на случайных мужчин, с которыми они знакомились на улицах, в летних кафе и на танцах в домах отдыха, производила впечатление девушки всесторонне развитой, образованной, независимой и недоступной. Рината с открытым ртом внимала наставлениям и ходила за старшей подругой тенью, безропотно подчиняясь ее приказам и прихотям. На правах младшей мыла в комнате полы и бегала за мороженым. Но когда она однажды протерла Светкины босоножки, та сказала:

— Ты что, домашняя прислуга или рядовой-первогодок? Я сама в состоянии вымыть свою обувь. Никогда ни перед кем не унижайся, иначе об тебя начнут вытирать ноги.

Всякий раз, когда к ним подходили парни и предлагали познакомиться, Света определяла, достойны ли объекты внимания. Она же решала, продолжить ли знакомство или ограничиться единственным проведенным вместе вечером. А парни, конечно, клевали на Лану, слетаясь, как мотыльки на свечку. Причем, как правило, оба. Рината же являлась лишь приложением к подруге и доставалась в партнерши тому из кавалеров, кому не посчастливилось быть избранным длинноногой красоткой.

Лана знала, как завлечь, раскрутить на ресторан и цветы, а потом кинуть, «продинамить», отвязаться и забыть, чтобы назавтра снова выйти на охоту. Действовала она по «специально разработанной системе». Но, по-видимому, иногда эта «сотни раз апробированная» система все же давала сбои.

Однажды потерянная Ринатой на дискотеке в сана тории «Заполярье», подруга заявилась в снимаемую комнату посреди ночи в разорванном платье, с синяком под глазом и ссадиной на шее. Всю следующую неделю Света проходила в огромных, скрывающих пол-лица солнцезащитных очках, а обычно приколотую к волосам крахмально-кружевную «корону» сменил полупрозрачный газовый шарф, который она на манер косынки повязывала вокруг головы. Впрочем, это происшествие, подробности которого Рината так никогда и не узнала, вовсе не выбило Лану из колеи и не отбило охоту к похождениям, на которые она снова вывела подругу, не дожидаясь, пока заживут нанесенные лицу и самолюбию раны.

Глава 3. Май, лягушонок и мечты

Первое сказочное лето взрослой жизни пролетело для Ренаты незаметно. Казалось, впереди еще так много солнечных дней и толпы отдыхающих будут готовы вечно плескаться в ласковых волнах теплого моря и часами стоять в очереди за пирожками. Но с началом нового учебного года на сочинской набережной резко изменился состав гуляющих. На смену мамашам с детьми школьного возраста и студенческой молодежи на море приезжали старики, которые реже позволяли себе посещение кафе и ресторанов. А потом вдруг зарядили дожди, кратковременные, но приходящиеся на самое рабочее для заведения время, и посетителей в открытом кафе «Прибой» заметно поубавилось. Лана зазывно улыбалась, вытирая со стульев капли некстати хлынувшего по-летнему теплого ливня и приглашая гостей присесть за столики, но количество желающих «отведать замечательных блюд» неуклонно сокращалось.

Температура морской воды еще не опускалась ниже двадцати двух градусов, но за дождями, как правило, следовали штормы, волны разбивались о молы и каменные парапеты, вздымая ввысь метровые столбы белой пены и обдавая солеными брызгами подошедших слишком близко к воде курортников. Купаться в такие дни запрещалось, да и вечера становились все прохладнее. Посетители потянулись к крытым заведениям. Арсен закупал с каждым днем все меньше провианта, ворчал на погоду и девчонок, а к середине октября стало ясно, что в этом году сезон для «Прибоя» закончился, пора сворачивать работу до будущей весны, убирать инвентарь на склад и распускать сотрудников.

Рината с ужасом осознала, что практически ничего не заработала, так как почти все деньги уходили на оплату квартиры и пополнение скудного гардероба, и теперь со всей очевидностью перед девушкой, как и три месяца назад, стоял вопрос о трудоустройстве да в общем-то и о жилье. В фанерном домике, не имеющем системы отопления, не перезимуешь даже в Сочи. Не говоря уже о том, что плату за койку никто не отменял.

Светлана засобиралась домой, в Тихорецк, обещая наперснице вернуться на следующий год, когда они «еще поставят этот город на уши», но до весны надо было как-то дожить. Ринате очень хотелось напроситься к Лане в гости и уехать с ней в Тихорецк, но та с собой не звала и вообще вела себя так, будто и не были они все лето подругами, а так, случайно встретились и скоро разойдутся по своим делам.

Впрочем, дел у вчерашней детдомовки никаких не было, планов — тоже. Она совсем было уже приуныла и собралась писать бабушке и Нате, прося совета или денег на билет до Магадана, когда неожиданно на помощь пришла квартирная хозяйка, жалевшая безродную постоялицу и искренне желающая ей помочь.

На следующий день, после того как Рината проводила Светлану на поезд и бесцельно пробродила весь вечер по набережной, безнадежно глядя на серое в лучах заката море и словно прося у него защиты от личной неустроенности, хозяйка заглянула к ней в комнатенку. Принесла теплое одеяло, спросила о дальнейших планах на жизнь и, услышав, что таковых не имеется, предложила трудоустроиться в санаторий, где ее сын работал врачом Зарплата, конечно, начислялась минимальная, но зато вы делилось место в общежитии. Рината и поверить не могла в такую удачу.

Уже через две недели она приступила к обязанностям, а дата ее совершеннолетия совпала с днем первой зарплаты. Купив торт и шампанское, Рината отпраздновала в своей комнате день рождения, на котором присутствовали лишь такие же бездомные и одинокие сотрудники санатория, как и она сама. Драя полы в огромных холлах роскошной постройки сталинской эпохи, горничная вдруг вообразила, что ее призвание — стать медицинской сестрой, а потому прикупила несколько учебников и принялась готовиться к поступлению в училище.

Этим благородным идеям не дано было осуществиться. В середине мая прикатила Светлана, так и не написавшая за зиму ни одного письма, за которыми Рината часто и безуспешно наведывалась на главпочтамт. Бойкая красавица непостижимым образом разыскала прошлогоднюю подругу, нагрянула в разгар рабочего дня и быстренько объяснила, что предназначение молодой девчонки состоит вовсе не в том, чтобы вкалывать по две смены со шваброй в руках, таская за собой «ведерко с мутной водичкой». Обещала полную приключений жизнь и райские наслаждения, будто Рината и не пребывала в тех плодовых кущах целый курортный сезон и знать не знала, что ей предстоит.

К глубокому изумлению Ланы, возвращаться в кафе «Прибой» Рината наотрез оказалась, поскольку понимала, что дело это временное, а жить где-то надо не только летом, но и зимой. Работницу санатория совсем не радовала перспектива потерять общежитие и временную прописку. Кроме того, перед глазами все еще стояла осенняя картинка, когда она помогала подруге донести сумки до поезда, а та вскочила в вагон, махнула небрежно рукой: не жди, мол, отправления, пока! И даже не спросила, куда она теперь денется, Рината. И сейчас ей вовсе не хотелось через пару-тройку месяцев вновь остаться один на один со своими проблемами.

Света уговаривала долго и настойчиво, приводя убедительные, как ей казалось, доводы в пользу «Прибоя» и совместной работы, после которой планировались ежевечерние приключения. В конце концов скривилась презрительно, безнадежно махнула рукой и пошла себе прочь по каменным плитам кипарисовой аллеи, гордо неся на длинных ногах свою слегка округлившуюся за зиму, но все-таки очень стройную фигурку.

Рината горестно вздохнула ей вслед, подумав, что никогда больше не увидит эту очаровательную девушку, ставшую ей почти родной. Однако через пару дней Лана вновь заявилась с утра пораньше. Она умудрилась проникнуть в комнату общежития, застала подругу еще в постели и, как ни в чем не бывало, предложила пойти искупнуться на санаторный пляж.

Девушки лежали на еще не прогретой солнцем гальке, перебирали пальцами мелкие разноцветные камушки, и Рината любовалась красивыми руками подруги. Ногти у той были длинные и твердые, постриженные «лопаточкой» и покрытые бесцветным лаком. У самой Ринаты ноготки были мелкими и короткими от природы, а тонкие руки за зиму значительно огрубели от вечной возни в холодной воде. Они болтали обо всем сразу и ни о чем, как это бывает у молодых девиц, которые давно не общались и почти не имели общих знакомых. Северянка с удовольствием поплавала и заметно взбодрилась. А Лана так и не решилась окунуться в холодное еще море, лишь вошла по колено в воду и снова вернулась на берег, присела на камни у кромки воды и вдруг спросила: