Тайна трех подруг - Королева Лариса Анатольевна - Страница 55

— И не собиралась.

Время до рассвета они потратили на сборы. Наташа, казалось, перестала сомневаться в необходимости побега, по крайней мере, больше не выражала сожалений о том, что потеряет вместе с трудовой книжкой три года рабочего стажа, и что не сможет окончить институт. Она вытряхнула на диван содержимое небольшой дорожной сумки, с которой пришла в это тайное убежище, и из бокового кармана вдруг выпало измятое голубое платье. Наташа подняла его, приложила к телу и разгладила руками.

— Последняя память о детстве. Это мое выпускное. Когда бежала из дома, захватила из сентиментальности с собой. В нем я танцевала с Женькой на выпускном балу. Пригласила его на белый танец. И он сказал: весьма польщен… Господи, какая же я тогда была толстая! И чего не следила за фигурой! Мамины пироги и макароны потребляла тоннами. Сейчас это платье, наверное, будет болтаться на мне, как на вешалке.

Растроганная женщина зарылась в платье лицом, и Рината подумала, что она плачет, но «память о детстве» вскоре была опущена на дно сумки, а глаза подруги остались сухими. Наверное, весь запас слез окончательно иссяк за три безумных дня.

Укрывательницы краденого принялись перебирать золотые украшения. Когда извлекли их, рассыпанные по дну сумки, и собрали в кучку, оказалось, не так уж много там было — не более двух килограммов. Золото зашили в огромного плюшевого медведя, подаренного Ангелине в первый день ее рождения Ланой.

Доллары Наташа спрятала на себе, соорудив нечто вроде пояса из двух полосок простынной ткани. Рината отдала ей и пять тысяч рублей, которые они с мужем скопили на покупку машины. Но теперь надо было думать только о детях.

Свои ставшие ненужными паспорта, как и документы погибших парней, сожгли в раковине на кухне. Твердые обложки никак не хотели гореть, и Рината плеснула на них подсолнечного масла, едва успев отскочить в сторону от взметнувшего к потолку пламени.

Потом собрали вещи девочек и немного провизии в дорогу и принялись наводить порядок в квартире, уничтожая следы своего пребывания. Весь мусор сложили в пакет и поставили у двери, чтобы вынести по дороге на помойку. Связь договорились держать через Беллу, которой Наташа еще раз позвонила и попросила через месяц зайти на почтовое отделение за письмом. Эту серенькую мышку Кафлан вряд ли заподозрил бы в причастности к реализации замыслов двух подруг, ведь она никогда не была наперсницей в их делах.

Незадолго до рассвета подняли дочек, одели их, сонных и капризничающих, и вышли из дома. Выбросили мусор и ключи от квартиры, давшей им приют. Наташа отправилась ловить попутку, чтобы выехать за город. Рината, покружив немного по улицам, пошла сдаваться в милицию…

Эх, жизнь! Разбитая, разломанная! Разве можно ее описать? Где найти правильные слова, чтобы достоверно передать все эмоции и чувства? Разве объяснишь, что испытывали две горемычные женщины, когда расставались? Разве расскажешь, как рвалось на части израненное сердце в тот миг, когда Рината передавала Наташке на руки свою дочь, не зная, когда увидит ее снова и прижмет к себе!

Какие нелепые напутствия давала Рината в последнюю минуту, как боялась за подругу и за детей, как подрагивали колени и пересыхало во рту, когда приближалась к отделению! Разве знала она тогда, через какие муки ада ей предстоит пройти и что самые страшные испытания еще впереди. Лану она больше никогда не увидит, а с Наташей они встретятся лишь однажды, да и то пятнадцать лет спустя, чтобы лишь на короткое время обрести друг друга и тут же вновь потерять. Теперь уже навеки.

Нет, не получалось складного рассказа. Повествование распадалось на части, дробилось на детали, уходило от главного и погрязало в мелочах. Но кто определяет, что есть мелочь, если их нагромождение и создаст бесформенный ком, который в определенный момент вдруг отрывается от жизненной основы и несется вскачь, сметая по пути надежды на счастье и погребая под собой человеческие судьбы.

Но Рината говорила и говорила. Рассказывала двум девчонкам нескладную историю дружбы их матерей, потерпевших крушение в любви и заживших вдовьей жизнью с двадцати двух лет: одна — в бегах, вторая — в тюрьме. Так и не ставшая матерью Лана провела остаток дней инвалидом, угасая в одиночестве и тоске. Хороша сказка о трех золушках современности, покинутых своими принцами и потерявших все, кроме туфелек? Да, грустная сказка сложилась. Зато без прикрас, скорее с недомолвками.

И Евгения со Светланой днями и ночами слушали вдохновенную и сбивчивую исповедь Ринаты, сидя за столом в геленджикском доме бабушки Марии, прогуливаясь по бесконечно длинной набережной или лежа на раскаленной гальке солнечного пляжа. Поражались, притихали недоверчиво и задавали уточняющие вопросы, сбивая с мысли и без того перескакивающую с одного на другое рассказчицу.

— Но ведь этот «фальшивомонетчик» Лев Григорьевич был связан с Кафланом, — сказала Света. — После изготовления липовых документов для Наташи он запросто мог выдать ее стоматологу, сообщить новую фамилию и приметы беглянки.

— Не мог, — просто ответила Рината и повторила. — Не мог. Она застрелила его.

Глава 10. Обвинение, суд, зона

В милиции Снежину как будто ждали, по крайней мере, никто не удивился ее внезапному появлению в отделении.

— Я же говорил, побегает и явится как миленькая, — весело сказал невысокий чернявый парень в полосатом шерстяном джемпере ручной вязки. — Ну что, не будем времени попусту терять, а сразу же приступим к написанию чистосердечного признания?

Ей выдали пару листов белой бумаги и шариковую ручку с синим обгрызанным колпачком, усадили за письменный стол с исцарапанной полированной крышкой, подсказали, как оформить «шапку», и она принялась излагать события в том ключе, в каком они обговорили их с Наташей.

— Э, нет, так не пойдет, — сказал оперуполномоченный, ведущий расследование дела об ограблении ювелирного магазина и тройном убийстве, пробежав глазами исписанный листок. — Значит, о готовящемся ограблении вы узнали от мужа в последнюю минуту и согласились вести машину, а услышав выстрелы, без памяти бежали… Не годится. Ограбление-то, гражданка Снежина, готовилось долго и тщательно. Вот и расскажите, как, находясь в преступном сговоре со своим мужем и его товарищем, следили за магазином, как выбирали угнанный вами впоследствии автомобиль, у кого приобрели ставший орудием убийства сотрудника милиции пистолет…

— Мы не приобретали пистолет, — возразила Рината. — Я же написала, что пистолет был у человека, который появился из-за угла. Почитайте там, ниже.

— Да вот я читаю и диву даюсь, как изощренно работает фантазия у человека, который хочет уйти от уголовной ответственности. Чего только не придумают! «Человек из-за угла!» Да у нас имеются четыре очевидца происшествия. Заметьте, не один, не два — четыре! И все они прекрасно видели вас и подробно описали. — Опер поднял со стола папку-скоросшиватель, чуть подкинул вверх, и она с глухим стуком упала на место. — И никто почему-то не видел на месте преступления других действующих лиц, кроме как погибшего милиционера и вашей преступной троицы. Сотни страниц уже исписано, все доказательства по деду добыты, а вы тут сказки нам рассказываете… Значит, так. Пишем все сначала, только на этот раз действительно честно и правдиво. Продиктовать? «Я, Снежина Рината Ивановна, или как там у вас отчество?.. Подъехала к ювелирному магазину в половине десятого утра в компании со своим мужем Павлом Снежиным и его напарником Георгием Бутовым. Мы имели намерение ограбить магазин и завладеть золотыми изделиями, чтобы впоследствии сбыть их и обогатиться… Когда мужчины входили в магазин, они усыпили продавщицу и нанесли охраннику сильный удар по голове тяжелым предметом, скорее всего, рукояткой пистолета. А когда выходили, пришедший в себя сотрудник милиции открыл огонь на поражение».

— Но…

— Увидев из окна автомобиля, что ваш муж и его подельник падают замертво, вы выскочили из машины. Подбежав к телам, подняли с земли пистолет и выстрелили в милиционера, после чего схватили спортивную сумку с драгоценностями, валявшуюся у ног убитых, и побежали обратно к машине. Угнанный автомобиль оставили во дворе жилого многоэтажного дома и бежали… Напишите также, где вы скрывались эти три дня, были ли у вас еще сообщники и, главное, куда вы дели похищенные ценности.