Тайна трех подруг - Королева Лариса Анатольевна - Страница 64

— Очень помогли, — поблагодарили визитеры нестройным хором. — Спасибо.

— Итак, — подвела итог Рината, когда вся компания вышла из здания больницы и остановилась у припаркованных перед входом автомобилей. — Похоже, люди, которые приходили к Артуру от «шефа», знали, в какую игру он сыграл. А стало быть, и Артем был в курсе. Что же твой старый друг и родственник ничего не сказал тебе?

— Что-то тут не так, Рина, — медленно протянул Кафлан и решительно добавил: — вот что, девочки, поехали-ка все опять ко мне, а я вызову Артема. Послушаем, что он нам споет.

Рината оглянулась на девочек, но те решительно закивали: поехали, поехали! И пока они усаживались в машину, кавказец, нажав на пару кнопок сотового телефона, коротко приказал:

— Остров, давай срочно ко мне. Да, горит! Немедленно приезжай.

Артем подъехал к дому Кафлана буквально следом за Ринатиной «семеркой».

— Не дом у тебя, брат, а просто цветник, — весело сказал крупный темноволосый мужчина в черной майке и светлых брюках свободного покроя, проходя в холл следом за Ринатой и девочками. — Знакомь с гостьями.

По-видимому, по дороге хозяин отдал телефонное распоряжение и дочери, поскольку, когда они вошли в холл, столик снова был накрыт по «варианту номер три», по девушки нигде не было видно.

— Это Рината, — сказал Кафлан Артему и запнулся. Имен сестер он не знал: старые уже забыл, а новых они так и не назвали.

Женя со Светой и сейчас промолчали, но Артему вмиг стало не до девчонок, которых он только что разглядывал с восхищенным интересом. Он уставился на Ринату как на приведение, возникшее во мраке ночи, чтобы запутать, свести с ума.

— Вот как? Сама пришла?

— Почему бы нет? — пожала она плечами. — Я ни в чем перед тобой не виновата. Ты — передо мной и моими близкими — наверное, да. Поговорим?

— Подожди, Рина, сначала позволь мне задать несколько вопросов. — Кафлан перевел на шурина ставший вдруг мрачным и тяжелым взгляд.

Артем опустился в кресло, распечатал новую пачку «Парламента», легким щелком выбил из нее длинную сигарету с белым фильтром, потянулся за лежащей на столе зажигалкой и приготовился к непростому разговору. Ярко выраженные восточные черты его лица, словно высеченного из серого камня, обострились и затвердели.

— Скажи-ка, пятнадцать лет назад ты навещал в больнице своего водителя?

— Навещал.

— Что, сам, лично?

— Ну, не лично… Другого своего водилу, Петровича, послал. Надо было ключи от служебной машины забрать. Что ты имеешь в виду? Если ты опять про сломанную ногу, то Петрович подтвердил: парень на койке лежал, а нога в гипсе была.

— Что же ты тогда сказал мне, что будто бы сам приезжал и с лечащим врачом говорил? — строго продолжал вопрошать Кафлан.

— Какое это теперь имеет значение? — Артем выпустил в потолок струю непрозрачно-белого дыма и легонько постучал сигаретой о край пепельницы.

— Теперь уже — никакого. А кого ты в больницу на следующий день, в воскресенье вечером, послал и с какой целью?

— Это при всех обсуждать надо? — Допрашиваемый обвел мрачным взглядом Ринату и сестер, словно прося их покинуть помещение.

— Да, при всех, — с вызовом ответил Кафлан. — Хватит секретов, Остров! Рина заслужила право знать правду. Говори.

— Зачем говорить? Ты ведь уже сам все понял.

— Говори!

— После того как ко мне в слезах прибежала сестра — а она была тогда беременна твоим сыном — и рассказала о плевке в лицо, который получила от твоей любовницы, я просто не мог не вмешаться в ситуацию, Кафлан! Ну поставь ты себя на мое место. Я должен был вступиться за честь сестры. Но я не хотел убивать Лану, тем более — твоего ребенка. Клянусь жизнью своих близких! Я всего лишь дал Артуру поручение найти ребят, чтобы пуганули девку. Ну, чтобы подстерегли одну и сказали, что не исчезнет, мол, из города, в лицо кислотой плеснут — кому нужна такая будет… Ты прости меня, брат, но разве я мог предположить, что этот придурок организует взрыв машины! Разве мог представить, что Лана станет инвалидом и потеряет ребенка?!

— Вот оно что. — Кафлан провел руками по лицу, будто омывая его водой. И так глухо, но ровно и спокойно зазвучал его голос, что Свете стало жутковато, и она прижалась к матери, взяв при этом за руку не менее испуганную Женьку. — Стало быть, все-таки ты…

В холле повисла напряженная тишина. И в этой гулкой тишине раздался неожиданно-резкий скрип. Марина, уже не скрываясь, стояла на пороге комнаты второго этажа и смотрела вниз из-за приоткрытой деревянной двери с матовыми стеклами, прижимая ладонь к губам. Из ее больших черных глаз катились слезы, стекая по тоненьким пальчикам на яркий халатик.

— Да не хотел я! Когда случилось горе, я сам убить готов был этого ублюдка. Да, наверное, и убил: послал людей к нему на разборки, а тот со страха в окно сиганул.

— Сам ли парень из окна выбросился, или ребята твои помогли, чтобы уж концы в воду, чтобы никогда Артур не мог сознаться, что по твоему поручению нанял дружков, которые гранату подложили, но только испугался он тогда ответить вовсе не за Лану. Когда пришли твои люди выяснять, «как он посмел подставить шефа», парень в последнюю минуту своей жизни подумал совсем о другом!

— Ты даже знаешь, о чем он думал в последнюю минуту? — усмехнулся Артем.

— И ты бы знал, если бы все же наведался тогда в больницу лично и поговорил с врачом, а не Петровича послал. Особенно, если бы ты припомнил, что водила твой прекрасно голосам подражал. Или ты не знал, что он это умеет?

— Знал. Розыгрыши он любил, но это здесь при чем?

— А при том, что минут за пятнадцать до предполагаемого времени ограбления Артур позвонил в магазин и моим голосом сообщил охраннику Тимуру, что план операции изменен. Дескать, когда грабители выйдут из магазина, их надо убить прямо на пороге выстрелами в спины, а за дипломатом в это время подойдет другой человек. И он же, твой водила, и был этим «другим»!

— Человек в маске? — наконец-то догадался Артем.

— Да, человек в маске, в существование которого никто не верил, и из-за которого я отсидела пятнадцать лет! — вступила в разговор Рината.

— Я думаю, гранату под машину Артур подложил с единственной целью — деморализовать меня и заставить подозревать в покушении тебя, — сказал Кафлан шурину. — А пока мы разбирались бы друг с другом, этот ловкач собирался провернуть свое дело с алмазами и исчезнуть из города.

В наступившей тишине раздался тихий печальный голосок. Это Женя пробормотала:

— Как бездарно все и нелепо! Столько людей погибло: Павел, Григорий, Тимур, Артур, директор ювелирторга! Жизни Ринаты, Ланы и Наташи оказались разбиты, и все из-за каких-то камушков, которыми никто так и не смог воспользоваться!

— Но куда же тогда подевались эти чертовы алмазы? — так горячо спросила Света, словно получи она ответ на этот вопрос — и все еще можно будет поправить или хотя бы оправдать.

— Эту тайну Артур унес с собой в могилу, — сказал Кафлан.

— Тайну — да, но ведь не алмазы. Не превратились же камни в пыль, — возразил Артем. — Если мы смогли разобраться с «человеком в маске» и восстановить картину преступления, значит, сможем догадаться, и куда Артур спрятал украденное. Ведь реализовать камни за какие-то полтора суток, прошедшие с момента ограбления магазина до своей смерти, он вряд ли бы успел.

— Тебе лучше знать своего водилу, — заметил Кафлан. — Где он жил, с кем дружил, кому доверял, куда мог спрятать камни или — кому передать.

— Передать — вряд ли, — потер указательными пальцами занывшие виски Артем. — Никому он не стал бы настолько доверять. А вот спрятать… Не в больнице же держал он этот дипломат. Да и жилья у парня своего не было — я его в общагу устроил, за ним там только койко-место числилось…

— Водитель мог устроить тайник в машине. Где же еще? Она для него — дом родной. Наверное, на ней он и подъехал поближе к магазину и вернулся к больнице, а уже потом отдал ключи вашему Петровичу. Артур думал, что отлежится пару недель — и назад, на работу. Тогда он и алмазы смог бы забрать, — предположила Светлана.