Небо на двоих (СИ) - Эльденберт Марина - Страница 105

Я представила себе эту картину и расхохоталась.

-   И критиков, - это сказал Ленард. - Мишень в смысле.

Он спустился на кухню прямо в пижаме, и это явно говорило о том, что кто-то не в настроении. Первым делом он стащил тарталетку, потом пирожное, плюхнулся на соседний стул и принялся мрачно жевать.

-   Тоже начитался отзывов? - спросила я.

-   Уфу.

-     Так, ребята, давайте договоримся. - Гроу только плотнее обхватил меня руками, когда я попыталась сползти. - Пока мы с вами работаем в шоу-бизнесе - обращать внимание на критиков - это все равно что перекрывать себе кислород. Перегоришь, и сам не заметишь, как.

-   Они написали, что бревно сыграло бы лучше, чем я, - сказал Ленард.

-   Бревно я бы в свою постановку не позвал, - сказал Гроу.

-   Но они написали...

-     Когда я сделал свою первую постановку, критики написали, что я создал бесподобное низкопробное дрочилово... - Я зажала ему рот ладонью, и он легко ее укусил. - Ленард, между нами. В школе мы такое не говорим, но в нашей семье вещи называем своими именами. Так вот, и подвели итог тем, что все мое творчество будет сводиться к созданию таких вот пьесок для неудовлетворенных извращенцев вроде меня.

-   И как ты на это отреагировал? - Мне прямо-таки стало интересно.

-   Спокойно, - Гроу пожал плечами. Я приподняла брови.

-    Ну ладно, я расхреначил полквартиры, после чего надрался и утром обнаружил на зеркальной панели шкафа в коридоре надпись: Ивак Радынский...

На этот раз я зажала ему рот ладонью заранее. И тут же отдернула, потому что прикосновение языка к коже вышло очень интимным.

-   Ладно, это я к тому, что не стоит принимать близко к сердцу все, что о тебе говорят. Особенно в шоу-бизнесе. Пока о тебе говорят, ты жив, и если о тебя говорят дерьмо, ты жив вдвойне. Потому что ни одна ровная постановка еще не сделала никого знаменитым.

-    Ну, ты хотя бы надраться мог, - сказал Ленард. - А мне что делать?

Пить содовую, пока пузыри из носа не пойдут?

-   Тоже вариант.

Ленард скептически хмыкнул.

-   Еще можно побить посуду.

-   Посуду?

-   Ну да. Берешь и делаешь так. Хрясь!

Чашка ударилась о плитку и разлетелась осколками.

Пару минут Ленард смотрел на кляксу на белоснежной плитке, а потом спросил:

-   И что, помогает?

-   А ты попробуй.

Хрясь! Следом отправилась пустая тарелка. Хрясь! - Это уже блюдце.

-   Помогает! - воскликнул Ленард и схватил первую попавшуюся миску. Шмяк!

Хрясь! Хрясь!

Я смотрела на это безумие, потому что Гроу ссадил меня с колен и самозабвенно колотил за компанию с Ленардом все, что находилось в пределах досягаемости.

-   Танни, не хочешь присоединиться? А почему бы и нет?

Шмяк! Дзынь! Хрясь!

В какой-то момент Гроу включил музыку и дело пошло веселее. Посуда разлеталась осколками, и если представлять, что вместе с ней разлетались головы критиков... ну ладно, я не настолько кровожадная. Пусть будет, разлеталась их карьера. Про меня они написали, что

«непрофессиональная актриса сделала все, что смогла, но ее талантов хватило только на то, чтобы зажигательно крутить задницей...» А про содержание фильма - что оно отдает гроувщиной. Да-да, так и написали. По названию тоже прошлись: «Танцующая для дракона» - чудесное название для фильма, в котором нет ничего, кроме секса...»

Хрясь! Хрясь! Дзынь!

-   Главное, что то, что ты делаешь, нравится людям, - сказал Гроу, когда мы выдохлись, а весь пол в нашем пентхаусе был усыпан осколками. - Тем, для кого ты это делаешь.

-   А им нравится? - спросил Ленард, тяжело дыша.

-   Ты давно в соцсети заходил?

В соцсетях и правда стоял шум. Во-первых, за два дня показа Ильеррская стала рекордсменом по сборам, а во-вторых, столько о ней говорили (везде), не говорили больше ни о чем. «Танцующая» взорвала мир. Нам писали люди из разных стран, писали благодарности, писали, что они плакали вместе с нами, писали, что история потрясла их до глубины души и перевернула их жизнь. Правда, писали не только хорошее, но хорошего было больше.

Ильеррская задвинула даже новость о том, что большинство все-таки поддержало отключение щитов, и сейчас велись работы по обеспечению мер безопасности внутри мегаполисов. Работа предстояла очень серьезная, фактически, мы вступали в новую эпоху, поэтому подготовка предстояла основательная. Усиление и увеличение количества смотровых башен, увеличение нарядов, словом, приближение драконов к городам - это не вот тебе шуточки. Разумеется, далеко не факт, что они вообще будут часто заходить, но на этот случай тоже были предусмотрены серьезные защитные меры.

Как бы там ни было, Ильеррская сыграла в этом не последнюю роль.

Правление Теарин и Витхара доказало, что драконы, иртханы и люди могут существовать в мире, не уходя под землю и не отгораживаясь опасными для зверей щитами. Так было во времена их правления, так было во времена правления Гаяра - до тех самых пор, пока война не нарушила то, что создавалось долгие годы. Между Севером и Огненными землями после случая с Янгеррдом была весьма напряженная обстановка, и однажды северяне решили, что вполне способны править единолично. Они привели с собой не только мощный флот, но и драконов, тем не менее Гаяр Даармархский все равно почти вышвырнул их обратно, в северные воды. На этом война должна была закончиться, но сын Витхара был предательски убит женщиной, с которой собирался связать свою жизнь. Она предпочла ему северного правителя.

Дальнейшая история была уже про Бертхарда и Аирану, которые на тот момент уже были женаты, про сыновей Сарра и про долгие годы кровопролитной войны в Огненных землях. Северяне в конечном итоге отступили, но мир уже изменился.

Навсегда.

-   Танни, ты где? - позвал Гроу.

-      В Огненных землях. Как думаешь, история Бертхарда и Аираны пойдет для оперной постановки?

Гроу всерьез задумался.

-   Это слишком сложный вопрос для утра выходного дня. Напомни мне об этом завтра.

-   Напомню, - сказала я.

-    Я не большой любитель истории, но можно попробовать, - хмыкнул он.

Кажется, для утра выходного дня вопрос вышел самое то. Учитывая,

что      все      его      постановки         были       про      современность,          загорелся        он подозрительно быстро.

-     Нужно вызывать клининговую службу, - сказала я, оглядывая поле боя.

Бэрри с большими глазами, вздыбив шерсть, сидела в дверном проеме.

-   Нужно, - согласился Гроу. - Я займусь.

Он потянулся к мобильному, но в эту минуту низ живота у меня основательно дернуло, и...

-   Ай, - выразительно сказала я.

-   Ай?

-   Ай! - сказала я еще более выразительно. - Гроу, у меня это...

Хорошо, что Гроу понял меня без слов. Так же без слов подхватил на руки и потащил к дверям.

-   Мне собраться надо! - пискнула я.

-   Потом соберешься.

-   Когда - потом?

-   Когда родишь нашего сына!

-   ЧТО?!

Кажется, в этот момент даже сильная рука Гроу основательно дрогнула. Более чем основательно. А мой крик, на удивление совпавший с очередной тянущей болью, отразился от стен:

-   Как давно ты знаешь пол нашего иртханенко?!

Пять лет спустя

-   Ленард, в Мэйстоне всегда ветер...

-   Я знаю, я бывал в Мэйстоне.

-     Нет, ты не представляешь, какой он. Сначала он теплый с юга, а потом с Гельеры, и ты...

-     Тан, - укоризненно говорит парень, складывая руки на груди. - Я видел, как ты спокойно разгуливаешь зимой без шапки...

-   Я тогда простыла!

Это было на зимние праздники в Мэйстоне, я в тот вечер действительно выпендрилась, чтобы не портить прическу, и заболела.

-   Сейчас лето! - говорит Ленард.

-   Лето в Мэйстоне понятие относительное.

-   Гроу!

Мне кажется, или этот вопль полон радости? Вымахавший, как Вайовер Грэйс, Ленард сейчас выше меня на полторы головы, а еще он с такой радостью и надеждой смотрит на Гроу, который выходит с нашим сыном из комнаты, что мне становится стыдно. Ладно, стыдно мне относительно, потому что я волнуюсь. Во-первых, у Вэйдгрейна проснулось пламя, когда ему был год (и это был кошмар), а во-вторых, мы с ним раньше никогда не расставались.