Небо на двоих (СИ) - Эльденберт Марина - Страница 92

Я вспомнила ненавидящий взгляд Хеллирии, ее яростное: «Он тебя любит!»

И его признание о том, что он исключил из своей жизни все слабости, которые могли его уничтожить.

-   Ты сделал все, что мог. Ты подарил ей жизнь. И жизнь без оков.

-   Ты сделала то же для Сарра, но ваши отношения совершенно иные. Мне нечего было на это возразить. Кроме одного:

-     Ты сам сказал, что над временем ты не властен. Но ты можешь сделать все по-другому сейчас.

Он пристально на меня посмотрел.

-   С Гаяром. Ты нужен ему. Сейчас.

Мэррис спасти не удалось: она разбилась о камни сразу же, что касается сына Витхара, мы пересеклись всего один раз. Он приходил поблагодарить меня за спасение, но в его погасших глазах не было ничего, кроме пустоты. Я не могла его за это винить - предательство самого близкого человека всегда ужасно, вдвойне ужаснее, если ты ребенок и любишь всем сердцем. В том, что он любил Мэррис, сомнений не оставалось, я слышала его счастливый смех перед тем, как она сбросила и его, и себя в пропасть.

Она оставила письмо, в котором говорила, что не готова обречь внука на мучения рядом со мной, и что лучше заберет его сама, чем позволит мне над ним издеваться. Возможно, Мэррис повредилась рассудком, а может быть, и впрямь всегда считала меня злом, разрушившим жизнь ее дочери, а теперь явившимся за внуком. Как бы там ни было, Гаяр остался один, и, хотя Витхар сказал, что это было желание мальчика - прийти ко мне и поблагодарить, я даже представить себе не могла, что он сейчас чувствует.

Погруженная в собственные мысли, я даже не заметила, что Витхар долго молчал. В себя пришла только от его голоса:

-   Наверное, ты права.

Вот это прозвучало совсем неожиданно.

-       Витхар Даармархский признает мою правоту, - хмыкнула я. - Наверное, завтра Аринта замерзнет.

-   Сегодня, - усмехнулся он. - Ну а если серьезно, ты впрямь считаешь, что я никогда не думал над твоими словами? Над тем, что ты говорила мне раньше?

-   Не знаю, - я пожала плечами. - Мне ты этого не говорил.

-   Сейчас я говорю тебе все, - серьезно сказал Витхар.

-   Знаю, - так же серьезно ответила я.

И, возможно, слишком отвлеклась на игру ветра в листве, потому что движение рядом уловила не сразу. Когда уловила, было уже слишком поздно: меня подхватили со скамейки, смахнув несколько подушечек, и усадили к себе на колени. Возмутиться я не успела, потому что Витхар перехватил меня за руки и прижал к себе.

-   Я больше не могу скрывать ото всех, что ты моя. В ответ на такое заявление я только моргнула.

-   Знаю, что ты сейчас подумала...

-       Если бы знали, местар, не стали бы меня хватать! - все-таки выдохнула возмущенно. Правда, возмущение было скорее именно из-за того, что это получилось так неожиданно: не думаю, что кто-то во дворце еще тешил себя мыслью о том, что Витхар Даармархский рядом со мной исключительно потому, что пламя ценного политического союзника нестабильно.

-     Знаю-знаю, - подтвердил он. - Поэтому держу крепко. Знаешь, я хотел это сделать, украсив цветами комнату... на закате на центральном балконе или на побережье, но потом вспомнил, что мои романтические порывы далеки от твоих о них представлений.

- Сделать - что? - уточнила я. - Посадить меня на колени и заявить о том, что я твоя?

Вместо ответа Витхар осторожно коснулся пальцами моего подбородка, разворачивая лицом к себе.

-   Это, - сказал он, отпуская меня и раскрывая вторую ладонь.

На ладони лежало кольцо, изящное маленькое колечко, в котором огнем горел рдяной камень.

-   Я носил его с собой с того дня, как ты пришла в себя. С той минуты, как ты не сказала ни да, ни нет. Мне все время казалось, что слишком рано, но сейчас мне кажется, что уже слишком поздно. Ты выйдешь за меня, Теарин?

Я моргнула еще раз.

Да, что ни говори, а с романтикой у Витхара всегда были проблемы.

-     Знаешь, - сказала я, осторожно загибая его пальцы. - Давай будем считать, что этого не было...

Рука под моими пальцами стала просто каменной, а глаза потемнели. До той глубины, которая еще не ярость, но уже не воспоминания. Как назвать это состояние я не знала, но сейчас оно отозвалось в моем сердце холодом.

-    Меня вполне устроит закат на побережье, - продолжила я. - Видишь ли, я очень хочу выглядеть хотя бы чуточку не такой растрепанной, когда ты наденешь мне на палец кольцо.

Взгляд Витхара потемнел еще сильнее, ноздри раздулись.

-   Когда-нибудь ты меня доведешь, Теарин, - прорычал он. Я приподняла брови.

-   И ты не растрепанная.

-    Разве? Учитывая, что ты утащил меня сюда задолго до завтрака, и я едва успела причесаться?

-   Я хотел успеть к рассвету, но ты слишком сладко спала. Я пожала плечами:

-   Со мной всегда так, местар. Привыкайте.

-    Привыкаю, - неожиданно очень серьезно произнес он. - К тому, что ты со мной... к тому, что я могу каждую минуту тебя коснуться. Дышать тобой.

В подтверждение своих слов он привлек меня к себе, коснувшись подбородком волос, глубоко и судорожно вздохнул.

-    И к тому, что ты больше от меня не бежишь, - выдохнул хрипло. - К этому особенно.

-    Набегалась уже, - насмешливо ответила я, а потом подняла голову и попросила: - Поцелуйте меня, местар.

Кажется, я впервые его о чем-то просила... так. И та темнота, которая сейчас отразилась в его глазах, тоже имела особый оттенок. Густой, как цвет самой глубокой ночи со вкусом тысячи поцелуев.

Первый из которых случился сейчас.

-   Ты прекрасна, сестра, - произнес Сарр.

Мы смотрели друг другу в глаза, я же чувствовала лишь как отчаянно колотится мое сердце. Мне не хватало воздуха, чтобы дышать, и не хватало слов, чтобы передать, что я сейчас чувствовала. Как оказалось, у счастья гораздо больше оттенков, чем у любого самого сильного горя. Оттенков, которые просто невозможно описать словами.

-   Теарин? - мягко позвал брат, и я разомкнула губы:

-   Мне страшно.

-   Страшно?

-   Страшно, потому что нельзя быть настолько счастливой. Нахмурившийся было брат рассмеялся.

-     Умеешь ты напугать. Я уже было собрался на мужской разговор с Витхаром.

Я шутливо ткнула его в плечо.

-      Не позволю двум моим самым любимым мужчинам устраивать мужские разговоры.

-    Какие же нам тогда устраивать? - Сарр приподнял брови. - Женские, что ли?

Я не выдержала и рассмеялась. Напряжение не стало меньше, разве что чуточку отпустило, а брат уже заключил мое лицо в ладони и коснулся лбом моего лба.

-   Все будет хорошо. Я никогда не видел тебя настолько счастливой.

Если бы я в это верила. Мне каждое мгновение, каждую минуту казалось, что что-то случится, что я оступлюсь, или оступится Витхар, но... но мы вместе шагали по тонкой грани совершенно новых и незнакомых для меня чувств и жизни. В этой жизни каждый день начинался с улыбки и тепла в груди. С огонька на ладонях, когда мы вместе с Гаяром вместе учились справляться с пламенем. Последствия таэрран оказались непростыми, поначалу огонь отказывался мне подчиняться, словно я была несмышленым ребенком, впервые его открывшим. Витхар учил нас лично, и я была искренне счастлива, что однажды он предложил объединить занятия с его сыном. Только на этих занятиях Гаяр оживал, поначалу относясь ко мне настороженно, но впоследствии открываясь все больше и больше. Я видела, что Витхар для него значит, и видела, что он значит для Витхара, и великий местар рядом с нами тоже учился.

Показывать свои чувства.

У меня были свои покои, в которых Витхар не появлялся. Но неизменно встречал меня утром, чтобы предложить присоединиться к нему за завтраком. Разумеется, я соглашалась, и мы заново узнавали друг друга. Каждый день, каждую минуту, каждое мгновение. Когда мы определялись с днем свадьбы, Витхар настаивал на том, чтобы она состоялась как можно скорее, я же сказала, что хочу видеть среди гостей Сарра и Лирхэн. В итоге приглашение на свадьбу оказалось в Ильерре гораздо раньше, чем отправленные с гонцом новости: в один прекрасный вечер этот... дракон заявил, что не готов ждать целый год, обернулся и улетел.