На перекрестке миров (СИ) - Кандела Ольга - Страница 54

— Кем сказано?

Я раздраженно отбросила вышивку и откинулась к стене, скрестив руки на груди. — Ты что себе возомнила, болезная? Или роль Ярины спокойно спать не дает, что ты тут из себя наставницу корчишь?

Сидевшая неподалеку Ярина коротко кашлянула, но отчего-то в спор вмешиваться не стала. Так-так, а ведь, похоже, не все тут у них промеж собой ладно, это они только против меня дружным строем ополчились, а копни поглубже…

— Да как ты смеешь? — И так не слишком приятный голос Джильды стал и вовсе визглив. — Подстилка мужицкая, кто тебе позволил на честных девушек голос повышать!?

— Это ты-то честная девушка? — Я звонко расхохоталась. — Вчера своими глазами видела, как ты в трапезной лишний кусок сыра в передник прятала.

Лицо Джильды цветом сравнялось со свеклой.

— Врешь ты всё! Завидуешь просто, вот и оговорить решила!

— Завидую? — Вот уж действительно забавно. И странный какой-то смех всё рвался из меня, и я никак не могла остановиться. — Да чему завидовать? Спрятались за стенами, точно куры в сарае. Не знаете ни жизни, ни удовольствий, ни мужчин и думаете, что благость Матери стяжали?

В комнате стало очень тихо. Так тихо, что даже стало слышно, как потрескивают угольки в печке времянке.

— Анья Эдан, — раздался от двери ледяной голос, — проследуйте за мной.

Повернув голову, я встретилась с выцветшими глазами настоятельницы и поежилась. И когда эта селедка войти только успела?

Всё в той же звенящей тишине я поднялась с лавки и на негнущихся ногах направилась к двери.

В коридоре Мать Луиза даже не повернулась в мою сторону — так и плыла впереди темно-синим айсбергом, молчаливым, морозным и угрожающим. Мне ничего не оставалось, как идти следом.

Звякнули ключи, и я, вслед за настоятельницей, оказалась в ее кабинете. Сесть мне не предложили.

Мать Луиза устроилась в кресле и, сложив руки на коленях, неприязненно скривилась.

— Вы что же, возомнили, что можете влиять на моих девочек и распространять среди послушниц свои… аморальные принципы?

— Даже не думала. — Я равнодушно дернула плечом и с тоской уставилась в узкое окошко, за которым медленно кружились снежинки. Улететь бы вместе с ветром…

— Я слышала! Вы говорили о развлечениях и удовольствиях! Нашим девушкам некогда предаваться разврату, они посвятили себя службе Матери Прародительнице! Подобными же речами вы смущаете незрелые умы!

— Незрелые — это те, которым вы еще не успели голову задурить? — Я прищурилась и, обойдя угол письменного стола, плюхнулась на скамью сбоку от кресла настоятельницы. Хватит с меня унижений и попыток наладить мир с этими несносными аньями. Всё равно ничего не выходит.

— Вот что я вам скажу, анья Луиза. Пока вы тут сидите, попивая чаек и наслаждаясь властью, там, в Солькоре, гибнут женщины. Последние, между прочим, которые могут помочь выжить Антрее. И вместо того, чтобы хоть как-то поспособствовать возрождению родной страны, выдрючиваетесь, словно самка богомола! Нет, я не призываю вас отдавать ваших целомудренных девочек на растерзание страшным мужикам, хотя о самом главном завете Матери Прародительницы вы, похоже, позабыли! Но хотя бы не мешать вы можете!? И по крайней мере, не гнобить нормальную женщину!

— С ума сойти, сколько пафоса, — фыркнула настоятельница, однако, выглядела она, надо признать, несколько ошарашенной. — Можно подумать, у вас есть дети.

Мне на мгновение стало неловко. Щеки вспыхнули не то от стыда, не то от возмущения. И ведь я понимала, что в какой-то мере настоятельница права. Я тоже пока ничего не сделала, чтобы называться настоящей женщиной. Но ведь это пока…

— Не вам меня судить. Тем более у меня еще есть время.

— Ну-ну… Небось, уж не двадцать лет? — ехидно заметила Матушка, криво ухмыльнувшись.

Вот же, вобла сушеная, опять намекает на мой возраст! И что ей неймется? Завидует, видать. Самой-то, поди, уже под сорок.

— Так что поторопитесь, милочка. А то пока вы подбираете… кандидатов, время-то идет. Вдруг не получится послужить на благо родине…

— Зато в старых девах уж точно не останусь, — позволила себе ответную издевку, отчего настоятельница скривилась, словно лимон куснула.

— Свободны! — выпалила она резко, явно горя желанием побыстрее избавиться от меня. И, когда я уже направилась к дверям, угрожающе добавила: — И чтобы впредь я не слышала от вас подобных разговоров. Ведите себя, как подобает приличной анье, иначе… — настоятельница сделала многозначительную паузу, — я найду способ «разнообразить» вашу жизнь в монастыре.

О, да! Уж в этом-то я не сомневалась. Но, тем не менее, угрозой не прониклась. И чего такого Матушка может мне устроить? Поручит чистку нужника? Оставит без еды? Запрет в келье и не позволит общаться с девушками? Это все, конечно, неприятно. Но я и без того в немилости у здешних послушниц, и вряд ли может стать намного хуже, чем сейчас…

Тем более, мысль о побеге, нет-нет, да и всплывала в голове. Единственное, что останавливало — я вдруг поняла, что не знаю, как добраться до Солькора. Когда ехали сюда, дороги особо не запоминала. Да и на улице белым-бело. Заблудиться можно в два счета. А там и замерзнуть, при такой-то погоде.

Я подавила в себе тяжкий вздох безысходности и с гордо выпрямленной спиной шагнула к двери. Уж кому-кому, а Матери Луизе своего отчаяния не покажу. Уж лучше быть бунтаркой, чем половой тряпкой. Дернула за ручку и рывком отворила створку. И в тот же миг из коридора на меня чуть ли не посыпались монастырские послушницы. Оказывается, кое-кто все это время стоял под дверью, намертво приклеившись к ней ухом. Ну и ну… А еще строят из себя скромниц и тихонь. Я весело хмыкнула, а стоящая за моей спиной настоятельница покрылась красными пятнами.

— Что вы тут делаете? Почему не в мастерской? — хватая ртом воздух, взревела анья, а девицы, невнятно извинившись, тут же бросились врассыпную.

Вот потеха, так потеха! Оказывается, не я одна иду поперек местных устоев.

Глава 11

Рейнар.

Я шел вдоль заснеженной мостовой и ощущал себя полным идиотом. На плечах новое драповое пальто из овечьей шерсти, ботинки начищены до блеска (это Рута постаралась), в руках — букет оранжерейных роз, который просто нестерпимо хочется спрятать за спину. Да еще цвет, как назло, яркий, бордовый. Каждому бросается в глаза.

Ох, и зачем я только на это подвизался? Хотел ведь просто зайти к Риллу, ну и между делом проверить, как там Роксана. И надо же мне было заикнуться об этом перед Витторовой женой?

Ветерана я навещал сегодня с утра. Собирался справиться о здоровье да поделиться последними новостями. Все же его мнение всегда было для меня важно. В итоге, ушел с целым комплектом наставлений и указаний, как следует ухаживать за девушками.

А теперь чувствую себя напыщенным индюком. И волнуюсь отчего-то. Все же стар я для таких вещей. Да и женщинам подарки давно разучился делать. Эх, ладно, была ни была. Может, все же Рута права, и Ксане будет приятно…

Калитка Риллова особняка была не заперта. Я прошел сквозь ухоженный садик и легко взбежал на крыльцо. Чуть замешкавшись, дернул дверной колокольчик. И вновь интуитивно спрятал букет за спину.

Открыл, как и ожидалось, дворецкий.

— Доброго дня, капитан Фрей, — вежливо поприветствовал Ганс.

— Доброго. Тенрилл дома? — осведомился я, а сам глянул поверх мужского плеча. Вдруг да увижу знакомую фигурку в глубине дома.

— К сожалению, нет. Еще не вернулся со службы, — отрапортовал дворецкий, а я мысленно ругнулся. Вот же друг… Чего, спрашивается, вздумал работать в выходной? Впрочем, если вспомнить, сколько дел накопилось в последние дни, удивляться тут нечему. Вот только, мне теперь нужно искать другой повод, чтобы повидаться с Роксаной…

Или, может, не стоит?

— А анья Эдан дома? — прямо спросил я, здраво рассудив, что с таким букетом за спиной глупо таиться.