Книга Кораблей. Чародеи (СИ) - Медянская Наталия - Страница 79

Она коротко глянула на легата, но тот, кажется, не почувствовал опасности, либо просто виду не подал. Эйп Леденваль поспешно отодвинул письмо, вскочил с места и коротко поклонился князю:

— Отец. Чем обязаны? Кстати, как ваша супруга?

— Спасибо, сын, — Мадре вежливо кивнул, и неторопливо подошел к столу, метнув короткий взгляд на письмо. — Аррайда очнулась, и даже чувствует себя хорошо, насколько это, конечно, возможно в ее состоянии. Прости, нам так и не удалось толком поговорить после твоего приезда. Давайте, присядем? — он кивнул в сторону розового диванчика, а волшебница подумала, что если сейчас ей придется сделать хоть шаг, то ноги подогнутся, и она попросту рухнет на пол.

— Леди Олл? — чуть насмешливо посмотрел на нее князь. — Вы себя хорошо чувствуете? Позвольте предложить вам руку.

Хельга вскинула напряженный взгляд на эйп Леденваля, стараясь хотя бы глазами рассказать о своей догадке, но тот, казалось, ничего не замечал вокруг, кроме беловолосого. Мадре подвел волшебницу к дивану и галантно усадил с краю. Сам же уселся рядом, так что Торусу волей-неволей пришлось опуститься по другую сторону от отца.

— Знаешь, Алиелор, я хотел продолжить с тобой разговор, начатый перед отъездом, — князь сложил ладони в замок и уставился на руки, задумчиво шевеля длинными пальцами. Леди Блэкмунд обратила внимание, насколько похожи руки отца и сына, и прикрыла глаза, перебирая в уме известные ей заклинания магической школы воздуха, приверженцем которой был князь.

— Какой именно, отец? — донесся до Хельги невозмутимый серебряный голос.

— По поводу двойного командования. Необходимости военного советника-элвилин при Цмине, как и при каждом командире из любовых отпрысков.

— А это разумно? — Торус недоуменно хмыкнул. — Цмин хороший командир, зачем вызывать в нем недоверие, ставя над ним кого-то еще? И разве любовы дети уже нелояльны к пришлым?

— Но, сын, это вообще-то была твоя идея… — Хельга почувствовала, как напряглось плечо беловолосого, поспешно вскочила, обогнула диванчик и встала со стороны эйп Леденваля, с вызовом глядя в лицо князю.

Мадре поднял на нее глаза, потом печально улыбнулся и, положив ладонь на плечо легату, хрипло произнес:

— Торус, уезжай.

— Что? — из голоса эйп Леденваля как-то сразу пропали звенящие интонации и элвилин, дернув щекой, прошептал: — Отец… вы в своем уме?

— В своем. Я получил летавку от Сианна. Он летит в Мерриан за невестой. А тебе здесь слишком опасно оставаться, — Хельга увидела, как побелели пальцы Мадре, сжимавшие плечо сына. — Цмин, кажется, догадался, что его дочь… в общем, я опасаюсь за твою жизнь.

— Ты? — Торус дернулся, отбросил от себя руку лилейного и зашипел: — Опасаешься? Не смеши меня, отец! Ты всегда считал меня убийцей и ренегатом, с чего это вдруг такая забота? Тем более теперь, когда у тебя есть новая жена и, похоже, скоро будет еще один Алёрчик, которому ты будешь дарить всю свою любовь? Только вот не боишься заводить себе супругу-давнюю? Ведь уже появились несогласные с этим выбором.

— Я только молю Звезды, чтобы ты не оказался причастным к этому покушению, — князь пристально уставился в лицо сыну, точно стараясь прочитать там ответы на все вопросы. — Ответь: да или нет?

— И что, хочешь сказать, что ты мне поверишь, даже если я скажу «нет»? — Торус дернул головой и вскочил на ноги, встав рядом с Хельгой, и воинственно буравя отца глазами. — Я ведь твой главный враг!

Мадре тяжело вздохнул, откинулся на спинку дивана и, закрыв глаза, заговорил:

— Да, по законам военного времени я должен был бы взять тебя под стражу, а потом повесить, как предателя. Но я не хочу уподобляться давним, которые, не считаясь ни с чем, прячутся за догмы своего Ордена, все глубже и глубже погружая Дарингу в мракобесие. Возможно, я не раз пожалею о своем решении, но я недавно понял, что чудеса — они могут происходить и в нашей жизни. Очень часто это зависит только от нас, но лишь тогда, когда мы сами в них верим. Кто знает, может быть, пришло время исполнения старинных пророчеств и возрождения древних легенд?

— Я не верю в чудеса, отец, — прищурился Торус. — И не могу понять, ты что, перетянуть меня на свою сторону хочешь? Сделать двойным шпионом?

— Нет, Торус, ты не понимаешь, — беловолосый открыл глаза и печально посмотрел на сына. — Сегодня ночью, во время свадебного обряда, нас с Триллве благословило Священное древо. Я раньше тоже думал — это только легенда, но сейчас… Я чувствую, как перемены просто носятся в воздухе, готовые вот-вот совершиться. Это так, будто все мы стоим на грани чего-то такого грандиозного, чего не в силах осознать поодиночке. И, может быть, когда мы все станем терпимее друг к другу и отбросим прочь вражду и гордыню, нам удастся открыть Врата…

— Да ты просто рехнулся, — фыркнул Торус, и Хельга внезапно почувствовала, как крепко уцепился за ее ладонь зеленоглазый элвилин, точно стараясь найти себе опору, — это ты мне говоришь о терпимости? Где было твое снисхождение, когда ты выкидывал меня из Твиллега?

— Я… — Мадре сглотнул, — Торус, что бы ни произошло между нами в прошлом, я хочу, чтобы ты знал одно. И Алиелор, и ты, и моя жена вместе с еще не родившимся ребенком — все вы мне одинаково дороги, и я буду до последней минуты своей жизни защищать каждого. От врагов, друг от друга, и даже от самих себя.

— Так признай меня, что же ты… — сдавленно произнес легат, и волшебница с изумлением увидела, как по бледным щекам эйп Леденваля зазмеились блестящие дорожки. Мадре порывисто встал с места и, зажмурившись, притянул сына к себе.

— Я обещаю, Торус, — тихо сказал князь, — но обещай и ты мне, что не приблизишься к Твиллегу, пока работаешь на Орден. Я не хочу никем и ничем рисковать.

— Я… я все равно не забуду, что ты меня предал, — Торус отстранился от князя, и сердце Хельги сжалось. Гордый и неприступный легат сейчас больше всего походил на растерянного, обиженного ребенка, не знающего, к кому бежать и у кого просить помощи. — Я, рано или поздно, отомщу…

Волшебница молча подошла к столу, подхватила под мышку завернутую в скатерть Книгу и, взяв эйп Леденваля под руку, попросила:

— Пойдем, милый. Нам пора ехать…

— Леди, как ваше имя? — донесся ей в спину тихий голос Мадре.

— Хельга. Хельга Блэкмунд, — она обернулась через плечо и увидела, как князь заинтересованно поднял брови, а потом неожиданно мягко ей улыбнулся:

— Удачи вам, леди советница.

— Спасибо, — прошептала женщина, и через мгновение дверь за ними захлопнулась.

Одрин, усевшись на стол, несколько минут отрешенным взглядом смотрел в стену. Потом взял в руки письмо, оставленное Торусом, пробежался по нему глазами и, скомкав, метнул в камин. Пергамент коротко вспыхнул, а Мадре вдруг, усмехнувшись, вытянул из воздуха одну из лилий, до сих пор лежавших в княжеском кабинете. Подозвал к себе дремлющую на шкафу летавку комтура Эйнара и, осторожно привязав цветок к птичьей лапке, подкинул крылатого почтальона в воздух.