Школа Северного пути (СИ) - Астахова Людмила Викторовна - Страница 19

Юань с Имэй незамедлительно пали ниц. Мастер всегда говорил, что лишней вежливости не бывает, лишний поклон спину не переломит, а по-настоящему сильного — не унизит.

— Сей молодой человек, ученик Мастера Дон Сина, обнаружил злонамеренное чародейство, совершенное по наущению Наследного принца! — торжественно объявил сян-го.

Подхалимы тут же загомонили, наперебой предлагая наградить талантливого юношу представлением императорскому трону. Сян-го разливался иволгой, расхваливая достоинства Юаня, делая особый упор на свой собственный талант находить удивительных людей, а заодно и на связи в самых разных слоях общества. Даже среди Мастеров школ!

— Это дело будущего, — важно кивнул Чжу И. — Как только закончится траур по Драгоценной Наложнице Дин, я дам пир в своём доме в честь ученика и его наставника. Великая Лян полна талантами и праведниками, ибо благословенна правлением истинного Сына Неба.

— Наконец-то душа благородной гуйфэй обретёт покой, — подал голос кто-то из сановников. — Положенный срок уже на исходе.

Дальше Имэй уже не слушала. Первый министр ни разу не назвал Юаня своим сыном, а ведь возможность для этого представилась идеальная. Пир же, который столь щедро посулил сян-го, событие из отдалённого будущего, которое может и не наступить никогда.

— И это всё?

Имэй поверить не могла, что люди господина У, способные, по его словам, добыть жемчужину у дракона, так спокойно расписались в собственном бессилии.

— Барышня, вы меня обижаете, — тихо возмутился кособокий агент. — Мы выяснили всё, что есть по служанке, больше знают только боги.

— Ни настоящего имени, ни откуда родом, ни где она сейчас?

— Так точно. Взяли её в начале лета, за взятку старшему писарю в Нейшишене[24], определили в прачечную, но девка сразу приглянулась наложнице Дин, и та забрала её в палаты Сияющей Непорочности, и не хухры-мухры, а постель стелить. Ничем больше эта девица не провинилась и не отличилась, кроме своего бесследного исчезновения.

— Что писарь говорит?

— Жадность свою клянёт последними словами. Выгнали его из дворца за это дело.

— Только выгнали? Без наказания?

— Говорит, даже палок не всыпали, так торопились замять дело. Повезло гадёнышу, да.

— Описание внешности добыли?

Агент с поклоном отдал два листка бумаги: на одном — рисованный портрет искомой особы, на другом — её же словесное описание.

— Рост девка по имени ЯнШу имеет средний, лицо круглое, щекастое, глаза тёмные, волосы черные и длинные (три локтя), — прочитала вслух Имэй и обречённо вздохнула — Таких девушек в Поднебесной каждая первая, включая меня.

— Вы, барышня, отличаетесь, — весьма живо возразил агент. — Страшненькая маленько, а потому внешность ваша очень даже запоминающаяся. Уж простите за прямоту.

— Ну, спасибо, дяденька, — хмыкнула стратег Ли. Она и не думала обижаться на правду.

— Как по мне, барышня, так ум в деве все ж таки важнее красоты. Краса со временем проходит, а ум, если он есть, только прирастает. Уверен, вы сумеете найти беглянку.

Подручный господина У искренне желал загладить свою бестактность, а потому льстил Ли Имэй безбожно. Она даже не представляла, как можно воспользоваться столь скупыми сведениями. С портрета глядела самая обычная деваха без особых примет, чьи черты даже запомнить невозможно. Было от чего расстроиться.

Чжу Юань нетерпеливо постучал в стенку, напоминая о себе, Имэй тут же распрощалась с агентом и вернулась к соратнику в полном расстройстве.

— Не терзайся, может быть, это простое совпадение? — предположил шаман. — Наложницу-то в самом деле никто не убивал. Ну пришла, ну ушла, мало ли.

Имэй так не считала. Люди, сколько бы их ни жило в этом огромном мире, оставляют после себя множество следов и следочков. С появления на свет они попадают в крепкую паутину связей — становятся чьими-то детьми, племянниками, внуками, соседями, и с каждым годом эти связи только крепнут. И если умелая рука потянет за одну ниточку, то при должном тщании, клубок раскрутится вплоть до первого крика в руках повитухи, который кто-то да слышал.

— Меня, например, больше волнует наложница, точнее, нежелание сян-го дать мне взглянуть на гроб и тело, — продолжал Юань. — Это неспроста! Ты бы видела, как он уперся, когда я попросил о коротком визите в погребальный зал. Как будто речь о займе из семейной сокровищницы зашла.

— И что это означает?

Шаман помрачнел.

— С телом что-то неладное, хотя доказательств у меня нет. Пока нет.

Когда Чжу Юань начинал так щурить глаза и цыкать зубом, это означало одно — он задумал нечто опасное. Логичное и правильное, зачастую даже необходимое, но смертельно опасное. Так было много раз в их общем детстве, так осталось и по сей день. Юань затеял рискованную авантюру.

— Времени у нас осталось совсем мало, Ли Имэй, — напомнил шаман, на случай, если соратница до сих пор сомневается. — Скоро здесь будет генерал Хоу, помнишь?

Ещё бы она забыла! Как только военачальник Юэ доберётся до письменных принадлежностей после аудиенции, возврата уже не будет.

— Нужно влезть в погребальную залу, — заявил Юань, а чтобы у Имэй окончательно ум за разум зашёл, усугубил: — Непременно ночью. Желательно нынешней.

Та только и смогла, что зачарованно головой покачать:

— Тебя, случаем, братец Бай Фэн не покусал, нет?

Этот мог и в спальню к Императору наведаться. На то Бродяге даны голова бедовая и редчайший дар менять облик по желанию. Перекинуться, скажем, главным евнухом, или принцем, или гуйфэй… А ведь точно! Мысли понеслись вскачь, обгоняя одна другую, толкаясь лоснящимися боками, словно атакующая врага конница.

— Ты чего с открытым ртом стоишь, стратег Ли? Не ожидала от меня такой продуманной стратегии, да? Я ещё и не такое могу!

Самодовольство Юаню все же фамильное досталось, не отнимешь.

— А придумал ли ты, стратег Чжу, как именно мы проникнем в императорский дворец? — полюбопытствовала Имэй. — Я стену не смогу перелететь.

Делиться своей смутной пока догадкой она не торопилась. Рано ещё. Вдруг ошиблась?

— Я тебя на себе унесу. В тебе ж весу, как в тощем мыше. Я могу к ночи собрать туман и под его покровом мы запросто… Ли Имэй, у тебя опять такое лицо.

Глупая детская привычка в задумчивости грызть губы, обратив взгляд куда-то вовнутрь головы, осталась с тех пор, как та училась заново разговаривать. Бродяга, завидев это выражение, начинал противно хихикать, а потом легонько щелкал по кончику носа. И вместе с общим смехом приходило и решение. Сейчас Имэй обошлась без шуточек братца Фэна.

Глава 8 Ночные твари

Стражники, стоящие у боковых проходов в Полуденные Врата, уже несколько раз видели младшего помощника шамана — низенького мальчишку с торчащими, как ручки у чайной чаши, ушами. Его появлению никто не удивился, а если кому-то из парней и заползло под шлем сомнение, то его быстренько словили грубые солдатские пальцы и раздавили, словно вошь. Раз послал шаман своего подручного к военачальнику Юэ, значит, дела промеж них какие-то, а в шаманские дела себе дороже нос совать.

Младший евнух, провожавший Имэй, был озабочен кровавой мозолью, натёртой на пятке, и на помощника шамана внимания не обращал. Спасибо простенькому талисману, отвлекающему внимание от лопоухого мальчишки.

А вот военачальник Юэ, тот ждал посетителя с нетерпением. Вышагивал по аллее с видом победителя, весь лучась от довольства. Ну ещё бы! Дерзкая девка быстро сообразила, что ей выгодно, а что во вред, и явилась вымаливать лучшие условия сдачи в плен.

Имэй с покорным видом опустилась на колени перед раздувшимся от собственной значимости мужчиной.

— Эта недостойная женщина пришла просить о снисхождении могущественного господина Юэ, — пролепетала она униженно, но без слезы в голосе. — В его власти её ничтожная жизнь.