Икс (ЛП) - Графтон Сью - Страница 17

Рути выслушала его с интересом.

— Вообще-то, возможно, вы правы. Вы знали, что у него был синдром Марфана?

— Кинси упоминала об этом.

— Одним из осложнений является расширение грудной части аорты. Разрыв аневризмы — это смерть через несколько минут, так что Питу ежегодно делали эхокардиограмму, чтобы следить за его состоянием. После проверки в феврале его доктор сказал мне, что настоятельно рекомендовал Питу операцию. Пит не сказал мне ни слова, и зная его, он полностью отверг эту идею. То, что ему не нравилось, он выкидывал из головы и никогда больше не думал об этом.

Генри откашлялся.

— Вы говорите, что, если бы Пита не застрелили, он все равно мог бы быть мертв.

Рути пожала плечами.

— Более или менее. Дело в том, что Пит сказал доктору, что он уже прожил дольше, чем имел основание ожидать. С одной стороны, он был фаталистом — что будет, то и будет. С другой стороны, зачем идти на риск операции?

— Не понимаю, при чем тут это, — сказала я.

Генри повернулся ко мне.

— Она говорит, что, возможно, я прав. Он знал, что между ним и смертью стоит только поворот игральной кости. Если он узнал что-нибудь важное, то мог зашифровать это, чтобы спрятать.

Рути закрыла глаза.

— Вы — хороший человек. И разве мне не хотелось бы, чтобы это было правдой?

9

Утром я прибыла на работу ровно в 8.00, с картонной коробкой, которую достала из багажника. Перешагнула через кучку почты, которую вчера просунули в щель на двери и прошла во внутреннюю комнату. Поставила коробку и сумку на стол и отправилась по коридору в кухоньку, где включила кофеварку. Пока варился кофе, я подобрала почту и рассортировала на счета и мусор. Большую часть выкинула. Когда кофе был готов, налила себе кружку.

Вернулась в офис и сняла крышку с коробки. Выгрузила папки на стол, извлекла фальшивое “дно” и вытащила почтовый пакет. Подошла к ближайшему углу, приподняла ковровое покрытие и открыла сейф. Мне пришлось загнуть край пакета, чтобы он поместился, но это казалось лучшей идеей, чем оставлять его там, где он был. Я заперла сейф, вернула ковер на место и придавила ногой. Положила папки на место и поставила коробку около двери.

Только я устроилась за столом, как услышала, что открылась и зарылась входная дверь.

Окликнула:

— Я здесь!

Мужчина, который появился на пороге, выглядел знакомо. Сразу я не могла сказать, кто он такой, но предположила, что это коп в штатском. Где-то под сорок, симпатичный, с длинным узким лицом и светло-карими глазами.

— Детектив Нэш, — представился он.

Он распахнул куртку, чтобы продемонстрировать свой значок, но, должна признаться, я не присматривалась близко, чтобы запомнить номер. Это потому, что значок был прикреплен к ремню, на близком расстоянии от ширинки, и мне не хотелось показаться слишком заинтересованной.

— Извините, что явился без предупреждения, — продолжил он.

— Это ничего.

Я встала, и мы обменялись рукопожатием через стол.

— Мы встречались раньше? Вы выглядите знакомо.

Он протянул мне визитку, которая представляла его как сержанта детектива Спенсера Нэша из следовательского отдела полицейского департамента Санта Терезы.

— Вообще-то, мы встречались. Не возражаете, если я сяду?

— Извините. Конечно. Устраивайтесь, как дома.

Детектив Нэш уселся в одно из кресел для посетителей и огляделся. Я пока разглядывала его. На нем были темные слаксы и голубая рубашка с галстуком, но без спортивной куртки.

— Раньше вы были на Стейт стрит.

— Это было шесть лет назад. Я работала на страховую компанию “Калифорния Фиделити”, в обмен на офисную площадь. Наши пути пересеклись там?

— Однажды, мимоходом. На стоянке произошло убийство. Я был участковым и первым прибыл на место.

Я почувствовала прилив воспоминаний, и всплыл его образ. Я показала пальцем:

— Застрелили работника страховой компании. Я только что приехала из Сан Диего и заехала в офис, чтобы оставить несколько файлов. Вы огораживали место преступления лентой, когда я спросила о лейтенанте Долане. Помню, у вас была маленькая щербинка, вот здесь, на переднем зубе.

На щеках детектива появились ямочки, когда он провел пальцем по передним зубам.

— Я починил его на следующей неделе. Не могу поверить, что вы запомнили.

— Это моя странность. Как вы его повредили?

— Укусил кусок проволоки. Моя жена делала венок на Рождество. И не подумаешь, что маленькая зарубка может быть такой заметной, но я чувствовал себя деревенщиной всякий раз, когда открывал рот.

— Вот что бывает, когда помогаешь людям, — заключила я. — Но мама учила вас не кусать такие вещи.

— Да.

Я посмотрела на его визитку.

— Вы продвинулись.

— Сейчас я занимаюсь имущественными преступлениями.

Я почти ожидала, что Нэш достанет блокнот и ручку и перейдет к делу, но он, видимо, никуда не спешил. Пока что, я вспоминала свое поведение, все настоящие и прошлые грехи. Хотя я периодически бываю виновата в нарушении муниципальных кодов, я ничего не делала недавно.

— По соседству произошло ограбление?

— Я здесь по другой причине.

— Надеюсь, не из-за того, что я что-то сделала.

— Не напрямую.

Черт, что теперь? — подумала я.

Он не спешил, возможно, решая как много можно рассказать.

— Неделю назад в этом районе заметили помеченную купюру.

Я смотрела на него, ожидая продолжения.

— Мы думаем, что она поступила от вас.

— От меня? Я так не думаю.

— Вы помните, что платили наличными шестого числа?

— Нет. Хотите дать мне подсказку?

— Я бы мог, но предпочитаю не влиять на ваши воспоминания.

— На что влиять? Я ничего не помню.

— Подумайте.

Я начинала раздражаться.

— Что за купюра? Пять, десять, двадцать?

Он показал большим пальцем вверх.

— Сто? Я не ношу с собой сотен. Они бесполезные. Слишком сложно разменять.

Я хотела продолжать, когда “ага” всплыло в памяти. Я наклонилась вперед.

— Вы говорите о стодолларовой купюре, которой я расплатилась за продукты на прошлой неделе?

Он указал на меня, как будто вызывал в классе к доске.

— Можете сказать, где вы были?

— Конечно, в продуктовом магазине. Альфа Бета маркет, на Олд Коуст роуд в Монтебелло.

Я добавляла детали, чтобы показать, что мне нечего скрывать. Мой законопослушный тон звучал фальшиво, но это из-за взгляда, которым меня одаривал детектив.

— Нас интересует, как именно эта купюра попала к вам.

— Меня наняли, чтобы сделать работу, и расплатились наличными. Купюра фальшивая?

— Нет. Несколько месяцев назад сеть Альфа Бета начала использовать устройство, которое считает, сортирует и упаковывает деньги. Оно еще запрограммировано, чтобы замечать фальшивки и запоминать серийные номера. Машина отметила купюру, как помеченную, и менеджер магазина проследил ее до кассирши, которая ее приняла. Она обычно не работает в эту смену, так что запомнила трансакцию.

— Сюзанна, — сказала я.

— Какую работу вы сделали?

— Не ваше дело.

— Кто вас нанял? — спросил он, ни капельки не возмутившись.

Я заколебалась.

— Я не уверена, что должна говорить вам имя клиента. Дайте мне минутку подумать.

— Я могу это сделать. Когда вас наняли?

— В тот же вечер. Так вы говорите, купюра была помечена?

— Не буквально. Мы записали номера купюр, которые перешли из рук в руки два года назад, в процессе преступления.

— Какого преступления?

— Я к этому еще перейду. У меня есть несколько вопросов сначала, если вы не возражаете.

— Могу и возразить. Я пока не знаю. Почему бы вам не спросить, и я расскажу, что могу.

Он раскрыл свой блокнот, перелистал до чистой страницы и щелкнул шариковой ручкой.

— Давайте начнем с имени вашего клиента.

Я прошла через быстрые внутренние дебаты. Если бы я работала на адвоката, по гражданскому или уголовному делу, вопрос о конфеденциальностти был бы ясен. В моем сотрудничестве с Хелли Бетанкур не были затронуты никакие юридические аспекты.