Икс (ЛП) - Графтон Сью - Страница 55

Даже учитывая хорошее поведение детей, наступившая тишина была чудесной.

— Ах, время для взрослых, — сказала Вера. — Расскажи, что происходит.

Я рассказала о своем посещении имения Клипперов, встрече с матерью Чини Филлипса в “Роскошной недвижимости Монтебелло” и разговоре с детективом Нэшем об украденной картине, возвращенной владельцу за двадцать пять тысяч помеченных долларов.

Мой рассказ включал также путешествие в Беверли Хилллс, где я видела “Хелли Бетанкур”, теперь известную мне под ее настоящим именем — Тедди Ксанакис.

— Тедди Ксанакис? Ты шутишь!

— Я думала, ты можешь ее знать.

— Не могу сказать, что я ее “знаю”, но я, конечно, знаю, кто она такая. С ней и Ари носилось все Монтебелло, с той минуты, когда они там поселились. Он жертвовал кучу денег на все благотворительные мероприятия, а она состояла во всех комитетах и комиссиях. Идеальная комбинация. Он был щедрым, а она — умницей и хорошим организатором.

Они купили большой дом, где развлекались часто и на широкую ногу. Матроны Монтебелло лебезили перед ними. Никому не говори, что я это сказала. Матроны Монтебелло думают, что они слишком крутые и опытные, чтобы лебезить перед кем-то.

Они все заявляли, что искренне любили эту пару. “Такие открытые, честные, добрые и искренние”.

— Я чувствовала, что ты знаешь всю подноготную.

— Как всегда. Когда они в конце концов разошлись, матроны не могли разбежаться быстрее. Если дело шло в суд, никто не хотел идти в свидетели. Это заведомо проигрышная ситуация, как ни посмотри. Ты будешь свидетельствовать против нее или против него, и не знаешь, кто выиграет. Я думаю, что они в конце концов пришли к соглашению, после ужасных двух лет, когда каждый пытался победить другого.

Сейчас, когда пожертвования опустились до нуля, никто больше ее не приглашает.

Единственная подруга, которая у нее осталась — это рыжуля по имени Ким, которая тоже принадлежала к высшему обществу, как и Тедди, пока ее мужа не посадили за растрату.

— Я знакома с Ким. Она теперь работает в “Роскошной недвижимости Монтебелло”.

— Ей пришлось работать? Вот бедняга, хотя ей лучше, чем Тедди, у которой нет полезных навыков.

— Случайно, муж Ким не сидит в Ломпоке?

— Не знаю, куда его отправили, но это хорошая догадка. Пока что, Тедди уехала в Лос Анджелес, а Ари сошелся с богатой вдовушкой. Вообще-то, из-за того, что он с ней связался, они и развелись. Его поведение было позорным. Вдовушка вдвое его младше и секс-бомба с головы до ног. Как тебе эта история?

Я помотала головой.

— Думаю, что Тедди вернулась в город.

— Да, что наверное значит, они подписали соглашение.

— И что ей досталось?

— Я не слышала. Я знаю, что она выходила замуж без цента на ее имени, и теперь зависит от его месячных выплат.

— Как долго они были женаты?

— Восемнадцать лет. Может быть, семнадцатть.

— Наверное, она получила достаточно, как ты думаешь?

— Трудно сказать. Я уверена, она получит алименты, но в остальном, он собирается сохранить то, что принадлежит ему, а она хочет то, что принадлежит ей. “Вэнити Фэйр” дала разворот на четыре страницы с подробным описанием их делишек.

— Жалко, что я пропустила. За что они сражаются?

— Большой косточкой была их коллекция предметов искусства. Он ничего в этом не понимал и не собирался коллекционировать, пока она его не уговорила. Когда они разошлись, он потребовал коллекцию, при условии, что он предполагает весь риск.

— Почему бы им просто не собрать все и не поделить поровну? Я думала, что так работает общая собственность.

— Я уверена, что они избавляются от всего, чего могут, что не доставляет удовольствия никому из них. Она отказалась от своей доли собственности в Монтебелло, которую она не может себе позволить содержать. Ей досталась квартира в Лондоне. Ей было бы лучше поселиться в Соединенном королевстве, где, по крайней мере, она смогла бы начать сначала. Даже с алиментами ей трудно будет поддерживать свой стиль жизни.

— Ей было бы лучше просто простить грех мужа и продолжать жить той жизнью, которая ей нравилась.

— Конечно. Я забыла упомянуть, что вдова-секс-бомба была лучшей подругой Тедди, что сделало удар более разрушительным.

— Что случилось с вдовой?

— Ари женился на ней в прошлом месяце, и они собираются в отложенное свадебное путешествие. Не помню, куда. Какое-то отдаленное и дорогое место. Это новая традиция.

Раньше все ездили в места, которые хорошо известны, так что каждый мог оценить чрезмерность расходов. Теперь вы выбираете настолько эксклюзивное место для отдыха, что о нем никто не слышал. Еще лучше, если туда трудно попасть, и требуется полет на личном самолете. Тебе что-нибудь пригодилось?

— Информация — это всегда хорошо, и чем больше, тем лучше. Но я до сих пор не пойму, зачем ей понадобилась я. Что за игру она ведет?

— Мне самой интересно.

— Ладно, что бы это ни было, если есть возможность ее уличить, я буду рада это сделать.

Я ушла от Веры через двадцать минут, подумав, что она захочет подремать сама, пока малышня не мешает.

Ее упоминание коллекции Ксанакисов возобновило мой интерес к краже картины, о которой рассказал Нэш в свой первый визит. Я отбросила идею, что богатая женщина не может воровать предметы искусства, если только она срочно не нуждается в наличных.

Такая умница, как Тедди, запросто могла украсть картину, а потом получить деньги за ее возврат. Возможно, она даже не расценивала это как преступление, просто небольшое надувательство, никто не пострадал. Возможно, она знала, кому принадлежат дорогие картины в Монтебелло, и какие применяются методы охраны. Она могла даже знать, какая собственность была хорошо застрахована, а какая — нет.

Вернувшись в офис, я отбросила все мысли о Тедди и направила свое внимание на Эйприл Сталингс и доставку памятных вещей, которые были ей оставлены.

Казалось вежливым заранее позвонить. Я понятия не имела, что ей говорили о смерти матери. Ей в то время было три года, и я сомневалась, что она вообще помнила Ленор.

Нед, наверное, вырастил ее на отредактированной версии правды, если не на полной лжи.

После смерти Ленор он мог рассказывать дочери что угодно, и кто мог его опровергнуть?

Кроме того, мне неудобно было являться к Эйприл, если она не была подготовлена.

Я достала телефонную книгу и нашла телефон Сталингсов, вместе с домашним адресом.

Я набрала номер и слушала гудки, репетируя свое изложение длинной и запутанной истории. Лучше всего был бы автоответчик, но мне не повезло.

— Алло?

— Могу я поговорить с Эйприл?

— Это я.

Выражаясь метафорически, я глубоко вздохнула и шагнула вниз с утеса.

— Меня зовут Кинси Миллоун, и у меня есть почтовый пакет с личными вещами, которые хотела вам передать ваша мать.

— Что у вас есть?

— Большой почтовый конверт с мягкой прокладкой. Обстоятельства сложные, и я прошу прощения, что застала вас врасплох, но я надеялась договориться о времени, когда я могу принести вещи и все объяснить.

Мертвая тишина.

— Моя мать? Это не может быть правдой. Она умерла много лет назад.

— Я знаю и обещаю, что памятные вещи пришли от нее.

— Кто вы?

— Кинси Миллоун. Я — местный частный детектив.

— Я не понимаю. О каких памятных вещах вы говорите? Что это значит — “памятные вещи”?

— Я знаю, что это сбивает с толку, и я надеюсь, что вы меня выслушаете. Ленор оставила вам распятие и Библию, которую она получила на конфирмации.

Момент мертвой тишины.

— Я не знаю, что вам нужно, но меня это не интересует.

— Подождите. Пожалуйста. Я знаю, это трудно сразу принять, но дайте мне закончить.

Незадолго до своей смерти она отправила пакет священнику из своей церкви, и он хранил его много лет.

Я не упомянула роль Пита Волинского, но решила, что это будет уже слишком. Она и так ничего не понимает. Я говорила быстро, стараясь передать суть истории, пока она слушала. Быстрое суммирование, наверное, не поддерживало впечатление искренности, которое я надеялась создать.