Убийца яутжа (СИ) - "Sascha_Forever_21" - Страница 41

Киан’дэ быстро оправился от всего, что с ним произошло. Его раны зажили, и он наконец был выпущен из лазарета, чтобы тут же приступить к заданиям Старейшин и Патрона лично.

На самом первом своём официальном убийстве Киан’дэ вдруг осознал, что это то, к чему он стремился всю жизнь, чего неосознанно желал.

Мечты стать причастным к касте охотников у него никогда не было. Он был одиночкой по натуре, рождённым преступниками, но к преступлениям никогда не стремившемся. Он делал все для личного выживания, неожиданно поняв, что единственной его страстью была охота… на яутжа.

Они сломали ему жизнь с самого рождения. По принципу чистоты генов они определили его как отброса, аутсайдера, и всю жизнь его уделом были одиночество и изгнание. И он со вкусом определил своё место в существующей иерархии, решив, что его цель — стать лучшим из убийц.

Его называли не иначе как головорезом и мясником. Он не гнушался никакими способами и не морщился от слова «бесчестье». И вскоре его начали бояться, как огня.

Сколько удовольствия он находил в том, чтобы безмолвно следовать по пятам за своим Патроном, как тень, и видеть меняющиеся лица яутжа, которых все считают смелыми охотниками. Он наслаждался их реакцией, гадая, кого ему потребуется убить в другой раз, и был всегда начеку.

Его нельзя было купить, соблазнить, отвратить от верности хозяину. Киан’дэ страдал от своего статуса… и тихо наслаждался им.

Теперь даже такая его жизнь сломана.

Киан’дэ очнулся от воспоминаний и посмотрел на раскрытую ладонь. На поверхности кожаной перчатки лежала тряпочка, в которую был завернут тёмный локон.

Он сжал в кулаке свёрток, стремясь успокоить сердцебиение и ярость. Сегодня он видел ее. На торгах. Вместе с той девчонкой, Джоэль.

Обе уманки, вцепившись друг в дружку, дрожа смотрели на яутжа, не подозревая, что Киан’дэ тоже смотрит на них.

Он был готов сию секунду схватиться со всеми хищниками в том зале, но понимал, что его сил просто не хватит. Героически помереть? Спасибо, не нужно. Киан’дэ сузил глаза и посмотрел в небо над океаном, прислонившись к своему челноку.

Он не для того так долго шёл сюда, чтобы потерять Ренату в последний момент.

Он уже знал, что и так потерял… Он видел абсолютно плоский живот, без намёка на беременность. Чувствовал, что произошло непоправимое.

При мысли о потере вместо твея будто текла лава. Он сгорал в своей ненависти, поняв, что мстить за смерть их будущего ребёнка уже бесполезно.

Киан’дэ тихо выдохнул, бросив взгляд потемневших глаз на волнующийся океан.

Убить бы всех. Всех. Плевать на людей: они и так обречены. Город сожжен дотла, выживших не осталось, вряд ли их жизни им дороги без жизней близких.

Но если уничтожить всех разом, как? Он задумался. Конечно, на всякий случай при нем всегда есть запас бомб. Если взорвать платформу, спастись будет невозможно.

Но Рената? Он покачал головой. Нет, она выжить будет должна. Но как она доберётся без него до суши? Чтобы платформа рванула, нужно активировать каждый модуль детонатора.

Этот план неосуществим.

Киан’дэ прикрыл глаза. Пока перед ним невыполнимая задача: победить в тринадцати боях и забрать уманок живыми и невредимыми.

====== 27 ======

Едва небо тронул рассвет, арена была уже заполнена и скандировала два слова: «Победа или смерть!».

Извечное напутствие всем воинам не отразилось никак на тех, кто пожелал испытать себя в бою. Девяносто яутжа шли к арене, покрытой слоем пудрового мягкого песка, устилавшего бетон, и из этого числа ровно восемьдесят девять должны были погибнуть.

Разных габаритов, окрасов, статуса и происхождения — все они тем не менее вызывали восторг и восхищение толпы яутжа и людей. Да, здесь, среди скандирующих, были даже люди. Многие сильные мира сего были в партнёрских отношениях с представителями расы хищников. Их крышевали, защищали, с ними торговали вооружением — тоже за определённую плату, разумеется.

Торговля людьми не заставляла властоимцев ненавидеть инопланетян. Их интересовала кровавая резня, развлечение похлеще подпольных боев, и власть.

В ложах и на простых трибунах голов было видимо-невидимо. Когда Киан’дэ вышел из огромной арки вслед за прочими воинами, он с ненавистью окинул глазами всех по кругу, обещая, что каждый здесь поплатится жизнью за это кровавое зрелище.

Он встал в общей цепочке, и диктор начал оглашать номера и имена тех, кому предстояло сразиться.

Пока дошли до Киан’дэ, он уже устал. Представили его так, как он просил: просто по порядковому номеру, без имени.

Киан’дэ уже отмечал недобрые взгляды таких же, как он, воинов на арене, но никак не отвечал и не реагировал на них, сосредоточившись на своей цели.

Каково же было его изумление, когда он под номером 89 услышал имя Лок’На! Резко подняв подбородок, на экранах хищник увидел знакомую сильную фигуру Охотника и непроизвольно оскалился под маской. Что ему здесь нужно? Это осложняет его задачу. Он прибыл здесь по приказу Старейшин? Хочет устранить его?

Но первый сигнал к старту был уже дан, и первая группа из девяти — по девять яутжа в каждой — осталась на арене, а остальных увели.

Согласно жребию, в этой группе как раз был Киан’дэ. Нет, старого знакомого здесь не оказалось, но хищники, с которыми предстояло драться, показались ему неплохими бойцами.

Два Охотника, остальные — неясного статуса, кроме, пожалуй, одного представителя Дурной Крови без маски и опознавательных знаков.

Хищники рассредоточились по арене, ожидая второго гудка.

И он прозвучал…

Blood Red Sandman — Lordi

Киан’дэ моментально увернулся от чьего-то копья, не отметив, кто именно из двух кинул его, и уклонился от следующего удара хищника, спрятанного в красные одежды.

Шакрам полоснул по его маске, оставив на ней длинную царапину, и Киан’дэ отметил первую цель: гибкого молодого хищника в легкой броне. Он раздвинул изящные мандибулы, издав стрекот, и напрягся, когда Киан’дэ, не ожидая следующего удара, бросился вперёд.

Он выхватил из спинных ножен глефу, не раздвигая ее и атакуя противника. Но тот поначалу легко уходил от ударов, тем временем зажав в кулаках шакрамы и идя в ответную атаку. Киан’дэ отметил, что он невероятно быстр, да и молодость его даёт фору. Шакрам едва не полоснул по горлу Киан’дэ, и он едва отклонился назад. В ближнем бою юному хищнику явно равных здесь не было: он наносил ловкие удары, и некоторые Киан’дэ пропускал.

Ладно, хватит. Нужно сосредоточиться.

Победа любой ценой.

Он убрал глефу за спину, подойдя ближе к противнику.

Он сделал подсечку, молодой яут отбил удар и тут же так близко подошёл к Киан’дэ, что замешкайся тот — и был бы уже мертв. Шакрам, зажатый в пальцах, был готов уже с силой войти прямо в лоб блестящей маски, но убийца быстро прикрыл голову ладонью, и лезвие пронзило ее.

Он крепко сжал запястье молодого воина в руке, так, что услышал хруст кости и следом — тихий рык врага.

Яут стремился вырваться из хватки противника, нанося ему удары ногами и второй рукой, но Киан’дэ будто их не ощущал. Как ни стремился ловкий воин вырваться, но было поздно: Киан’дэ бы не позволил ему это сделать.

Он перехватил и вторую руку яутжа, после чего локтем мощно ударил его в красивые клыки.

Ему казалось, что у юнца хрустнул череп. Правый клык, украшенный искусными кольцами, сломался под корень, и от дикой боли желтые глаза хищника даже немного закатились. Но, к чести его, он выдержал это.

Киан’дэ не дал ему ни секунды, чтобы оправиться. Он профессионально и методично сломал хищнику вторую руку, после чего, с силой ударив его в ноги, заставил упасть на колени перед собой.

Ещё миг — ни промедления, ни жалости — и он свернул хищнику шею.

Киан’дэ услышал низкий звук, разнесшийся над ареной: первая смерть! Зрители взорвались ревом и криками. Транслировавшееся изображение на больших экранах сосредоточилось на повторе финальной части боя Киан’дэ с молодым воином.